Ростовская область, 9 мая 2020. DON24.RU. Решение заразить себя холерой, чтобы убедиться в правильности своих предположений; разработка отечественного антибиотика крустозина; уважительные «титулы» «Мадам Пенициллин» и «Мадам с казачьим характером», которые закрепились за ней за границей... Все это – об уроженке донского края, легендарном советском медике и исследователе Зинаиде Ермольевой, внесшей немалый вклад в приближение Победы.

Роковой стакан с «непереваренной водой»

Будущая звезда микробиологии Зинаида Виссарионовна Ермольева родилась в конце XIX века, в 1898 году, в казачьем хуторе Фролово. Тогда он находился на территории Области войска Донского, ныне это город Фролово Волгоградской области. Доподлинно известно, что Ермольева всю жизнь дорожила тем, что она – донская казачка. Мариинскую гимназию в Новочеркасске девушка окончила с золотой медалью и в 1915 году по ходатайству атамана войска Донского поступила в Ростовский женский мединститут.

Во многих исторических источниках и научных статьях упоминается, что с детских лет Зина интересовалась музыкой, а ее любимым композитором был Чайковский. Прочитав однажды, что причиной его внезапной смерти стала холера (считается, что за ужином в одном из элитных питерских ресторанов композитору подали стакан с некипяченой – «непереваренной» – водой, из-за чего он и заразился), гимназистка и решила выучиться на медика. Более того, ее целью стало изучение инфекций, прежде всего холеры.

В лабораторию через форточку

Наука настолько увлекала ее, что она старалась встать пораньше и через открытую форточку пробиралась в кафедральную лабораторию Ростовского мединститута, выкраивая таким образом дополнительные пару часов для постановки опытов.

Другой яркий факт ее биографии – самозаражение холерой.

«Она хотела доказать, что так называемый неагглютинирующийся вибрион в организме человека может трансформироваться и вызвать холеру, – пояснила «Молоту» Галина Харсеева, заведующая кафедрой микробиологии и вирусологии № 2 Ростовского государственного медуниверситета. – Для этого сама себя заразила, заболела, доказав на собственном примере этот довод. И едва не погибла от холеры...»

В 1925-м Ермольева перебралась в Москву, ее назначили руководителем отдела биохимии микробов Биохимического института. Одна из важных вех: 1942 год и пребывание в Сталинграде.

«По сути, бактериологическое оружие известно человечеству давно, – говорит Галина Харсеева. – Еще в XVI веке военачальники в войсках Кортеса, чтобы побыстрее завоевать Мексику, придумали такой ход: они раздавали индейцам одеяла матросов, умерших от черной оспы. Индейцы, никогда не сталкивавшиеся с этой страшной болезнью, стали массово от нее умирать... В 1942 году появилась информация, что фашистское командование может спровоцировать в Сталинграде эпидемию холеры и брюшного тифа. Над городом нависла угроза. Чтобы предотвратить ее, Наркомздрав СССР срочно отправил туда ученого-микробиолога Зинаиду Ермольеву, ведь она занималась разработкой холерных бактериофагов. Если не углубляться в термины, речь идет о вирусах, уничтожающих возбудитель холеры».

Ноу-хау из подвала

В научных статьях есть выдержки из воспоминаний Ермольевой: «Придя от наркома домой, быстро собрала все имевшиеся у меня диагностические фаги, сыворотки и ранним утром уже была в пути». Но немцы разбомбили эшелон, в котором вслед за Ермольевой в Сталинград отправили большую партию бактериофагов. Тогда Ермольева развернула производство препарата в осажденном городе, в подвале дома. Ежедневно бактериофаги раздавали примерно 50 тысячам человек, эта была беспрецедентная мера. Именно Ермольева стала разработчиком целого комплекса противоэпидемических мер, благодаря которым вопреки всем тяготам военного времени вспышки болезни не произошло.

Батл двух антибиотиков

Известность нашей землячке принесла и разработка аналога пенициллина.

«Когда началась война, у наших медиков не было собственных антибиотиков, которые могли бы защитить бойцов от заражения крови при ранениях, ампутации», – объясняет Галина Харсеева.

Руководителем проекта по разработке советского пенициллина и стала Ермольева. Для получения лекарств требовался особый вид плесени, ее искали повсюду – в траве, в почве, на деревьях, соскребали грибок со стен бомбоубежищ, помещений с затхлым воздухом. Победой стал день, когда проба одного из образцов выдала желаемый результат.

Полученный в конце концов антибиотик назвали крустозином, в 1943 году его запустили в производство.

В 1944-м в СССР приехал англичанин, фармаколог, один из создателей пенициллина Говард Флори. После того как он узнал о советском аналоге, устроили, выражаясь современным языком, батл: эксперимент, во время которого сравнили пенициллин с советским антибиотиком. Наш препарат превзошел американское лекарство. Именно Флори, покоренный еще и женственностью, обаянием Ермольевой, впервые назвал ее «Мадам Пенициллин». В дальнейшем Ермольева и команда специалистов, которой она руководила, разработали другие важнейшие антибиотики – левомицетин и стрептомицин.

Кстати

Современники вспоминали, что Ермольева была волевым человеком, однако вовсе не синим чулком: красивая, умела со вкусом одеваться. Известен и такой эпизод: в свое время Иосиф Сталин в качестве признания заслуг Ермольевой предложил ей самой выбрать себе награду. Тогда она попросила: «Освободите Зильбера». Лев Зильбер, известный советский вирусолог, был репрессирован. Он был ее первым мужем, но к тому моменту они были разведены, он ушел к другой женщине. «Ты пойми, он к тебе не вернется», – удивился руководитель страны. «Но он нужен науке», – ответила Ермольева.