Ростовская область, 19 июля 2024. DON24.RU. В последние годы проблема сохранения культурных памятников в Ростове стоит остро. Александр Кожин, руководитель Ростовского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, поделился мнением насчет происходящего с культурным наследием города, популяризации культуры среди молодежи и работы властей.

– Что происходит с культурным наследием в Ростове-на-Дону на сегодняшний день?

– До сих пор у нас есть слабые места, которые преодолеть пока не удается.

Везде мы ощущаем те минусы, которые сопровождают закон по охране культурных памятников. Этот закон, принятый в 2002 году, имеет слабые стороны. Они в том, что подзаконные акты, которые должны предложить механизм выполнения этого закона, не работают. Почему? Потому что подзаконные акты стали принимать в 2010 году. Это огромный шаг – от 2002 до 2010 года. За восемь лет многое поменялось. Восемь лет – это целых два президентских срока.

В 2016 году многие вздохнули спокойно, потому что президент подписал постановление, гласящее, что каждый памятник по всей территории России имеет временную охранную зону. Эта временная охранная зона предполагала, что вокруг каждого объекта, который имеет статус объекта культурного наследия, циркулем обводится пространство на карте величиной 100 м. И все это – территория, где нельзя ничего делать без учета этого памятника: ни строить, ни что-то сносить, если там примыкает хотя бы какой-то скверик. В итоге стандартная охранная зона составляет 100 м вокруг объекта.

Если же это ансамбль зданий, то все еще интереснее – необходимо уже не 100, а 150 м свободного пространства вокруг памятника. А если объект находится в сельской местности, то нужно еще больше – 200 м. И вот в 2016 году, когда это постановление было подписано, стало понятно, что строительный бум, который начался в девяностые и продолжился в нулевые, будет поставлен на тормоз. Но в постановлении есть такая строчка, которой завершается документ. Там написано, что эти 100, 150 и 200 м действуют до принятия локальных зон.

– Локальные зоны отличаются от охранных?

– Предполагается, что каждое здание должно иметь свою охранную зону. Например, есть какой-то домик в Ростове, который имеет статус памятника истории: внешне ничем не примечательный, но являющийся памятником истории. И вот здесь охранная зона должна спасти и сам памятник, и зону вокруг.

Когда локальная зона принимается, делается особый документ специально для этого объекта, разрешающий строить в охранной зоне. Так 100-метровую зону вокруг памятника изменяют – могут сделать с трех сторон здания полоску в два метра, а с четвертой стороны будут соблюдены нужные метры. Но, как правило, четвертая сторона – это проезжая часть.

Это опасно для культурного объекта, так как сам памятник могут не трогать, но встык построят какое-нибудь здание, которое будет наносить зрительному восприятию объекта серьезный ущерб.

И вот через какое-то время появилось множество локальных зон, которые отменяют уже охранную зону. Стало понятно, что в этом люди, которые представляют строительный бизнес, нашли серьезную лазейку для того, чтобы продолжать свою строительную деятельность несмотря ни на что.

Вот это главная беда. Главное, что все на законном основании. Если такой документ принимается правительством, то он готовится специалистами, которые имеют на это право, имеют лицензию.

И вот на смену локальным зонам пришла идея объединенной охраны зоны. Но получилось, что она не дает защиту, а по высотным отметкам даже усугубляет ситуацию.

– Что могут сделать для сохранения культурных памятников обычные люди?

– Чтобы помочь делу, нужно сделать так, чтобы застройка не продвигалась так нагло. Если вопрос состоит в том, как кто-то конкретный может помочь, то есть примеры, когда люди живут в исторических зданиях, которые признаны аварийными, и отстаивают их до конца. У нас как раз есть одно дело в суде. Дом Савельева находится на 8-й Линии, 50. В чем там проблема? Двухэтажный дом. Если бы в свое время его провели через капремонт, укрепили бы его, то этот дом стоял бы и проблемы не было бы. А так как в свое время капремонт не был сделан, здание старое, рубежа веков, конца XIX – начала XX века, то есть более 120 лет, то там есть проблемы.

Мы думали, что капремонт не стали делать, потому что здание попало в категорию аварийных. Есть жильцы дома, которые говорят: «Хотим здесь жить». Другие же из жильцов (которых больше) заявляют: «Нет, пускай сносят, дают компенсацию».

И вот, если здание снесут, все получат компенсацию, потому что здание признано аварийным, подлежащим отселению. Но для нас важно сохранить это здание со статусом памятника, потому что наличие статуса памятника уже запрещает снос. Даже если это полностью будет аварийное здание, то это, скорее, должно перерасти в разбор здания и потом, соответственно, в воссоздание того объекта, который был.

Мы бьемся за то, чтобы это здание сохранить.

– Достаточно ли, по вашему мнению, власти города делают для культурных памятников?

– Дело в том, что у властей города много дел, которыми им надо заниматься. Есть такие проблемы, как строительство дорог, вопросы с мусором, здравоохранением, природоохранными мероприятиями. Так что власти есть. Но дело в том, что чиновники считают: если у них есть госорган, который занимается этими памятниками, то они свою функцию выполнили. То есть они делят – кто-то занимается спортом, есть сити-менеджер, есть глава думы, есть депутаты, есть департаменты... У нас в городе Ростове-на-Дону, по примеру области, в 2019 году был создан центр по охране объектов культурного наследия. Там есть руководители. Они занимаются и худо-бедно, но какую-то работу делают.

– Как, по вашему мнению, можно заинтересовать молодежь в изучении памятников?

– Молодежь – да, интересуется, потому что в плане популяризации культурного наследия мы работаем со школами. Везде создаются школьные музеи, карты печатаем (показывает на большую заламинированную карту на столе), и они являются источниками для расширения кругозора школьников. С какими-то организациями удается сотрудничать плотнее, привлечены и чиновники – они тоже интересуются историей. Много молодежи интересуется культурными памятниками.

Также у нас есть издательство, которое специализируется на краеведческой литературе. Есть прекрасные книги авторства Любови Феоктистовны Волошиновой. Она в 1993 году уже сделала вот такую работу (показывает книгу): «Два века городского сада». Это про городской парк, который у нас есть. Она описала историю этого парка. А вот «Пушкинская улица». Это одна из ее первых книг.

– Наверное, вы помните скандал с памятником Жванецкому? Скажите, как вы относитесь к нему и к выбору места для памятника?

– Это скандал, притянутый за уши. Всегда найдется кто-то, кто тявкнет и что-нибудь в адрес власти скажет по типу: «А зачем вы это делаете, когда могли бы этого не делать?» Я был на открытии памятника и видел ту женщину-скандалистку, которая стала говорить губернатору: «Как же так, у Жванецкого есть какое-то «нехорошее» высказывание!»

На открытии была вдова писателя, был его сын. Губернатор сказал очень хорошие слова. Жванецкий имеет отношение к Ростову, здесь действительно было его первое публичное выступление с его товарищами.

Можно спорить, почему выбрали именно такое место – на Пушкинской.  Это одно из самых любимых ростовчанами мест, это прогулочная зона. Там есть и памятник Чехову, который бывал проездом в Ростове. Он стоит именно здесь.

Инициатором памятника Чехову был бывший городской чиновник – первый секретарь Ростовского горкома КПСС Борис Головец. Я был тогда членом комиссии. Мы выбирали место для памятника. И были разные варианты. В конечном счете выбрали очень хорошее место – там и стоит сейчас бронзовый Чехов.

Выбирали место для памятника Высоцкому, он сейчас стоит в районе Дома кино.

Подобное скандалу с памятником Жванецкому уже было – про скульптуру скрипача Мони говорили люди: «Почему ему выделено место на Пушкинской? Вот Пушкину памятник можно поставить!» Но памятник Пушкину стоит, он уже возвышается на пьедестале. Несомненно, Пушкин – знаковая фигура, но уже XIX века. Для XX же века все тот же Жванецкий, тот же Высоцкий – это знаковые фигуры. То, что у нас есть такие памятники, – это замечательно! Тем более что идея памятника Жванецкому – это сугубо частная инициатива. Для того чтобы что-то появилось, нужно, чтобы это было сделано, да тем более такой масштаб из бронзы, нужно, чтобы нашелся сподвижник, предприниматель, у которого есть деньги, и он потратил бы их не на абы что, а на реализацию этого замысла. Вот он, плательщик, и предложил свои деньги – все было не за счет бюджета, он брал все расходы на себя.

В 2021 году все было уже изготовлено. Я ездил в мастерскую, посмотрел на эту прекрасную работу. Думали, что надо устанавливать в 2022 году, в мае. В 2022 году не удалось, поэтому было принято решение перенести установку памятника на 2023 год, а установили в январе 2024-го.

Александр Рыжов ИА «ДОН 24»