Ростовская область, 20 октября 2025, DON24.RU. Представьте себе психоневрологический интернат. Что возникает перед глазами? Серые холодные стены, запах хлорки, испражнений, безумия, злые врачи, привязывающие подопечных к кроватям, уставшие глаза, устремленные в никуда. Безнадежность. Этот образ, увы, не выдуман. Но жизнь, которую мы увидели за КПП Ростовского ПНИ № 1, оказалась сложнее и не укладывается в клише.

Знали ли вы, что в интернате подопечные могут пользоваться телефонами, выходить в интернет, заказывать посылки или сварить уху из 10-килограммового сома? Заводить питомцев или отношения, хоть и платонические? Мы – нет. Груз устаревших шаблонов мы сбросили. Теперь – ваша очередь.

Первое, что бросается в глаза, – оживленный двор, где гуляют более сотни человек. У многих в одной руке – сигарета, в другой – тапочки. Казалось бы, вещи можно оставить в раздевалке. Но когда все твое – рядом, так спокойнее. Верно?

Да, некоторые из подопечных курят. Должно ли учреждение с этим бороться? Мнение врачей однозначно: курение вредит здоровью. Руководство не может этому препятствовать. Как запретить взрослому человеку то, что было частью его жизни до ПНИ? Это интернат, а не диспансер – его задача создать условия, как дома.

«Основной целью деятельности нашего учреждения является сохранение и поддержание жизненного потенциала, улучшение уровня и качества жизни наших проживающих. Среди них – люди разного возраста, разных судеб и разных возможностей. Поэтому важно создать для них максимально комфортные условия проживания, приближенные к домашним. Мы становимся близкими и родными людям, ради которых работаем. Стараемся поддержать каждого человека в его непростой судьбе, чтобы он почувствовал себя важным и нужным! Это результат большого труда и стремления всего коллектива сотрудников. Наша задача двигаться в направлении постоянного повышения качества предоставляемых услуг и эффективности деятельности учреждения, ведь именно в этом залог не только удовлетворенности наших проживающих в ПНИ № 1, но и высокого качества их жизни. Здесь не работают «случайные» люди: в интернате трудятся только самые лучшие специалисты, способные по-настоящему любить людей и профессионально осуществлять свою деятельность. Конечно, для этого требуется много усилий, но самое главное — не стоять на месте, а постоянно развиваться и совершенствоваться», – рассказывает директор ГБУСОН РО «Ростовский ПНИ № 1» Алексей Андреев.

Кто-то попал в ПНИ сразу после детского дома-интерната, кто-то – уже в зрелые годы. Сотрудники единодушны: психика – самое хрупкое, что есть у человека, и жизнь может измениться в один миг.

Сегодня здесь живут 416 человек, большинство из которых – мужчины (259 человек). Диагнозы разные: умственная отсталость, различные формы шизофрении, органические поражения мозга. Основная возрастная группа среди мужчин – 46–59 лет (78 человек), среди женщин – 66–79 лет (45 человек). Самому молодому жителю – 19 лет, самому возрастному – 86.

ПНИ не больница в привычном понимании. Его главная задача не активное лечение, а предоставление социальных услуг, постоянного ухода и жизнеобеспечения. При этом медицинская помощь здесь не отсутствует, а носит постоянный, поддерживающий характер. Как и у любых людей, у подопечных интерната есть сопутствующие заболевания. Например, трое из них имеют ВИЧ-положительный статус. Все они, как и другие проживающие, находятся под постоянным наблюдением врачей, получают необходимую терапию, риск инфицирования для окружающих сведен к минимуму.

По словам врача-психиатра учреждения Александра Москвитина, в интернате нет социально опасных подопечных. Всех поступающих осматривает комиссия врачей-психиатров из областной больницы.

«Активное диспансерное наблюдение устанавливается только для людей, представляющих социальную опасность, то есть способных навредить себе или другим. Такие пациенты не могут быть размещены в нашем учреждении, так как нуждаются в более длительном и интенсивном наблюдении в специализированном стационаре», – заявляет врач-психиатр.

Тем не менее иногда состояние подопечных интерната может ухудшиться, что потребует их перевода в психиатрическую больницу.

«Если у человека происходит серьезное и стойкое ухудшение состояния, делающее его пребывание здесь опасным, – мы вызываем выездную бригаду. Врач-психиатр по показаниям оформляет направление на госпитализацию. Когда после лечения острое состояние снимается и пациент стабилизируется, он возвращается к нам», – отмечает Александр Москвитин.

Во дворе интерната – своя атмосфера. Одни безучастно сидят на лавочках, другие – оживленно общаются, смеются, строят планы на вечер.

«Катя, встретимся вечером!» – доносится из толпы мужской голос, словно в черно-белом кино.

К нам подходят трое. Самый молодой – 26-летний Глеб. В пять лет его растерзала собака, на глазах ребенка отец застрелил животное. Говорят, Глеба собирали по частям.

«Моя же собака, ротвейлер. Отец с ружьем вышел, застрелил собаку, до крови разорвало. В пять лет я вообще перестал разговаривать. Стресс. В восемь лет только два слова начал говорить – мама, папа. Меня к логопеду возили, в Москву. Лечили, пытались со мной разговаривать. Потом я заговорил», – рассказывает Глеб, показывая шрамы.

По словам Глеба, проблемы с психикой у него были. Наследственность. Шок сыграл свою роль.

Второй – Димка, как он сам представился. Он тоже демонстрирует шрамы на руках – беспорядочные линии разной длины и ширины.

«Порезали. В БСМП зашивали», – кратко поясняет он.

Димка предлагает нам почитать книгу о нем и посмотреть фильм, где он играет главную роль. Рассказывает, что проблемы начались после того, как бабушка «посадила его на опиумную иглу». Якобы наркотик привез отец, воевавший в Афганистане. Сотрудники интерната уверены, что это – фантазии, которые нередко посещают подопечных. В таких случаях всегда нужно сверяться с личным делом.

Третий – Александр. Он с гордостью рассказывает, что помогал утром подметать, и восторженно добавляет: скоро день рождения, 10 ноября исполнится 36 лет.

Из толпы к нам бодро подходит еще один мужчина, 33 лет.

«Мне здесь нравится, живу уже почти восемь лет. Играю в настольный теннис, шахматы, читаю. У нас библиотека есть», – делится он.

– Что любите читать?

– Произведения Льва Николаевича Толстого.

Перечислить больше не успевает – в учреждении начинается запланированная активность, наш разговор обрывается.

«Ты моя Мати, Царица Небесная, Ты мой Покров, Ты Надежда моя. Если на сердце мне больно и горестно, на помощь опять призываю Тебя», – поют подопечные в актовом зале учреждения.

«Покров ведь был, учим песню», – обращается один из них к нам, объясняя смысл занятия.

Ростовский ПНИ № 1 сотрудничает с несколькими благотворительными и социальными организациями: Благотворительным фондом св. вмч. Анастасии Узорешительницы, Обществом сестер милосердия св. блж. Ксении Петербуржской, АНО «Социально-реабилитационный центр «Спиридон» и ЦСОН Ленинского района Ростова.

По пятницам в интернат регулярно приходят специалисты «Спиридона». К ним присоединились студенты-волонтеры из Донского государственного технического университета. Пока в зале поют, в соседнем помещении кипит творческая работа: подопечные раскрашивают гипсовые фигурки, лепят из пластилина, собирают мозаику.

«Волонтеры координируют движения, помогают раскрыться подопечным, подсказывают, какой цвет выбрать, – рассказывает президент АНО «Социально-реабилитационный центр Спиридон» Любовь Березовская. – Преподаватель и волонтеры стараются, чтобы у каждой работы было завершение. Вот, например, дерево не получается – его чуть-чуть подправят, и оно уже готово».

Никто никого не заставляет. Все – исключительно по желанию. Если у подопечного нет настроения, настаивать не станут. Многие коллекционируют свои работы и искренне радуются каждой законченной поделке.

Любовь Березовская рассказала, как пришла к волонтерству:

«Это был долгий путь. Я тоже окончила в свое время социальную работу и сейчас магистр. Решили с супругом, что нужно помогать людям, и создали центр. У нас несколько программ. Одна из них – «От сердца к сердцу». Мы заключили договор с интернатом 21 февраля, и теперь регулярно проводим занятия. Уроков три. На одном – духовно-нравственном – с Дмитрием разговаривают о Боге, изучают Закон Божий. С Юлией занимаются творчеством: рисуют, лепят. А с Еленой занимаются церковно-хоровым пением. По воскресеньям подопечных, признанных дееспособными, вывозят в храм – исповедаться и причаститься. Мы можем взять только четыре человека».

Руководство интерната поддерживает волонтерские инициативы и заинтересовано в их расширении, считая волонтерство перспективным и полезным направлением.

«Многие просто не знают, что есть люди, которые нуждаются во внимании и заботе. Нужно об этом говорить, – убеждена Любовь Березовская. – Наши визиты для них – как глоток свежего воздуха. Мы приходим, приносим новые эмоции».

В помещении, где проходят занятия, столы заставлены поделками. Работы также создаются в творческой мастерской под чутким руководством культорганизатора Оксаны Чеботаревой, которая трудится здесь уже более 29 лет. Свой путь в учреждении Оксана Чеботарева начала воспитателем. Именно тогда она познакомилась с культорганизатором Натальей Викторовной, у которой училась и перенимала мастерство. Окончив педагогический университет, Оксана Чеботарева сама перешла на эту должность и много лет рука об руку с наставницей создавала шедевры, вдохновляя подопечных. Их судьбы связаны не случайно: супруг Оксаны Чеботаревой – сын Натальи Викторовны.

Оксана Чеботарева находит подход к каждому подопечному, умея разглядеть и развить таланты.

«Если кому-то сложно, мы начинаем с простого, осваиваем азы. Если видим, что получается, – предлагаем более сложные задачи, – объясняет она. – Не у всех сразу выходит развить навыки. Кто-то рисует, но дальше этого дело не идет. Это во многом зависит от психического здоровья. Мы стараемся вовлекать их в разные виды техники. Создание поделок из яичной скорлупы, риса, пшена развивает мелкую моторику, усидчивость, воображение и фантазию. Это благотворно влияет на эмоциональное состояние».

Она отмечает, что, если подопечный приходит в мастерскую в грустном настроении, уже через несколько минут работы оно почти всегда меняется к лучшему.

«Ребята в творческом процессе забывают обо всем, что происходит за стенами мастерской. Они делятся впечатлениями, планами, вспоминают, где были. При этом никто не отвлекается от работы – вяжут, вырезают, клеят и одновременно общаются. У нас не бывает такого, чтобы все сидели молча», – с улыбкой заключает она.

Ростовский ПНИ № 1 был открыт в 1959 году как дом-интернат общего профиля для инвалидов и престарелых. Свой нынешний статус учреждение получило в 1975 году, когда его перепрофилировали в психоневрологический интернат на 310 мест. В 2008 году к основному зданию пристроили новый корпус, что позволило увеличить вместимость. Сегодня интернат рассчитан на 420 мест.

Учреждение включает три отделения: одно крупное – «Отделение медико-социальной реабилитации» на 270 человек, и два меньших – «Отделения милосердия» мощностью по 75 коек каждое.

Отделения милосердия отличаются от отделения медико-социальной реабилитации более тяжелым состоянием проживающих. Здесь находятся как пожилые люди с нарушениями подвижности и когнитивными расстройствами, так и молодые пациенты с врожденными патологиями опорно-двигательного аппарата. В связи с этим в этих отделениях задействовано большее количество медицинского персонала.

Проживающие размещаются по несколько человек в комнате, мужчины и женщины – раздельно. Обустройство комнат сильно различается: некоторые напоминают уютное личное пространство с фотографиями близких, иконами, медалями, кубками, ноутбуками и питомцами, в то время как другие выглядят аскетично. Это напрямую зависит от состояния подопечных: часть из них прикована к постели и не имеет возможности окружить себя привычными для других вещами.

В интернате есть подопечные, которые добровольно, хотя и неофициально, помогают персоналу. Обычно это 3–4 человека в каждом отделении милосердия. Они помогают санитарке придержать ослабленного больного, пересадить его или провести по комнате.

Среди подопечных 228 человек лишены дееспособности, 180 – дееспособны, и восемь человек имеют статус ограниченно дееспособных.

Часть проживающих трудоустроена непосредственно в интернате. Эти подопечные, наряду с зарплатой, получают и пенсию, размер которой, по данным на 2024 год, варьируется в диапазоне от 13,8 до 38,4 тыс. рублей. На данный момент в учреждении официально работают девять человек, а одна из проживающих, Светлана Величикина, трудоустроена вне его стен.

Светлане 41 год. Она проживает в психоневрологическом интернате с 18 лет. Она инвалид второй группы с детства с диагнозом умственная отсталость. Родом из Донецка, где окончила девять классов общеобразовательной школы, затем попала в детский дом-интернат, а оттуда – в ПНИ.

Общий трудовой стаж Светланы – 20 лет. До прихода в ПНИ работала уборщицей служебных помещений в «Ростовском центре помощи детям с ограниченными возможностями № 4», затем – уборщицей уже в самом интернате. Сейчас трудится на заводе «Донобувь».

Чтобы устроиться на завод, Светлана в 2024 году прошла двухмесячный курс на базе ГБПОУ РО «РГМТ» по специальности «Сборщик обуви». На производстве мужчины и женщины трудятся бок о бок: мужчины занимаются тяжелым физическим трудом, работают на конвейере и таскают ношу, а женщины шьют и фальцуют. Светлана отвечает за шнуровку и зашнуровывает 1000 пар обуви в день.

Жизнь Светланы не ограничивается заводом. У нее много увлечений и достижений. Она играет в настольный теннис, футбол, участвует в выездных соревнованиях и даже взяла третье место на всероссийских, получив звание кандидата в мастера спорта.

В свободное время Светлана любит рыбачить. Ее рекорд – 10-килограммовый сом, пойманный в Астрахани, из которого потом в интернате под руководством повара сварили уху. Рыбалкой Светлана увлекается со школы, у нее есть свои спиннинги и снасти.

«Я рыбалку постоянно смотрю. Пока есть возможность, выезжаю, рыбачу. А зимой только в телефоне смотрю – и зимнюю, и летнюю, и поплавочку, и спиннинг, и карповые. Все смотрю», – делится Светлана.

У Светланы два брата. Оба тоже живут в интернатах: один в поселке Каменоломни, другой – в Новочеркасске.

Ольге Лыковой 50 лет, и с 24 она живет с шизофренией. Болезнь впервые проявилась, когда Ольга была студенткой медицинского института, и с того момента она начала принимать лекарства. Несмотря на это, Ольга окончила медучилище, бакалавриат, ординатуру и интернатуру. Учеба в общей сложности заняла у нее 12 лет.

После окончания учебы она работала медсестрой, затем восемь лет – врачом-терапевтом. Все в частных клиниках. Со временем Ольга осознала, что работа терапевта для нее слишком тяжела, и самостоятельно переучилась на УЗИ-специалиста.

«Я лечилась у врачей частным образом. Нигде не числилось, что я больна. Только в 36 лет, когда я попала в Ковалевку (психиатрическую больницу), меня поставили на учет. А до этого я училась и работала. И мне разрешали, пока все было нормально», – рассказывает она.

После Ковалевки в 2022 году Ольга оказалась в интернате.

«Здесь мне нравится, как люди себя ведут, меня хорошо приняли, мне интересно», – делится она.

Еще до университета Ольга окончила музыкальную школу и научилась шить, но из-за интенсивной учебы ей пришлось оставить эти увлечения. Сейчас в интернате она вернулась к ним: выступает на концертах и работает в швейной мастерской. Под руководством наставницы Ольга вместе с другими подопечными шьет для нужд интерната – от женских сорочек и мужских пижам до сценических костюмов и штор, а также занимается ремонтом одежды: штопает дырки и пришивает пуговицы.

«Мама умудрялась учить всему. Она научила меня шить – платья, юбки. Все это я шила сама дома. В 14 лет, окончив музыкальную школу, я пошла не по музыкальной стезе, а в медучилище, а потом уже в университет. И мне стало некогда заниматься этим – ни шить, ни петь, вообще ничего. Потому что очень тяжело учиться в университете, особенно когда принимаешь таблетки. Стараешься запомнить все, что тебе дают, экзамены сдавать», – рассказывает Ольга.

Ольга уверена: людям с ментальными нарушениями важно не только лечение, но и поддержка близких.

«Если человек заболевает, он должен находиться в кругу родных и друзей, которые помогают жить, работать, которые по-настоящему поддерживают», – говорит она.

У Ольги есть сестра. Родители умерли. На вопрос о том, о чем она мечтает, Ольга улыбнулась, засмущалась, закрыла ладонью рот и ответила: «Не скажу». После паузы сказала, что хочет, чтобы сестра приезжала чаще.

«Сестра сейчас занята. У нее очень тяжелая работа – она операционная медсестра. Приходит домой в семь-восемь вечера. Дозвониться до нее тяжело. Я сказала: «Приезжай ко мне в гости». А она ответила: «Оля, я работаю, когда мне приезжать?» Ну вот так. Но мы все равно увидимся. В июле была встреча, в июне – нет», – с надеждой говорит Ольга.

Родственникам и друзьям разрешено навещать пациентов интерната, привозить им одежду и продукты. У 276 жителей учреждения есть родные – родители, братья, сестры, бабушки и дедушки, которые живут отдельно. Однако видятся с ними регулярно лишь 50–70 человек. Для таких встреч в интернате выделены специальные дни и время. Кроме того, подопечные имеют право уходить в отпуск.

Оформление в психоневрологический интернат (ПНИ) на постоянное место жительства, как правило, является совместным решением самого человека и его родственников (или представителей).

Если человек дееспособен, он может самостоятельно подать заявление о зачислении в интернат. Если дееспособное лицо не желает переезжать в ПНИ, никто не вправе заставить его сделать это, даже если родственники не могут проживать с ним совместно из-за его психического заболевания.

Поместить человека в интернат возможно только в случае, если он признан недееспособным. В такой ситуации решение принимает опекун, который и подает соответствующее заявление.

Перед обедом в коридоре встречаем Андрея Бикетского. Ему 41 год. Он не знает ни одной ноты, но обладает удивительным слухом. Однажды увидев, как двигаются пальцы музыканта, Андрей может повторить мелодию и запомнить ее навсегда. И это – лишь считав движения. В его репертуаре – около десяти композиций.

У Андрея звонит телефон. Он достает его из кармана, с улыбкой смотрит на экран и сбрасывает вызов. «Перезвоню потом», – будто бы говорит его взгляд.

Просим его что-нибудь сыграть. Андрей тут же несется за баяном и, без тени стеснения, виртуозно исполняет несколько мелодий. На звуки музыки собираются другие подопечные. Кто-то пускается в пляс, поддерживая артиста аплодисментами, кто-то, пританцовывая, направляется к умывальникам – готовиться к обеду.

Андрей рассказывает, что научился играть благодаря наставнику-музыканту из детского дома-интерната Вячеславу Александровичу.

«Я постоянно за ним бегал. Как только он в руки берет баян – я уже тут как тут», – вспоминает он.

Андрей – постоянный участник мероприятий, он с успехом гастролирует с концертами и побеждает в конкурсах. Развитием его таланта, как и музыкально-артистических способностей других подопечных, занимается культорганизатор учреждения Ирина Потапова. Она занесена в почетную книгу «Лучшие люди России» в области образования и награждена двумя медалями «За заслуги в области образования».

У Андрея есть две сестры, которые его навещают. А совсем скоро, 22 октября, у него день рождения. Именины он отмечает вместе с друзьями: в комнате накрывают стол с чаем и сладостями, веселятся и, конечно, играют на музыкальных инструментах.

Андрей и другим именинникам часто дарит музыкальные подарки – посвящает и исполняет для них композиции.

Но Андрей – не единственный, кто нашел себя в музыке. Его друзья Александр Журавлев и Василий Железняк тоже раскрыли свои способности.

Александр проживает в ПНИ с диагнозом умственная отсталость легкой степени и врожденной неврологической патологией, поступив сюда из Азовского детского дома-интерната. Сейчас ему 39 лет.

Его главный талант – виртуозная игра на варгане. Интерес к этому инструменту возник у Александра самостоятельно: он нашел в интернете уроки и начал осваивать азы. Впоследствии его обучение продолжилось под руководством Ирины Потаповой, и за 3–4 года он достиг профессионального уровня. Сегодня Александр в совершенстве владеет несколькими инструментами разного строя (низкого и высокого). Его исполнение, возрождающее традиции этнической музыки, отличается завораживающим и неповторимым звучанием.

Творческие достижения Александра высоко оценены на конкурсах: он неоднократно занимал первые места и получал Гран-при. Помимо музыки, Александр увлекается вышивкой бисером.

Василий оказался в ПНИ после пребывания в специальном коррекционном детском доме. Его диагноз – умственная отсталость легкой степени, обусловленная неуточненными причинами, и врожденная неврологическая патология.

С 2015 года он проживает в ПНИ, и сотрудники характеризуют его как открытого, улыбчивого, отзывчивого, энергичного человека.

Многолетнее увлечение Василия – игра на ложках в ансамбле «Ростов-Град» при Дворце творчества детей и молодежи под руководством Ирины Потаповой. Благодаря упорным ежедневным тренировкам он достиг большого мастерства, получил признание и через народную музыку приобщается к русской культуре.

Коридор наполнился подопечными. После обязательного мытья рук все направились в просторную столовую, где уже собралось 270 человек.

Обеденный час здесь начинается в 12:30 и длится ровно полчаса. Молодые и активные справляются за несколько минут, а те, кто постарше, едят не торопясь. С начала этого года в интернате введено вариативное меню, проживающие могут самостоятельно выбрать: на первое – вермишелевый или рисовый суп, на второе – гречневую или перловую кашу с котлетой. Дополняет обед свежий салат из огурцов и помидоров, а на напиток – апельсиновый сок. Такой подход позволяет каждому выбрать блюдо по вкусу.

Сейчас подопечные едят только ложками. Накануне учреждение закупило партию безопасных столовых ножей и вилок с затупленными краями. Персонал постепенно вводит их в обиход и разъясняет тем, кто не умеет, как правильно пользоваться приборами.

Питание в учреждении четырехразовое: завтрак, обед, полдник и ужин. Меню составляется на две недели вперед. В праздничные дни, такие как Новый год, могут подать запеченную курицу с картофелем, мясной салат и мандарины.

Рабочий день у поваров начинается в 04:00, чтобы к 07:30 быть готовыми к подаче завтрака. После приема пищи столовая убирается за полтора часа, и в этом активно участвуют сами подопечные – они собирают посуду, отвозят ее на специальной тележке.

Контролирует весь процесс шеф-повар Ольга Таравкова. Она трудится в ПНИ почти четверть века.

«Я тут уже 23 года работаю. Бывает, уйдешь в отпуск, а чего-то не хватает. Наши подопечные нас не забывают: у них есть наши телефоны, они звонят поздравить с днем рождения, другими праздниками или просто так. Я живу неподалеку, поэтому многих как бы знала – мы мимо ходим, они гуляют. Если новые сотрудники не пугаются, то обычно остаются работать. Конечно, подопечных очень жалко. Сколько из них оказались брошенными, одинокими... Кто-то здесь, потому что родные умерли, и заботиться больше некому. Но хоть сюда, а не на улицу. Им повезло. Они здесь одеты, обуты, накормлены», – делится шеф-повар.

Проходя между столами, мы интересовались у подопечных, как их здесь кормят. Чаще всего слышали в ответ: «Нормально» или «Вкусно».

Те, кто сохранил дееспособность, могут сами что-нибудь приготовить. Для этого в учреждении есть кабинеты социально-бытовой ориентировки – специальные тренировочные комнаты, оборудованные всей необходимой техникой и мебелью: электропечью, микроволновкой, холодильником с морозильной камерой, чайником, кухонным гарнитуром, столом, блендером и мойкой.

Кроме того, дееспособные подопечные могут самостоятельно сходить за продуктами в магазин.

Проходя по коридорам учреждения, можно заметить шкафы, заставленные кубками, медалями и почетными грамотами за спортивные достижения. Эти награды – результат упорного труда подопечных ПНИ, многие из которых добились значительных успехов в спорте. Один из них – капитан команды по мини-футболу Сергей Турянский.

Сергей, как и многие другие, перешел в ПНИ из детского дома-интерната. Его спортивная карьера впечатляет: в 2019 году в составе сборной Ростовской области он поехал в Польшу, где их команда заняла первое место на европейских соревнованиях по мини-футболу.

Поддерживать форму ему помогает регулярная игра прямо в интернате. Он тренируется три раза в неделю. Одна тренировка длится около 3–4 часов – все зависит от того, к какому турниру готовится команда. 

Недавно он вернулся из Адлера, где проходил Всероссийский турнир по мини-футболу «Кубок Федерации спорта ЛИН» в составе «Сборной ПНИ Ростовской области». А в сентябре Сергей ездил на сборы в Неклиновский район, где команда интенсивно готовилась к предстоящим соревнованиям.

Кроме того, Сергей ежегодно участвует во Всероссийских спартакиадах Специальной Олимпиады России по мини-футболу, а также в областных соревнованиях по дартсу, боулингу и настольному теннису.

«А как же любовь?» – спросите вы.

В ПНИ есть несколько пар. Самые старожилы вместе около 20 лет, а Анна Тюлева и Денис Кавицкий скоро отметят пятилетие отношений.

Их история началась в карантине, в разгар пандемии COVID-19. Каждый новый подопечный интерната проходит обязательный карантин, но в то время его срок был значительно увеличен. Попав в эти стены, Анна была уверена, что никакие новые отношения ей в жизни не нужны, но все изменилось.

Анне 43 года, она имеет два высших образования – филологическое и в сфере менеджмента организации. Шизофрения у нее проявилась в зрелом возрасте.

«У меня была черепно-мозговая травма, и было много попыток жить вне стен какого-то учреждения, но все они заканчивались ничем, – рассказывает Анна. – И вот я приехала сюда и сразу встретила его в карантине. Я тогда сказала, что не хочу никаких отношений, потому что от этого только боль. Но мы стали постоянно проводить время вместе: ходили куда-то, сидели рядом. Он всегда был со мной. Как-то раз 8 апреля я не видела его весь день и поняла, что скучаю. Так все и началось».

С тех пор они не расстаются.

«Мы уже три года подряд ездим на море с нашими ребятами, на экскурсии. Я ценю, что он приходит, помогает мне застелить кровать, приносит завтрак, когда я просыпаюсь, – несмотря на то, что это запрещено, – делится Анна. – Он приносит какое-нибудь желе, делает чай. Такие милые вещи, которые очень трогают. Мы следим за здоровьем друг друга, вместе ездим к докторам. Он был футболистом, а сейчас из нагрузок у него остались танцы, есть проблема с ногой. Ездили на рентген».

Денису 45 лет, он ограниченно дееспособен. Во время нашего общения он молча слушал Анну, смущался, переживал, смеялся над ее историями и плакал от счастья.

«Он очень чувствительный, – рассказывает о нем Анна. – Мои знакомые говорят, что это потому, что у него есть сердце. Он практически всю жизнь провел в детском доме, а здесь уже 28 лет, с 18. Он очень добрый, стал мне не только близким человеком, но и наставником, помогает во всем, очень любит животных, жалеет людей, которые попали в сложную ситуацию. Все мои близкие его одобрили, он как-то сразу влился в круг друзей. Я уверена, что впереди у нас только хорошее».

Администрация учреждения не препятствует их отношениям.

«Мы ночуем раздельно, потому что есть мужской и женский корпуса, но все остальное время проводим вместе. Для нас выбирают места в театрах, в автобусах, называют сладкой парочкой, нас даже фотографировали, – с теплотой говорит Анна. – В 2022 году мы ездили в Волгоград. Была масштабная поездка, и нас снимали, как мы целуемся на теплоходе на фоне реки. Потом показали фото его бывшей воспитательнице, она сказала: «Я вижу, что у вас любовь течет так же, как эта река».

Однажды Анна попыталась научить Дениса говорить комплименты. У него не получалось, и тогда он пошел к психологу.

«Он бросил работу и пошел к психологу со словами: «Я не могу говорить комплименты». Психолог ему ответил: «Ты давай начни, а дальше оно покатится». Так и вышло. Он исписал треть тетради и принес мне. Там было написано: «Когда ты поешь ты задумчивая и одновременно романтичная» и что «От тебя пахнет запахами восточного базара». Я никогда не была так счастлива в отношениях, как сейчас. Потому что меня понимают, я знаю, что меня принимают такой, какая я есть, что меня не бросят, когда мне станет плохо и наступит трудная минута. Поэтому я считаю, что нужно, наверное, более прагматично относиться к жизни, не витать в облаках, а искать человека, который будет тебя в первую очередь уважать, ценить и быть готовым принимать тебя такой, какая ты есть. И ценить не слова, а поступки. Наверное, это самое главное», – говорит Анна.

Анна отмечает, что именно в интернате у нее случилась самая продолжительная ремиссия. Анна и Денис чувствуют себя здесь как за каменной стеной.

«Никто не знает истинную причину психических заболеваний. Может быть, это генетика, может быть, травма, а может быть, какие-то переживания или что-то еще. Но, по крайней мере, сейчас я уже об этом не жалею, мне не стыдно об этом говорить. Всегда есть возможность пойти к врачам, чтобы подобрать какое-то лекарство, пойти к психологу, чтобы получить какую-то разрядку. Принять свою болезнь – это самое сложное, но чем раньше ты это сделаешь, тем безопаснее и лучше будет. Наверное, способность принять это зависит от окружения. У нас все-таки психически больные люди считаются стигматизированными, поэтому такого же отношения, как в Европе, наверное, не будет еще какое-то время. Но принять болезнь нужно хотя бы для себя. И, конечно же, пить препараты. Препараты – это наши костыли, без них невозможно жить дальше», – считает Анна.

Анна официально трудоустроена в интернате на должности инспектора по кадрам, тесно взаимодействуя со специалистами по социальной работе.

«Специалисты по социальной работе учреждения занимаются оплатой счетов наших проживающих и взаимодействием с поставщиками коммунальных услуг, – отмечает заместитель директора ГБУСОН РО «Ростовский ПНИ № 1» Наталья Морозова. – Кроме того, дважды в год мы выезжаем в квартиру подопечного для составления акта обследования имущества. Создается комиссия, которая фиксирует, что все имущество сохранено в том состоянии, в котором человек оставил свою квартиру. Мы обязаны обеспечить сохранность всей собственности недееспособных или ограниченно дееспособных граждан и ведем постоянный контроль за этим. Если у подопечного имеется, например, земельный участок, комиссия выезжает и на него. Мы следим за тем, чтобы на этой земле не велось незаконное строительство. Если же это сельскохозяйственные поля, контролируем, чтобы их никто незаконно не засеял».

Мы попрощались с влюбленной парой и вышли из учреждения.

«До свидания. Спасибо за понимание!» – сказала нам вслед Анна.

Пока мы шли по коридорам, нам снова встречались подопечные, которые провожали нас так же тепло, как и встречали.

Во дворе несколько подопечных, собиравших листву, подошли к нам и обняли на прощание.

«Хорррошие», – произнесли они.

Текст: Ксения Пащенко / don24.ru / АО «Дон-медиа»

Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»