Ростовская область, 11 февраля 2022. DON24.RU. Сенсацией и даже новой эрой в трансплантологии уже окрестили недавнюю пересадку в США, в медцентре Университета Мэриленда, 57-летнему мужчине сердца генетически модифицированной свиньи. Газета «Молот» расспросила Вячеслава Коробку, главного трансплантолога Ростовской области, главврача Ростовской областной клинической больницы (РОКБ), доктора медицинских наук, о том, начнут ли людям в обозримой перспективе массово пересаживать органы животных, а также о том, решит ли это проблему дефицита донорских органов и как вообще пандемия COVID-19 повлияла на программу трансплантации на Дону, сколько пересадок удалось выполнить в 2021-м.

Ко Дню российской науки «Молот» также решил вспомнить о ключевых вехах развития трансплантологии в регионе и узнал о научной работе, которую в этом направлении ведут на Дону. Стоит напомнить, что Ростовская область не первый год среди регионов-лидеров в этом направлении медицины как по числу, так и по сложности хирургических вмешательств. Донскую программу трансплантации в РОКБ запустили в 2015 году. Кроме 39 процедур пересадки тканей (донорской роговицы глаза) за семь лет здесь провели уже 273 трансплантации органов: в 172 случаях пересадили почку (причем дважды речь шла о намного более сложной комплексной пересадке почки вместе с поджелудочной железой), 78 раз – печень, а 23 раза – сердце.

Знак свыше 

Уже три года ростовчанка Виктория Браславская отмечает день рождения дважды в году – в декабре и июле. Причем принимает не только поздравления, но и подарки, в семье накрывают стол.

17 июля 2018 года она, 34-летняя, стала первым пациентом в донском регионе, которому провели комплексную трансплантацию сразу двух донорских органов – почки и поджелудочной железы.

Подобные вмешательства в России и по сей день очень не часты, они сопряжены с риском осложнений, требуют высочайшей хирургической техники, безупречной организации всего процесса. К примеру, в 2018-м такую пересадку за пределами Москвы провели лишь в двух городах – в Нижнем Новгороде и в Ростове-на-Дону, в Центре хирургии и координации донорства Ростовской областной клинической больницы.

Как рассказала Виктория, диабет у нее диагностировали, когда ей не было и трех лет. Она старалась не давать болезни фору, не впадать в уныние: получила два высших образования – экономиста и психолога, работала в области страхования, старалась вести активный образ жизни. Но диабет все сильнее бил по организму.

«А в 2018-м у меня отказали почки, меня подключили к аппарату гемодиализа. Вскоре я стала думать о пересадке почки, возлагала надежды на это. Но врачи объяснили, что при моей тяжелой форме диабета и при том 32-летнем стаже, который уже есть у болезни, она быстро приведет в негодность и новую почку. Так я и узнала, что мне может помочь только комплексная трансплантация – почки и поджелудочной железы», – вспоминает Виктория.

17 июля 2018 года была очередная годовщина дня рождения ее покойного дедушки. В семье собирались съездить на кладбище, помянуть.

«Но я проснулась тот день от раннего звонка моего лечащего врача-нефролога, – рассказывает ростовчанка. – Доктор сказала, что нужно срочно ехать в больницу, потому что, возможно, появился донор. Я собралась за 15 минут, примчалась. Когда сообщили, что я подхожу, страха почему-то не было. Знаете, на меня сильно повлияла и сама дата... У покойного дедушки я, младшая внучка, была любимицей, и, сколько его помню, он частенько уверял: «Внучечка, верь, мы обязательно найдем что-нибудь, обязательно появится что-то в этой жизни, что избавит тебя от диабета». И когда вдруг именно в день его рождения прозвучал спасительный звонок, я почувствовала: все точно будет хорошо. Конечно, не исключено, что все это лишь совпадение, но мне это кажется и даром свыше».

Не опускать руки

Операция продолжалась 13 часов. Проводил ее и руководил бригадой медиков главный трансплантолог донского региона Вячеслав Коробка.

«Когда я очнулась после наркоза, первым увидела как раз Вячеслава Леонидовича. Он спросил: «Ну как ты, моя звездочка?» – улыбается Виктория. – Слабость была, но в целом я чувствовала себя нормально».

Пересадка донорских органов позволила ростовчанке полностью забыть о диабете, об уколах инсулина. Да, необходимо периодически показываться врачам и обследоваться, надо принимать некоторые препараты, нельзя злоупотреблять жареным, соленым, острым, спиртным, но на этом ограничения, собственно, и заканчиваются.

«Благодаря журналистам о той пересадке узнали многие. Ко мне в соцсети вдруг стали стучаться люди из разных уголков России – в основном, конечно, страдающие сахарным диабетом, тяжелой почечной недостаточностью. Я вообще считаю теперь своей миссией побольше рассказывать о донорстве и трансплантациях, поддерживать тех, кто сейчас в ситуации, схожей с моей когда-то, призывать их не опускать руки», – говорит ростовчанка.

Ростовчанке Виктории Браславской трансплантация позволила забыть о диабете. Фото: Виктория Головко 

В Ростове трансплантацию комплекса из поджелудочной железы и почки повторно (и тоже успешно) сумели осуществить и в 2020-м, что позволило забыть о тяжелом сахарном диабете и терминальной форме хронической почечной недостаточности 41-летней таганроженке.

Факт

Пересадка органов одного донора – человека, погибшего от травмы головы или какого-либо острого нарушения мозгового кровообращения, может подарить здоровье, а зачастую и вообще шанс остаться в живых восьми тяжелобольным людям. Это не говоря о том, что трансплантации подлежат и некоторые человеческие ткани.

С момента запуска Донской программы трансплантации в РОКБ пересадили 172 донорские почки. Фото: Евгения Мирошниченко

Когда счет идет на часы

Повлияла ли пандемия COVID-19 на программу трансплантации? Стоит ли ждать научных прорывов, связанных с попытками пересаживать людям органы животных? Об этом «Молот» спросил главного трансплантолога Ростовской области Вячеслава Коробку, главврача РОКБ, доктора медицинских наук.

Как «приручить» капризный орган

Первую пересадку почки в РОКБ успешно провели еще осенью 2014-го, а уже по региональной программе трансплантации органов и тканей первое вмешательство пришлось на 22 июля 2015-го. В тот день 23-летнему парню, страдавшему наследственным циррозом печени и уже находившемуся в критическом состоянии, сделали пересадку печени, взяв часть этого органа у его двоюродного брата.

«Если говорить о результатах, достигнутых за семь лет реализации программы, сам факт внедрения в рутинную практику того или иного вида трансплантации – уже отличный показатель, – говорит Вячеслав Коробка. – Но особенно значимо то, что мы в РОКБ имеем очень небольшой (ниже, чем в среднем по России) процент гибели пациентов в послеоперационном периоде».

Пересадок сердца, по его словам, проведено уже 23, и все – со стопроцентным результатом.

«Я не хочу избыточно превозносить сделанное нами. В отношении некоторых технологий, скажем, трансплантации почки или сердца, мы – лишь очень прилежные ученики, ничего не изобрели, не привнесли новизны, – продолжает главврач. – Но высокий уровень подготовки хирургов, реаниматологов, других специалистов и опыт, накопленный в РОКБ, позволяют справляться с возникающими в отдельных случаях проблемами, которые по учебнику считаются непреодолимыми.

Именно благодаря многолетнему навыку и знаниям мы с самого старта донской программы успешно выполняли трансплантации печени не только от посмертного донора, но и сложнейшие пересадки правой доли печени от родственников. Этот опыт позволил нам еще в 2018 году благополучно провести редчайшую в современной хирургии сплит-трансплантацию печени сразу двум взрослым реципиентам. И именно методики пересадки печени, а также поджелудочной железы нам удалось в ходе лечения наших пациентов переосмыслить и доработать. Уже опубликованы научные работы, защищены диссертации, оформлены патенты.

Например, в РОКБ давно освоили всю линейку операций на таком капризном органе, как поджелудочная железа, – при хирургическом лечении рака, хронического панкреатита, других тяжелых заболеваний. Почти 15 патентов – заметный вклад в совершенствование хирургии поджелудочной железы. И, как продолжение этой работы, у нас появилась собственная методика пересадки поджелудочной железы, которая позволяет минимизировать риск генерализованного воспаления, перитонита, что и является причиной многих неудач.

В пересадке печени тоже есть оригинальные наработки. Некоторое время назад наш врач представил кандидатскую диссертацию по этому направлению, а в декабре 2021 года Михаил Кострыкин, наш сердечно-сосудистый хирург и трансплантолог, защитил в Центре Шумакова докторскую. Кстати, это первая в России докторская диссертация по трансплантации, подготовленная не в столичном и даже не имеющем статуса научного медучреждении. В этой работе предложены для применения в клинической практике оригинальные методики оценки тяжести состояния пациентов, внесенных в лист ожидания трансплантации печени. Если не погружаться в специальные термины, теперь у нас есть формулы для более точного прогнозирования исхода трансплантации печени, и в пользу эффективности этой методики свидетельствуют, прежде всего, статистика нашего стационара, истории лечения конкретных пациентов».

За семь лет существования программы трансплантации в РОКБ провели уже 273 пересадки органов. Фото: Евгения Мирошниченко

Перспективы свиного сердца

– Ударила ли по программе трансплантологии пандемия?
– Конечно, она повлияла на все. Значительные силы мобилизованы на лечение тяжелых больных с коронавирусной инфекцией, в РОКБ действует крупный областной ковидный моногоспиталь, и многие специалисты, включая хирургов и реаниматологов, брошены на работу в нем. Поэтому вся региональная программа трансплантологии уже два года держится всего на пяти хирургах. Однако хочу особо подчеркнуть, что вопреки всем сложностям мы не прекратили оперировать и даже немного увеличили объем той высокотехнологичной медпомощи, которую оказывали в РОКБ до пандемии.

Конкретно по трансплантологии: в 2020 году мы выполнили весь намеченный еще до ковида объем операций, пересадив 56 донорских органов, плюс сделали еще 16 операций по кератопластике. В 2021 году – те же цифры, но нам удалось более чем вдвое увеличить количество пересадок сердца. Важны и некоторые организационные решения. Например, все жители Дона, когда-либо перенесшие трансплантацию и заболевшие СОVID-19, поступают в госпиталь РОКБ, так как мы обладаем необходимым объемом знаний для лечения таких людей.

– Недавно в мире трансплантологии грянула сенсация. В издании The New York Times со ссылкой на хирургов медцентра Университета Мэриленда сообщили, что 10 января там впервые в мире успешно пересадили пациенту, 57-летнему мужчине, сердце генетически модифицированной свиньи. Сообщалось, что в октябре другому пациенту трансплантировали свиную почку. Согласны ли вы с заявлением о том, что это открывает новую эру в трансплантологии, так как дефицита донорских органов больше не будет?

– Работа в этом направлении идет не первый год. Проблема нехватки донорского материала очевидна. По общемировой статистике, лист ожидания ежегодно сокращается в среднем на 10–20% пациентов – то есть они умирают, не дождавшись трансплантации. Однако реально ли сделанную пересадку свиного сердца поставить на поток, превратить эту технологию в массовую? Большой вопрос, я сомневаюсь. Ведь речь идет о разных живых организмах со своим набором генетических признаков, строением. Преждевременно заявлять о каком-то серьезном прорыве для всего человечества. Но время покажет...

Кстати

Шесть часов есть у трансплантологов для пересадки органа с момента его получения.