Ростовская область, 1 января 2020. DON24.RU. Какими были зимние праздники в Ростове 100–150 лет назад: что ставили на столы, зачем рядом с елкой обязательно размещали ведро с водой, кому требовалось наносить визиты, что дарили друг другу и чем изумляли иностранцев наши ледяные горки? За ответами «Молот» отправился к ростовскому историку, кандидату исторических наук, доценту кафедры отечественной истории ИИМО ЮФУ Марии Братолюбовой.

От кабака до дворца императора

Сегодня нам сложно представить зимние праздники без их главного атрибута – ели или сосны. Однако такой статус хвойное дерево получило лишь с 40-х годов XIX века. На Руси ель и вовсе именовали древом мертвых – ее использовали в погребальных и поминальных обрядах. Дорогу от дома умершего человека до кладбища нередко устилали еловыми лапами. Позже у этого вечнозеленого дерева появляется новое «предназначение.

«Именно елка была в России опознавательным знаком кабака. Дерево втыкали у ворот питейного заведения или закрепляли на его крыше», – рассказывает Мария Братолюбова.

Традиция наряжать елочку на Рождество прижилась в России с легкой руки супруги Николая I Александры Федоровны, в девичестве – принцессы Шарлотты Прусской. Она украсила ею императорский дворец. Новшество подхватили в аристократических семьях. А в 1870–1880-х годах в Ростове традиция сделалась повсеместной.

«Картонажи» и ведро с водой

В дореволюционном Ростове елочные базары открывались за несколько дней до Рождества, которое отмечали 25 декабря. Дата перенеслась на 7 января из-за перехода в 1918 году с юлианского на григорианский календарь. Есть свидетельства, что в некоторых семьях зеленую красавицу украшали буквально за день до торжества. Зажиточные ростовцы любили устанавливать очень массивное дерево высотой 3–4 м: такую роскошь позволяли и кошелек, и высота потолков. Стеклянные елочные игрушки в большинстве своем были немецкого производства, стоили дорого, но им находили альтернативу. В конце XIX века ею стали, к примеру, «дрезденские картонажи». Украшение представляло собой две склеенные половинки выпуклого картона, на который наносили краску. Выпускались самые разные фигурки – предметы мебели, собачки, лебеди, рыбки, кареты, балерины. Впрочем, елку декорировали и подручными материалами – заворачивали в фольгу орехи, подвешивали конфеты, маленькие пряники, ставили свечи. Последние потянули за собой требование: около ели на случай пожара держали ведро с водой.

Рыбный стол

Оливье, селедка под шубой, бутерброды с красной икрой, запеченный гусь или утка, холодец, шампанское... Это гастрономические атрибуты современного Нового года. 150 лет назад Рождество в Ростове было семейным, камерным праздником, а вот Новый год – светским. Чем потчевали во второй половине XIX – начале XX века ростовские клубы, рестораны, кафешантаны в первую ночь года? Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, как много было рыбных блюд. На них и ставился акцент. В меню – обилие стерляди (по-царски, разварная, паровая), навага, осетрина, судак. К слову, солянка была не мясным, а рыбным блюдом! Дань французской моде – «чашка консоме с дьяблами» (бульон из нежирных сортов мяса с гренками), это блюдо предлагали во многих заведениях, и, очевидно, оно пользовалось завидным спросом. Подавали и мясо, но чаще дичь – рябчиков, куропаток. Самый модный десерт – пломбир. Шампанское стоило дорого. Отечественное, из Абрау-Дюрсо, продавали по 2–2,5 рубля за бутылку (2400–3000 рублей на наши деньги), за французское надо было отсчитать еще больше. Поэтому гостям предлагались, например, лишь «бокал заграничного шампанского и сигара».

Ужин под рапсодию Листа

На балы, маскарады, танцевальные вечера, гала-ужины в дореволюционном Ростове начинали ходить перед Рождеством, а заканчивали после Крещения. Мужчинам посещение обходилось дороже, чем барышням и дамам. Первым нужно было уплатить порядка 1 рубля (1200 рублей по современным меркам), а представительницам «слабой половины» – 70 копеек (840 рублей соответственно). К слову, один из популярных тогда форматов встречи Нового года – дивертисмент, эстрадный концерт.

«Нельзя забывать, что в России эстрада зародилась именно в питейных увеселительных заведениях. Это уже после 1917 года власть вытолкнула ее на эстрадные подмостки», – поясняет Мария Братолюбова.

К началу XX века досуг становится разнообразнее. В рекламе встречи Нового года в ресторане гостиницы «Большая московская» анонсируется: во время ужина известные пианисты будут исполнять Вторую рапсодию Листа, вальс Штрауса «Весенние голоса», увертюру Вагнера к опере «Тангейзер», другие классические произведения.

«Что делал? Визиты наносил!»

Сценарий для 1 января более века назад у большинства российских мужчин был одинаков: было принято наносить визиты. Среднестатистический ростовский мужчина совершал за день 20–40 визитов. Целью было короткое поздравление с наступившим годом. Обязательно нужно было побывать у родственников жены, у начальника, но многие захаживали и к друзьям, родственникам, коллегам. Визитер задерживался в гостях ненадолго – на 10–15 минут, говорил теплые слова, вручал небольшой подарок. В ответ хозяева угощали его легкими закусками и спиртным. Стол с угощениями зачастую ставили прямо в коридоре. В чеховской прозе фигурирует несчастный визитер, к концу дня окончательно потерявший силы. Однако в Ростове со временем придумали альтернативу.

«В объявлении одного из ростовских клубов я увидела: желающих приглашали 1 января 1900 года вместо обычных визитов прийти в клубный зал с 12 до трех часов дня «для принесения взаимных поздравлений». Вот вам и более комфортный формат», – улыбается Мария Братолюбова.

Дамам – фиалки

Забытая традиция начала XX века – дарить в Новый год дамам и барышням цветы. «Для дам сюрпризы и живые цветы – бесплатно», «Для дам – цветы», «Бесплатно – бутоньерка из цветов» – такими фразами пестрят объявления о встрече Нового года в ростовских клубах, ресторанах, варьете и прочих увеселительных заведениях.

Дарили среди зимы прежде всего ландыши и фиалки. Считается, что традицию преподносить на Новый год живые цветы принесли в Россию немцы. В Ростове она с успехом прижилась. Поспособствовало и то, что в городе работало крупное цветоводческое хозяйство братьев Рамм. Их оранжереи и питомники располагались в пойме тогда чистой и глубокой реки Темерник. Место это приглянулось цветоводам, так как там било много родников с прекрасной водой. Причем для своего питомника братья проложили весьма сложную мелиоративную систему.

Снегурочка – вне конкуренции

Внучка Деда Мороза и его преданная напарница Снегурочка – исключительно российский персонаж. К слову, в дореволюционном Ростове и сам Дедушка был не чета нынешнему. Внешне он скорее напоминал старенького гнома. В витринах кофеен, магазинов ставили фигурки, изображающие Деда Мороза, его еще называли святочным.

К слову, уже на рубеже XIХ–XX веков зародился формат продажи наборов сладостей для детей к Рождеству и Новому году. В кондитерских, магазинах покупателям предлагали красивые мешочки, как правило вышитые вручную и наполненные конфетами, печеньем, пряниками, другими вкусностями для ребят. А вот подарком взрослому человеку могли быть открытки, конфеты, елочные игрушки, книги, а еще... канарейки, швейные машинки, граммофоны.

Американские горки в Нахичевани

Среди забав ростовцев во время зимних праздников были катание в санях партиями из нескольких упряжек (такой досуг считался неплохим способом подыскать невесту или жениха), посещение катков (в Ростове наладили и продажу одежды для катков), ледяных горок.

«Причем горки были очень высокими. Строили их из бревен, поверх укладывали доски, а сверху – кубы льда, которые вырезали из замерзшей донской воды. Называли такие кубы кабанами. Если махина нечаянно выпадала из конструкции, то могла всерьез травмировать, а то и убить, – объясняет Мария Братолюбова. – Причем катание на таких горках стирало все сословные границы. А у Веры Пановой можно найти упоминание о теперешнем парке Вити Черевичкина (до революции он назывался Александровским садом), где на ледовых горках оборудовали рельсы, по которым катились вагонетки с отдыхающими».