Донской психолог рассказал, как распознать школьную травлю и что делать в такой ситуации
Ростовская область, 6 января 2024. DON24.RU. Травля среди подростков – актуальная проблема для современного мира. В декабре в Ростовской области разгорелся скандал на почве буллинга. Анонимный телеграм-канал стал публиковать фотографии и личную информацию детей, а также оскорбительные комментарии о них. За удаление публикации неизвестный автор требовал деньги.
Как мы писали ранее, на эту ситуацию ростовские школьники даже пожаловались главе Лиги безопасного интернета Екатерине Мизулиной.
Корреспондент ИА «ДОН 24» решила разобраться в природе агрессии, выяснить, что делать со школьным буллингом, как следует поступать родителям и учителям, а также что стоит предпринять, если ваш ребенок инициирует травлю.
На интересующие вопросы ответил доцент кафедры общей и педагогической психологии ЮФУ Александр Мирошниченко.
«Агрессия была во все времена. И дети, так как пытаются самовыразиться, особенно болезненно реагируют на негатив, на грубую реакцию сверстников. Агрессия – это выплеск тех или иных эмоций. И одно дело, когда это конструктивная агрессия – например, в спорте, жажда победы, соревновательный интерес. Это одно проявление детской агрессии. И другое, когда нападают на ближнего», – пояснил он.
Обычно жертвой выбирают того, кто особенно болезненно воспринимает нападки или не может дать отпор. Обидчик пытается найти слабые места и бить именно туда.
«Дети достаточно жестоки, потому что не всегда понимают последствия этой травли, заигрываются и заходят слишком далеко. Плюс ко всему интернет, социальные сети, мессенджеры, которые ускоряют многие процессы. Когда нападение идет в реальном общении, если возможность перебить обидчика, отстоять свою точку зрения, а здесь из-за удаленности получается, что дети становятся более беззащитными. При онлайн-общении допускаются более жесткие, грубые высказывания, нежели в живом формате», – объясняет психолог.
Обычно конфликт не появляется сам по себе.
«Есть какая-то конфликтная ситуация или напряженность в отношениях, какая-то озлобленность. Она некоторое время существует, усиливается, и потом либо накладывается вторая конфликтная ситуация, либо происходит какой-то инцидент, поступок, слово, которое жертва допускает. И происходит усиление, в которое агрессор пытается втянуть максимум присутствующих единомышленников, чтобы посильнее затронуть свою жертву», – рассказал Мирошниченко.
Родителям следует обращать внимание на резкое изменение в поведении ребенка. Если он стал менее общительным, нервозным, постоянно хочет уединения с телефоном или планшетом – это звоночек. Также о буллинге может свидетельствовать отказ от привычных хобби и увлечений.
Семья агрессора часто пытается найти оправдание поведению своего близкого.
«Чаще всего мы видим ситуацию отрицания, что человек может нападать на кого-то. Это же свой ребенок, как так. И получается, что зачастую находятся какие-то оправдания такому поведению и поступкам. Он же такой хороший мальчик, и в семье помогает, и такой активный. А если он кого-то оскорбляет, значит, есть за что. Разобраться в сути проблемы родителям как заинтересованной стороне не всегда хочется, а приходится, но только когда уже начинаются ощутимые последствия, когда есть резонанс. Когда на проявление агрессии уже нельзя закрывать глаза, нельзя не реагировать», – объяснил психолог.
Это частая ошибка родителей. Они могут подолгу закрывать глаза на явную проблему, делают ее привычной. А потом пытаются решить, когда становится уже поздно. Реагировать же нужно сразу.
Если становится известно о буллинге, взрослые не должны его игнорировать. И учителям, и родителям необходимо поддержать жертву.
«Чаще всего, если дети воспитаны в гармоничной семье, у них выстроена система ценностей, то на действия агрессора они или не обращают внимания или находят в себе силы противостоять. И тогда агрессору нужна другая жертва, с этой уже не интересно. В этом и есть суть профилактики, когда мы объясняем подросткам, что озлобленность, которая постоянно присутствует, ни к чему хорошему и конструктивному не приводит. И свою энергию, и свое время лучше тратить на более полезные вещи», – добавил психолог.
Мирошниченко советует занимать свободное время школьника чем-то полезным. Это могут быть дополнительное образование, например музыкальная или художественная школа, спортивные кружки, курсы. Тогда ребенок не будет искать эмоции и впечатления в Сети.
Если ситуация усугубляется и доверительные отношения с ребенком построить уже невозможно, нужно обратиться к психологу.
«К специалистам нужно обращаться, если это становится уже очевидной проблемой. На первых этапах, когда что-то начинает накаляться, лучше разговаривать с ребенком, делиться своим опытом, потому что по каждому первичному комментарию идти к психологу – это ни о чем. Но если ребенок не справляется, для него это мучение, его это терзает, он постоянно об этом думает, а у родителей не получается доверительного контакта, они не могут дать поддержку, которая является базой безопасности ребенка, то в таком случае уже нужно обращаться к психологам», – подытожил Мирошниченко.
Это касается как близких жертвы, так и близких обидчика.
В Ростовской области действует несколько телефонов доверия для детей, куда они могут обратиться в сложную минуту и получить поддержку от специалиста.
Заговоры и добрые травы: этнолингвист рассказала «Молоту» о народной медицине донских казаков
Ростов-на-Дону, 1 апреля 2025. DON24.RU. Этнолингвист Южного научного центра Российской академии наук Татьяна Власкина рассказала журналисту газеты «Молот» о народной медицине донских казаков.
«От каленой стрелы, меча-булата, пули литой свинцовой»
– Откуда ученые берут сведения о донской народной медицине?
– С середины XIX века до начала XX донские краеведы публиковали материалы о местных заговорах и знахарских приемах. Затем наступила пауза, потому что советская власть относила нетрадиционную медицину к вредным пережиткам, считая это явление следствием безграмотности и религиозности и, надо сказать, далеко не во всем заблуждалась. Как объект изучения тема была закрыта, в то время как научный интерес к другим областям народной культуры продолжал развиваться: диалектологи собирали материалы по казачьим говорам, фольклористы записывали песни, сказки, свадебные обычаи.
К теме народной медицины удалось вернуться только в 1980-е годы, когда идеология в стране стала меняться. В диалектологических экспедициях, помимо местных названий болезней и лекарственных растений, стали записывать заговоры и даже описания лечебных манипуляций. Правда, последние поначалу очень скупо. В возобновлении сбора источников по казачьему знахарству большая заслуга принадлежит Борису Проценко – доценту РГУ, первому донскому этнолингвисту, который много лет был руководителем студенческих диалектологических практик. В 1998 году Борис Николаевич опубликовал книгу о заговорах, в которой было представлено, пожалуй, все, чем на тот момент располагала наука по казачьей медицине. Уже во время подготовки издания стало очевидно, насколько важны описания действий лекаря, точность в перечислении всего того, чем он пользуется, в какое время происходит лечение, в каком месте, то есть так называемый экстралингвистический контекст. В результате дальше сбор материалов пошел по специальной программе, где было предусмотрено описание всех этих подробностей.
– Судя по книге заговоров, донские казаки активно использовали в народной медицине магию. Это дань язычеству?
– Отголосок язычества можно усмотреть в магическом подходе к природе вещей: в использовании символических предметов и действий, самой заговорной традиции для достижения реальных физиологических последствий. В остальном же донское знахарство (как и восточнославянское) в целом существует в поле христианской православной традиции, используя в лечебных целях сакраменталии – предметы культа, ономастикон – имена священных персонажей, канонические и апокрифические тексты. Сам акт лечения приписывается святым заступникам. Часто в заговорах звучит «не я хожу, не я лечу, лечит мать Пресвятая Богородица своею рукою, своей священной пеленою...»
Особую область составляет воинская медицина, направленная на борьбу с угрозами боевой походной жизни казака-воина. Специалисты по воинским недугам владели традиционными рецептами, но в ходе общения с «учеными» армейскими лекарями и ветеринарами перенимали многое, вплоть до гигиенических правил и хирургических приемов. Но они также сочетали магию и эмпирику. Письменные источники сохранили тексты заговоров XVII–XVIII века, в которых специалисты видят черты древнерусской воинской традиции. Такими магическими средствами «знающие старики» снабжали служивых перед походом еще в начале XX века. Изредка мы узнаем о случаях передачи воинских оберегов «от каленой стрелы, меча-булата, пули литой свинцовой» уже в период Великой Отечественной войны, Афганской и чеченских войн.
В 1997 году мы обнаружили в Тацинском районе передачу списков заговора, содержащего так называемую формулу невозможного, характерную для средневековых текстов. Врагам имярека предлагалось «положить на камень-алтарь руки по локоть, а ноги по колено» (когда враги смогут так поступить, тогда и смогут причинить вред имяреку). Интересно и то, что в этом заговоре защита воина распространяется на его коня-товарища, это очень характерная черта именно для донского казачества периода XVIII–XX века, когда казак был прежде всего всадником и составлял вместе с конем некое боевое и образное единство.
Тайные знания
– А были ли в народной медицине казаков какие-то заимствования из опыта других народов?
– Да, такие примеры встречаются. Например, есть детская болезнь сушец, сухота. Под этим названием подразумеваются разные заболевания – туберкулез, рахит, дистрофия – в связи с одним симптомом: ребенок не растет, а как будто стареет, сохнет. Поэтому болезнь еще называют «собачья старость». На Дону помимо многих приемов применялся довольно экзотический способ избавления от сухоты, когда ребенка помещали в свежевыпотрошенный бараний желудок. Из мяса специально зарезанного барана готовили шулюм (разварное мясо в бульоне с чесноком) и созывали родню и соседей. Считалось, что общая трапеза должна была способствовать выздоровлению больного. Так лечили плохо растущего младенца кочевники-скотоводы, представители тюркских и монгольских народов. Вполне закономерно выявление степных заимствований в хуторах и станицах Задонья на землях бывшего калмыцкого кочевья.
– Сейчас мы покупаем ромашку, зверобой в аптеках, каждый может заварить себе лечебный чай, а отличалось ли чем-нибудь применение растений знахарями?
– Главное отличие состоит в том, что знахари наряду с безобидными травами и кореньями широко использовали ядовитые растения. К примеру, в составе зелий от пьянства использовали дурман и белену. В этих растениях действительно содержатся ценные вещества, но ошибки при их дозировке смертельно опасны. Поэтому в современной медицине с препаратами ядовитых растений могут работать только специалисты. Еще одно отличие состоит в мифологическом восприятии растений: носителю народной традиции «добрая трава» может представляться настоящим сказочным персонажем со своими характером и судьбой. Это наследие Средневековья.
– Сегодня в Интернете множество сведений, в том числе о народной медицине, зачем нужно систематизировать и продолжать исследования?
– В интернете мы зачастую видим смесь из текстов темного происхождения. Здесь и настоящие сведения, относящиеся к различным традициям мировых культур, и рекомендации экстрасенсов, астрологов, и даже выдумки. Мы изучаем традиционную культуру донских казаков во всей полноте и народную медицину как ее часть. Надеюсь, из нашего разговора можно понять, что народная медицина – это целый комплекс знаний, проверенных опытом поколений, мифологических представлений и суеверий, различных практик и этических норм. Это целый мир, связанный особой философией, он открывает историю донских казаков с неожиданной стороны.
