Ростов-на-Дону, 9 января 2018. DON24.RU. В интервью «Молоту» известный ростовчанин, режиссер фильма «Криминальный папа» и актер сериала «Ангел или демон» Владимир Рузанов рассказал о магии кино, режиссерских страхах и о том, почему на красной дорожке Bridge of Arts в Ростове мы видим всех, кого угодно, только не актеров.

– В Ростовской области начал работу кинокластер «Дон». Как вы относитесь к современному кинопроизводству?

– Я наконец-то начал смотреть телевизор, меня радуют кино и сериалы. Есть те, увидев которые, я сразу переключаю канал, а есть те, которые смотрю с удовольствием. Они стали добротными – пожалуй, это и есть моя оценка современного кинопроизводства. Все логично: когда собирается хорошая профессиональная команда, когда не воруют деньги и они получены в полном объеме – это здорово. Все знают, что можно снять с плеча, – будет дерганая картинка; можно снять с рельсов – это одна цена, а можно со «Стадикама» – это совсем другая; но если еще картинку подхватить хорошим операторским краном – будет высший класс. Но все это, к сожалению, стоит уже больших денег. Мне нравится, что кино сегодня пошло в регионы: Ростов, Геленджик, Владимир. Съемки продолжения «Зеленого фургона», начавшиеся в Ростове и Таганроге, до сих пор идут в московских павильонах. Там собралась неплохая команда, хороший актерский состав, и я надеюсь, что получится хорошее смотрибельное кино.

– Вы окончили режиссерский факультет Высшего театрального училища им. Б. Щукина. Чего боятся начинающие режиссеры больше – отсутствия денег и продюсеров или нехватки творческих идей и вдохновения?

– Когда приходишь в театр, страха отсутствия денег нет, ведь в любом случае у тебя есть помещение и артисты, а это уже полработы, ведь есть где работать и с кем, есть материал. Художник делает эскизы, их утверждают и начинают подгонять под бюджет. Когда я ставил дипломный спектакль в Мордовском национальном театре, мне сказали, дескать, у тебя бюджет вот такой. Дальше вступила бухгалтерия, подсчитывая стоимость костюмов и размеры гонораров. Все было сделано с умом: художники изготовили костюмы и декорации, которые трансформировались. Кстати, мой спектакль на той сцене играется до сих пор и каждый раз проходит на ура. Поэтому самый главный страх начинающего режиссера – чтобы все получилось, все срослось, чтобы посреди спектакля зритель не стал уходить, чтобы понял твой замысел. Всегда хочется дать ему информацию к размышлению.

– О чем думает режиссер в тот момент, когда зритель уходит из зала во время его спектакля? Кого винит?

– Приглашенным театральным режиссерам в этом смысле везет, потому что мы присутствуем, как правило, только на премьере. Потом спектакли проходят без нас. Конечно, бывает всякое, но на моих премьерах я такого не припомню, ни за один свой спектакль мне не стыдно. Я их сравниваю с детьми: одни долгожданные, другие совсем не запланированные. В первом случае ты вынашиваешь спектакль в голове, спишь и думаешь о нем. Кстати, сейчас я вынашиваю короткометражный фильм о радиожурналистах. Бывает, во сне у меня рождается сцена, которая еще не написана. Так у меня было и в роли актера со спектаклем «Король-олень»: оставалось несколько дней до премьеры, а роль никак не ложилась, я думал, что провалюсь. Решение пришло во сне, режиссер выдохнул, роль удалась, и спектакль венчали бурные аплодисменты.

– Как вы считаете, кинобизнесу нужна новая кровь или в приоритете всегда будет опыт?

– Новая кровь, конечно, нужна. Но не надо забывать о мэтрах. Сегодня на Дону появилась целая плеяда молодых талантливых режиссеров, хотя многие из них грешат тем, что дергают планы из американских фильмов. У нас очень мало режиссеров, умеющих работать с артистами. Возможно, они знают, как хорошо снять и смонтировать, но поставить правильную задачу артисту не умеют. А актеры в своей работе всегда должны помнить заветы Станиславского и соблюдать принципы жизненной правды и веры в предлагаемые обстоятельства. Это азбука актерского мастерства, но, к сожалению, не все ею владеют.

– Вы были приглашены в этом году на фестиваль Bridge of Arts? Чего, по-вашему, не хватает ростовскому кинофестивалю?

– То, что у нас проходит этот фестиваль, – само по себе уже очень хорошо. Благодаря ему на Дон пришло кино, у нас открылся кинокластер. Большой общей ошибкой я считаю вот что (и я сказал об этом Олегу Тактарову): Ростовская область очень богата кинематографическими традициями и именами, и не мешало бы на открытие Bridge of Arts пригласить, к примеру, нашего легендарного теле- и кинооператора Эдуарда Кечеджияна, известнейшего актера Игоря Богодуха и многих других, а у нас по красной дорожке из года в год идут бизнесмены, спортсмены и все кто угодно, только не режиссеры, не операторы и не актеры.

– В вашем фильме «Криминальный папа» снимался Роман Гайдамак, который недавно получил статуэтку «За творческий прорыв» за роль в спектакле театра Горького «Тихий Дон». Как же режиссеру распознать, кто перед ним: актер театра или кино? И может ли человек органично смотреться как в кино, так и на сцене?

– Сегодня 90% актеров, которые снимаются в кино, – это театральные актеры. Театр – наша база. Есть вещи, которые гораздо сложнее сыграть в театре: например, за два часа, если ты Ромео, ты должен влюбиться, жениться, убить человека, уйти из города и умереть. Кино же снимается не по порядку, сначала может быть отработана финальная сцена, а потом все остальные. В этом плане съемки в кино проще, но, для того чтобы выйти на нужный градус, актер должен знать, какая сцена предшествует той, в которой он снимается сейчас. Тогда есть развитие роли.

– Вы проявили себя как прекрасный актер в сериале «Боец», который часто повторяют на федеральных телеканалах. Сюжет про морского пехотинца на слуху у каждого второго россиянина. Были ли на съемочной площадке курьезные случаи?

– В этом сериале я сыграл полицейского, и в том же году я снялся в роли бандита в сериале «Атаман». Казусов происходит масса, к примеру, в моем фильме по сценарию у нас должен был быть мотоциклетный трюк, исполняемый каскадером, которого артист должен был снять с мотоцикла. Задача сложная, и ребята, конечно, должны были прийти на съемочную площадку подготовленными, так как любой подобный парный трюк требует многократных репетиций. Однако когда наступил съемочный день, стало понятно, что актер и каскадер впервые видят друг друга. Сказать, что режиссер и продюсер были в шоке, – это ничего не сказать, но делать нечего, надо снимать. Это не шутки: уже организовано полицейское оцепление, готовы участники массовки и декорации. Мы решились, и в итоге сцена была снята с первого дубля. Актер не пострадал, а видавший виды мотоциклист-каскадер отделался легким испугом и треснувшим шлемом.

– Новогодние каникулы закончились, и все-таки хочется спросить о детских елках и корпоративах. Ведь, по мнению обывателя, на них не зарабатывает только ленивый. Так вот, для кого выгоднее работать – для детей или для взрослых?

– Выгоднее вести корпоративы, ведь там зарабатываешь больше денег и меньше устаешь. Сегодня по неизвестной мне причине в детских садах запретили проводить утренники с участием приглашенных артистов. Может, боятся, что артисты много заработают, хотя там деньги небольшие. Нерадужная картина и с другими праздниками. Например, когда мы идем к доктору, то стараемся узнать у знакомых или на форумах, какой врач лучше, – здесь речь об элементарном профессионализме! Когда же мы говорим о шоу с неким лицедейством, складывается такое ощущение, что этим сегодня в Ростове не занимается только ленивый. Все занимаются, кроме артистов. Тот же детсад, который приглашал меня в прошлом году, сейчас заявил, что на этот раз им придется обойтись собственными силами.

И что из этого вышло? К сожалению, я сегодня столкнулся с такой проблемой: мне часто говорят, что надо купить лицензию и оформить ИП, но это совсем не выгодно. Ведь должен быть хороший отшитый костюм, густая борода, за которой надо ухаживать. Деду Морозу надо заработать денег, чтобы отдать костюм в химчистку. Я плачу деньги и отдаю бороду и усы гримерам, чтобы их помыли, завили, привели в порядок, и чтобы это не была, как в известной песне, «борода из ваты». Когда дома папа переодевается – это хорошо, но в детских садах это непрофессионально.

– Правда ли, что, однажды сыграв Деда Мороза, остановиться невозможно?

– Абсолютная правда. У меня 30 лет актерского стажа, а Дедом Морозом стал вынужденно, когда устраивал ребенка в детский сад. Заведующая поставила мне условие, что я на утренниках буду Дедом Морозом. Но ребенок вырос, а Дед Мороз остался в детском саду. Каждый год ты пытаешься «завязать», говоришь себе, что это в последний раз, убеждаешь, а через год ты снова Дед Мороз.

Мои костюм и бороду после выступления хоть выжимай! Если елки идут подряд, то я сушу их на батарее! И, кстати, за праздники теряю несколько килограммов веса, потому что проводить нон-стоп много утренников – это очень и очень тяжело. После праздников ко мне часто приходят родители и выражают восторг и благодарность. Это моя работа. Я же не иду в стоматологи, не берусь лечить зубы, хотя видел, как это делают по телевизору.

– Какие планы на 2018-й?

– Очень надеюсь, в нашей стране наконец-то закончится кризис. Странно, что экономисты и министры рапортуют о том, что страна уже его преодолела, а денег все нет. Хотелось бы, чтобы кинокластер «Дон» заработал в полную мощь, также надеюсь, что мне удастся поставить несколько спектаклей и открыть киношколу.

На самом деле хорошее кинопроизводство – это если из 8–12 часового съемочного дня в эфир попадут 8–12 минут. Когда съемочный график плотнее, то получаются сериалы, которые невозможно смотреть.

Досье

Владимир Рузанов родился 27 ноября 1963 года. Его портфолио включает 100 с лишним ролей в театре (главная роль – в культовом для ростовчан спектакле «Собаки») и около 30 ролей в кино (последняя работа – одна из главных ролей в сериале «Ангел и Демон»). Работал с ростовскими мастерами Виктором Шамировым, Александром Расторгуевым, Кириллом Серебренниковым, Эдуардом Кечеджияном. Самостоятельную режиссерскую деятельность начинал с игровой рекламы, клипов, документального кино.