Ростовская область, 20 апреля 2020. DON24.RU. Некоторое время назад наша коллега Лиза Лосева внезапно начала упоминать в соцсетях о тонкостях работы патологоанатома, ядах и способах убийства. Не успели мы забеспокоиться по-настоящему, как выяснилось, что она просто пишет книгу. Вымышлен ли главный герой, чем наши дни напоминают 20-е годы прошлого столетия и как писательство меняет жизнь, обсудили с автором «Черного чемоданчика Егора Лисицы».

– Итак, Лиза, о чем и о ком эта прекрасно оформленная книга, которую ты держишь в руках?

– Это ретродетектив, действие которого происходит в 20-е годы XX века в Ростове-на-Дону, Нахичевани и других городах юга страны. Мой герой не Шерлок Холмс, он – «доктор Ватсон». Егор Лисица – врач,  судмедэксперт, который раскрывает преступления. И делает это при помощи прогрессивной и новой тогда науки – криминалистики.

– Давай начнем с начала: как тебе вообще пришла в голову идея написать книгу?

– Мне кажется, в моем случае это естественный итог. Я – журналист, много лет работала по профессии, в том числе и на телеканале «ДОН 24». Писала статьи и интервью на самые разные темы для толстых журналов. Написала несколько книг, правда сугубо прикладных, не художественных. Кроме того, у меня есть огромное увлечение всей моей жизни – это детективы. Одной из первых книг, которую я сама ребенком взяла в библиотеке,  стал роман об агенте 007. Я в нем практически ничего не поняла, но он меня просто поразил. Потрясла экзотика, сюжет, главный герой. И вот после этого я стала читать детективы. Моя мама тоже этим увлекалась, дома у нас были Агата Кристи, Рэймонд Чандлер, Рекс Стаут и другие классики жанра. И однажды я подумала, что мне было бы интересно написать такой детектив, который я сама купила бы и прочитала. Потому что мне сейчас катастрофически не хватает интересных детективов. Причем не только в плане сюжета, не хватает ярких героев.

– И таким героем стал для тебя Егор Лисица? Это реальный человек или вымышленный персонаж?

– Егор Лисица – это молодой судебный врач, у которого был свой кабинет, – то, что мы сейчас называем криминалистической лабораторией. У него несколько прототипов. Главный – конечно, ростовчанин, первый заведующий кафедрой судебной медицины донского университета приват-доцент Александр Игнатьевич Шибков. Он возглавил открытую в Ростове-на-Дону краевую судебно-медицинскую лабораторию и объединил обе организации и судебно-медицинскую лабораторию Нахичевани в институт судебной медицины. В 1925 году Шибков организовал в Ростове первое в стране научное общество судебных медиков. Еще один прототип – первый криминалист, получивший при советской власти звание профессора наук, Владимир Русецкий. Было еще несколько прототипов, энтузиастов судебной медицины. Но детальных совпадений биографий в книге нет. Это же не документалистика, а художественная литература.

– Кто еще есть в «Черном чемоданчике»?

– В книге действуют несколько ростовских семей в двух городах – Ростове и Нахичевани. Дома, в которых они живут, – это реальные ростовские особняки. Например, действительно существует описанный в книге дом с волчьими головами. Я его очень люблю, иногда специально меняю маршрут по городу, чтобы пройти мимо. Я сознательно селила своих героев в эти реальные дома, но все равно, конечно, это выдуманный город.

– А почему ты выбрала именно эту эпоху?

– Ты знаешь, у поэта Георгия Иванова есть строки: «Невероятно до смешного: был целый мир и нет его…» У меня они постоянно кружились в голове, и мне очень хотелось рассказать об этом мире, который был и вдруг его не стало. Мы всегда воспринимаем 1920 годы, и особенно Ростов-на-Дону, с одной точки зрения: это бандитский город. Все это было, я не спорю, но мне хотелось показать и другие двадцатые годы. Это было и время технических революций, в том числе и в криминалистике. Например, российская полиция в 1913 году была признана лучшей в мире по раскрываемости преступлений.

– Столько интересных исторических фактов… Я помню твои посты о ядах и способах убийства в Facebook. Наверное, написание такой книги потребовало серьезной исследовательской работы?

– Поиск информации – это отдельная сага. В России до 1917 года уже была очень сильная судебная медицина в нескольких крупных городах империи. Но во время переворота все судебные медицинские кабинеты были разгромлены, были уничтожены материалы, картотеки. И тем, кто восстанавливал судебную медицину в советской России, пришлось все собирать с нуля. Так же и мне пришлось искать информацию по крупицам, по крошкам. Очень сложно было попасть в ведомственные архивы. Чтобы там работать, мне приходилось проходить несколько этапов согласования. Информацию собирала и в Ленинской библиотеке в Москве, там хранится очень большой объем дореволюционных учебников по криминалистике. Часть информации я почерпнула на иностранных сайтах. И после этого интернет мне подсовывал совершенно безумную контекстную рекламу – например, протезы и лечение в санатории. Потому что у меня были специфические поисковые запросы: огнестрельные ранения, отравления, свертываемость крови. Однажды пошел слух, что будет семинар по криминалистике для сценаристов, и я резко сорвалась в Москву. И все это время я была в переписке с врачами, которые мне помогали информацией. Ведь обычный человек не знает, например, сколько может болеть рука при вывихе, а мне важна была точность.

– В итоге ты полностью погрузилась в ту эпоху. Прав был Воланд, говоря, что люди совсем не изменились?

– Что касается быта, я нахожу много параллелей, потому что сейчас такое достаточно сложное время неразберихи и неопределенности. В 1920-е годы у людей было подобное состояние, они ждали какого то нового мира, но при этом оставались обычными людьми, которые каждый день думают: «Стоит идти на работу или лучше остаться дома?», «Какая завтра будет обстановка на улице?» У них это было связано с постоянной переменной власти, а у нас сейчас с пандемией. Меня даже пугает совпадение того, что я описала в своей книге, с тем, что происходит вокруг. У моих героев комендантский час, иногда они паникуют, иногда они заняты своими делами. Но жизнь продолжается. И в сложных ситуациях я ищу поддержку в своих героях: если они могут продолжать жить и делать главное дело своей жизни, значит, и я смогу.

– Это твой первый писательский опыт, что было самым сложным?

– Нужно было придумать хороший сюжет. В детективе важно, чтобы читателю было одновременно интересно следить и за взаимоотношениями между героями, и за детективной линией. Вот это очень сложно. Я, например, читая детективы, всегда догадываюсь, кто убийца. Из-за этого часто скучновато смотреть сериалы или читать художественные тексты. Мне хотелось, чтобы мой читатель не догадался сразу или хотя бы до середины романа, а лучше всего вообще до финала, кто убийца. Мне кажется, финал у меня получился неожиданный.

– А личные, бытовые проблемы какие-то были? Написание книги изменило твою жизнь?

– Книга отнимала, понятно, много времени. Отнимала у семьи и у работы. Писательство плохо совместимо с бытом. Это Лев Толстой мог уединиться у себя в Ясной Поляне. И пока там за окном свистит коса и пахнет свежескошенной травой, он мог погрузиться в свою историю и писать. Но я не Лев Толстой, и было бы смешно, если бы я стала вдруг требовать от своих домашних уединения. И я не могла позволить себе, например, бросить работу. А после работы я обычно шла в библиотеку или еще куда то и там допоздна писала. Писательство потребовало денег, потому что, например, я поступила по конкурсу на литературные курсы и могла там учиться бесплатно, но проходили они в Москве, где жизнь дорогая. Все эти поездки, курсы, семинары, они требовали вложений. Начинающий писатель не может быть уверен, что траты в итоге окупятся. Но мне так важна была моя история, я уже настолько полюбила своих героев, что остановиться уже не могла. Но я бы не назвала этой жертвой, наоборот, я безумно счастлива, что эта идея мне пришла в голову в момент личного кризиса. И эта история меня из него вытащила. Вообще писательство – действительно такая возможность, которая помогает тебе выглянуть из быта или уйти в какой-то прекрасный выдуманный мир. Книги –  как открытое окно, как дверь. Это банальная метафора, но она удивительно верная. Писательство дает возможность прожить еще одну жизнь – жизнь своих героев.

– Лиза, наверное, тебе захочется дальше «жить» жизнь Егора Лисицы? Нам ждать продолжения?

– Могу сказать, что для многих героев книги задумана интересная судьба. Но не для всех. Мне мечтается о серии ретродетективов. К тому же изначально этот текст был сценарием. Но, поскольку я собрала огромное количество материала, мои герои стали обрастать судьбой, какими то подробностями и деталями, я поняла, что это все-таки будет роман. А вообще, в своих фантазиях я бы, может быть, видела его сериалом.

– Кто-то из старших коллег, известных писателей уже читал роман, есть какие-то оценки?

– У меня изначально был такой страх… Потому что большинство авторов детективов у нас стране мужчины. И они выглядят солидно, а не так, как я. Мне, например, очень помогли бы борода или усы, но их у меня нет. Конечно, я переживаю, как прочтут, как оценят. Есть уже и очень хорошие отзывы. Например, высокая оценка писателя Ольги Славниковой, ее отзыв есть на обложке книги. Недавно писатель Дмитрий Быков написал мне: «Классная книга, кстати. Дочитал. Что ценно – написано удивительно чисто, богато, пластично, с тонкой стилизацией». Отзывы таких профессионалов, конечно, невероятно важны. Но сейчас я очень жду отзывов читателей.