Ростовская область, 24 августа 2020. DON24.RU. С зеленоглазой Сашенькой Веракс, машинисткой армейской газеты, Анатолий Калинин, будущий большой писатель, а тогда военкор «Комсомольской правды», впервые встретился в ноябре 1941 года. И бесповоротно влюбился.

Анатолия Вениаминовича не стало 12 июня 2008-го, он ушел из жизни на 92-м году. Но остались его романы, полюбившиеся читателям в разных уголках мира, – «Цыган», «Эхо войны», «Суровое поле», «Возврата нет» и другие, его повести, очерки, поэмы, пьеса «Тихие вербы». Его избраннице, музе, супруге Александре Юлиановне сейчас 101 год, их любовь прожила немыслимый по меркам многих супружеских пар срок – почти 67 лет.

Ежегодно 22 августа в хуторе Пухляковском Усть-Донецкого района по уже сложившейся традиции широко отмечают годовщину со дня рождения Анатолия Вениаминовича Калинина. В эту субботу из-за ситуации с COVID-19 праздничный концерт был отменен. Однако ничто не помешало поклонникам творчества донского писателя вспомнить о нем, взять в руки одну из его книг.

О знакомстве своих родителей, об их взаимоотношениях, о том, как им удалось пронести большое чувство через всю жизнь, корреспонденту газеты «Молот» рассказала дочь писателя Наталья Калинина, прозаик, журналист, переводчик.

«Не хочу портить тебе биографию»

– Родители познакомились в ноябре 1941-го, в Батайске, в редакции газеты 56-й армии «За нашу Родину». Это был и своего рода пресс-центр. Съезжались военкоры многих изданий, бывали и Виталий Закруткин, Анатолий Софронов, – рассказывает Наталья Анатольевна. – А мама работала там секретарем-машинисткой. Из-за нехватки времени военкоры зачастую даже не приносили рукописи, а надиктовывали ей свои тексты. Отец с первого дня Великой Отечественной рвался в действующую армию, 22 июня побежал в военкомат. Но выяснилось, что у него порок сердца, на фронт не взяли, поэтому он был рад, что его выручила «Комсомолка», стал военкором. Первая жена папы умерла при родах в 1937-м, осталась дочка... А моя будущая мама была очень обаятельной, яркой, ей было 22 года, за ней многие ухаживали, но она выбрала папу. Виталий Закруткин, который был очень дружен с отцом, называл мою маму «своим садом». После того как мама с папой поженились, он частенько интересовался у папы: «Ну как там мой сад?» На что папа отвечал: «Цветет». Всю войну мама, где возможно, следовала за папой, а он отправлял ей письма. Она запретила мне публиковать их целиком, я предаю огласке лишь отдельные фразы, мама не любила выставлять их отношения напоказ. А в дальнейшем он посвятил ей очень много стихов, и я вижу ее черты в некоторых героинях его прозы.

Юная Саша Веракс. Фото из архива Натальи Калининой.

– Место машинистки ваша мама якобы получила совершенно случайно...

– Так и было. Маминого отца, поляка, Юлиана Веракса, репрессировали в 1937 году. Он был простым железнодорожником, сиротой, подкидышем, выросшим в белорусском приюте. Правда, до конца его родословная неизвестна. Младенцем его обнаружили у ворот монастыря в красивой корзинке, в кружевах, рядом лежал молитвенник на польском языке. Возможно, он был внебрачным ребенком. А репрессировали его из-за острого анекдота, который он где-то неосторожно рассказал. Как дочь репрессированного маму не взяли в институт, хотя она очень хорошо училась в школе, запоем читала, была необыкновенно эрудированной.

В военную газету ее бы не приняли, если бы не случай: штатная машинистка сломала ногу, срочно требовалась замена. К слову, Анатолию Сашенька сразу рассказала о своей семейной трагедии: «Я не хочу портить тебе биографию». Но он на это наплевал.

Анатолия Калинина и его будущую жену в 1941 году свела армейская газета. Фото из архива Натальи Калининой.

Корова и куры вместо театра

– В 1946-м ваши родители перебрались в донской хутор Пухляковский. Александра, горожанка до кончиков ногтей, не побоялась глубинки?

– Родители поженились в 1945-м, а в 1946-м уехали в Пухляковку. Отцу давали квартиру в Москве, но он был потомственным казаком и хотел жить среди своих литературных героев.

Он присмотрел здесь полуразрушенный дом. Получив гонорар за повесть «На юге», привел его в порядок. Водопровода там не было, мы ходили за водой к колодцу или прямо к Дону. Света не было тоже. Я помню, как отец работал вечерами при керосиновой лампе или при свечах.

У него был трофейный американский открытый внедорожник «Виллис». В 1947–1948 годах на нем волоком таскали столбы, и благодаря этому электричество провели по всему хутору. У нас был огород за Доном, сажали все, что можно, держали корову, кур, косили сено. Дом был достаточно большим, у нас жили и дальние родственники – после войны сообща выжить было легче. Мама была городской до мозга костей, любила ходить на танцы. У отца есть стихотворение, где он винится, что «приковал» ее к деревне. Но она не представляла жизни без него.

Жизни в Москве Анатолий Калинин предпочел донской хутор. Фото из архива Натальи Калининой. 

Умопомрачительные пирожки

– Правда ли, что у них не было ссор?

– Были! (Смеется.) На литературной почве. Мама – западник, отец же больше любил русскую литературу, и порой они пикировались. Но в остальном души не чаяли друг в друге. Бывало, он говорил ей «Саша», но за глаза называл только Сашенькой.

– Слышала, что Александра Юлиановна вопреки возрасту живо интересуется происходящим.

– Еще несколько лет назад мама разобрала весь папин архив листочек к листочку. Там, где его почерк было не разобрать, переписала своей рукой. Ведь она много десятков лет была его помощницей. Он много ей диктовал, передиктовывал, очень бережно работал со словом. Она и держала дом. У нас часто были гости. Мама готовила, среди прочего жарила умопомрачительные пирожки с картошкой. Отец, мать и я подбирали бездомных животных. Вешали птицам кормушки – весь сад в птицах и сейчас.

Несколько лет назад маму подкосил перелом шейки бедра. Она не встает, но регулярно слушает новостные выпуски, всем живо интересуется. Я скачиваю в интернете концерты классической музыки, оперные спектакли, фильмы – все это мы с ней смотрим и слушаем.

Кстати

«Уже не помню, кто, скорбя, сказал под меркнущей звездою: «Все начинается с тебя, и все кончается с тобою», – четверостишие Анатолия Калинина, посвященное Сашеньке.