Похож на Вену: Ирина Безрукова вернулась в «свой Ростов»
Ростов-на-Дону, 8 октября 2018. DON24.RU. Телекомпания «НТВ» снимает в Ростове документальный фильм об Ирине Безруковой. Корреспондент «Молота» встретилась с актрисой в перерыве между съемками и расспросила ее о работе, страхах, мечтах и пороках.
– Ирина, смею предположить, что локациями для съемок выступили Ростовское училище искусств и театр Горького (как оплоты вашего ростовского прошлого). Какие чувства вызвали у вас нахлынувшие воспоминания?
– Действительно, мы были в театре. Хочу уточнить, что проект канала «НТВ» носит общее название «Малая Земля». Это передача Сергея Майорова, и ей прочат серьезное будущее. До Ростовского училища искусств нам не удалось доехать, но само здание обязательно будет показано в фильме. Из-за моей занятости для съемок у нас было всего два дня. За это время мы должны были успеть отснять грандиозное количество объектов, встретиться с разными людьми, посетить Центральный рынок. Конечно, я угощала друзей раками на левом берегу Дона, ну, и как же без «Тачанки-ростовчанки»... А еще вчера я впервые за долгие годы ступила на порог своей школы (школа № 96 в СЖМ Ростова. – Прим. ред.). Странно, но мне все показалось намного меньше, чем в школьные годы. Я себя чувствовала как Гулливер, который вернулся в страну лилипутов. В моих воспоминаниях сохранились высокие потолки и большие столы, приехала – а все такое маленькое... Я посидела за своей партой, погуляла по школьным коридорам, вышла на сцену, где впервые отважилась прочитать стихи в День учителя. А еще зашла в столовую, где меня накормили очень вкусными котлетками, прямо как из моего детства.
– Когда вы в последний раз плакали? Вас можно назвать железной леди?
– Плакала как раз вчера, когда увидела, что уцелело и до сих пор растет то дерево, которое посадила моя любимая бабушка рядом с нашим подъездом на улице Борко. Честно говоря, я не думала, что заплачу, но не смогла сдержать слез.
Я не железная леди, но плачу редко. Стараюсь по возможности помогать нуждающимся и вижу, с какими трудностями этим людям приходится сталкиваться, поэтому я уверена, что не вправе распускать себя. Есть люди, которым гораздо хуже, чем нам, а они держатся стойко, не жалуются, не плачут и сами справляются со всеми трудностями.
– Ваши детство и юность прошли в Ростове. Как изменился с тех пор облик донской столицы: городской транспорт, магазины, парки и кафе?
– Город кардинально изменился за последний год. В прошлом году перед чемпионатом мира по футболу ремонтировались дороги, здания – весь город преображался прямо на глазах. Однажды летним вечером в прошлом году после фестиваля Bridge of Arts я решила прогуляться к Дону, но, когда стала спускаться к набережной и дошла до улицы Станиславского, мне пришлось преодолевать «песочный рубеж». У меня было впечатление, что вся улица превратилась в одну огромную песочницу с единственным отличием – ее разровняли грейдеры. Но когда я впервые приехала на левый берег Дона после сдачи в эксплуатацию нового стадиона, я была поражена: в Ростове появился новый европейский автобан великолепного качества и удобные транспортные развязки. Это очень достойно.
А еще теперь мне очень нравится пить кофе в разных ростовских заведениях. Его здесь определенно умеют варить, причем с разными вкусами и добавками. Мне по-прежнему нравятся старые здания, а мои друзья сказали, что старый Ростов похож на Вену. Особенно здание городской администрации. Ну и конечно, всех покоряет театр имени Горького – уже много десятилетий гости города гадают, на что же он похож больше – на трактор или комбайн.
– Этим летом вы сыграли хореографа в фильме с рабочим названием «Балерина». Съемки проходили в Астане. Какие сложности несла в себе для вас эта роль?
– Я сыграла художественного руководителя и главного балетмейстера театра «Астана Балет», это было очень интересно, потому что играла я, как говорят у нас, артистов, «роль на внутреннее сопротивление». Моя героиня – достаточно жесткая женщина, которая, конечно, сбрасывает эту свою маску, но крайне редко. В основном она очень авторитарный худрук, та самая железная леди, о которой вы спрашивали, но которой я не являюсь. И мне режиссер все время говорил: «У вас такой мягкий голос! Играйте жестче!» Балетные привыкли к настоящей военной муштре, с ними на репетициях никто не нянчится. Что делать? Мне пришлось вырабатывать командный голос.
– Недавно в одном из интервью, говоря о своем плотном графике, вы сказали о себе: «Расписана, как электричка». После какого количества свободных дней у вас появляется жажда творчества?
– Сейчас благодаря сотрудничеству с компанией под названием «Больше чем агентство» у меня почти не бывает свободного времени. Если не интервью, то съемка, если не съемка, то фестиваль либо светское мероприятие в Москве. В таком плотном графике нашлось место для донской картины – это полнометражный художественный фильм с рабочим названием «На круге». Часть фильма мы уже отсняли в станице Вешенской, я там прожила неделю. Играю казачку, это реальный персонаж, и вся история основана на реальных событиях об отце Николае Попове – священнике, который причислен к лику святых. Его играет мой партнер, прекрасный актер Андрей Мерзликин. В картине также заняты Нина Русланова, Станислав Любшин, Марат Башаров и другие известные актеры. По разным причинам съемки перенесли на осень, скоро возобновим работу.
– Недавно вы освоили новую профессию – тифлокомментатора. Расскажите об этом опыте. Действительно ли у незрячих людей восприятие постановки с тифлокомментированием возрастает по качеству до 70%?
– Тифлокомментированием я занимаюсь уже пять лет. Однажды я комментировала выездной спектакль для незрячих в Астане, пришли 30 человек, завзятых театралов. И именно они мне сказали, что на три четверти все поняли – то есть поняли практически все! Это потрясающе. Я училась этой профессии, психологии слепых обучали нас нюансам восприятия у таких людей. Любительских комментариев здесь быть не должно, ведь незрячие их просто не поймут. Мне очень нравится эта работа.
– В 2015 году вы стали членом Общественной палаты Московской области, где возглавили комиссию по качеству жизни граждан, здравоохранению и социальной политике. Есть ли планы уйти в большую политику?
– Таких планов нет. Я считаю, что политика, за редким исключением, не женское дело. Это логика, стратегия, дипломатия. А моя комиссия занимается в том числе помощью нуждающимся. Вот, к примеру, случай: возникает потребность в лекарствах для ребенка с ревматоидным артритом. Ему назначены бесплатные поставки жизненно важных препаратов, но вдруг происходит сбой. И когда ты можешь подключить все свои связи и достаешь для ребенка эти лекарства, то понимаешь, что живешь на свете не зря. Вот от этого я получаю удовлетворение, а не от большой политики, кабинетов или служебных автомобилей.
– Есть ли исторические персонажи, которых вы презираете, и почему?
– Нет, ведь без тьмы нет света. Возможно, у меня странный взгляд на то, что происходит вокруг, но я уверена, что все, что случается, происходит для того, чтобы современники и их потомки делали выводы. Даже, к примеру, фашизм. Между прочим, что касается древнего символа свастики – это символ вечного круговорота Вселенной, символ закона Будды, которому подвластно все сущее. Но молодежь, которая на вечеринках одевается в костюмы нацистов со свастикой на рукаве и фуражке, просто оскорбляет память погибших.
Кстати, именно в Германии сохранены все памятники истории, надписи советских солдат на фасадах зданий, и немцы, как ни странно, хранят эту память. Фамилии Гитлер уже не существует, все однофамильцы их бывшего главнокомандующего поменяли фамилию. Вот это я понимаю – подход! Далеко не везде можно увидеть такую ответственность за ошибки предков, такое трепетное отношение к прошлому. Как раз поэтому я уверена, что невозможно абсолютно категорично относиться к тому или иному историческому событию или персонажам, которые творят историю.
– К каким порокам вы чувствуете наибольшее снисхождение?
– Если люди любят есть сладкое и поспать, здесь нет ничего страшного. (Смеется.) Но если человек трус и из этой трусости возникает предательство или убийство, то к этому очень сложно относиться снисходительно. Я знаю, что надо научиться прощать своих обидчиков, но, признаюсь, пока не достигла этого уровня. Стремлюсь, двигаюсь в этом направлении.
– Какой способностью вам хотелось бы обладать? Почему?
– Уметь видеть суть вещей, понимать, где истина, а где завуалированная ложь. Хотелось бы научиться в любой ситуации обходиться без раздражения и осуждения, оценивать все без негативных эмоций. Когда я вижу несправедливость, то, случается, закипаю, яростно возмущаюсь, забываю о страхе и сразу хочу заступиться за того, кто мал и слаб. Так что при мне советую никого не обижать: ни сирых, ни бездомных – никого. Мало не покажется.
– Как могла бы называться ваша автобиографическая книга?
– Я об этом никогда не думала, но теперь благодаря вам обязательно подумаю. Мне несколько раз предлагали издать книгу, но я отшучивалась, дескать, писать буду на пенсии, а она, надеюсь, нескоро. Рассказывая о себе, невозможно умолчать о своих близких, а меня заботит тема деликатности по отношению к моему окружению, и, наверное, я пока еще не нашла формат, в котором готова рассказать некоторые свои жизненные истории. Поэтому пока подожду.
Ирина Владимировна Безрукова (в девичестве Бахтура) родилась 11 апреля 1965 года в Ростове-на-Дону.
Отец был музыкантом-гобоистом, мама работала врачом. В 1988 году окончила Ростовское училище искусств. Со второго курса Ирина уже выступала на сцене Ростовского академического театра драмы им. М. Горького. Когда актриса вышла замуж за Игоря Ливанова и переехала с ним в Москву, то продолжила свою творческую деятельность в «Табакерке» – театре-студии под руководством Олега Табакова. В 1989 году у пары родился сын Андрей, а в 2000 году Ирина развелась с Ливановым и вышла замуж за Сергея Безрукова, взяв его фамилию. В марте 2015 года единственный сын актрисы был найден в квартире мертвым. Нина Ливанова, его двоюродная сестра, утверждает, что Андрей погиб в результате несчастного случая – он упал и ударился о кафельную плитку, поскользнувшись в ванной. Спустя время Ирина Безрукова продолжила выступать в Московском губернском театре, а в 2016 году приняла участие в новом сезоне «Танцев со звездами».
Шутки про водку и непривычная открытость: как донские студентки покоряют заграничные вузы
Ростов-на-Дону, 8 октября 2019. DON24.RU. Трое студентов из Ростова-на-Дону, поступившие в зарубежные вузы, получили социальную поддержку от московской школы управления «Сколково». В рамках программы «Глобальное образование» три ростовчанки – Мария Сенинец, а также Валентина и Юлия Тамбовцевы – стали обладательницами гранта на обучение за границей при условии, что, получив диплом, они не меньше трех лет проработают по полученной специальности в России. Корреспондент информационного агентства «ДОН 24» побеседовала с девушками и узнала, как приняли их далекие страны, как протекает их учеба и какие планы они строят на ближайшее будущее.
Опа-опа, Америка-Европа
Сестры Юлия и Валентина Тамбовцевы учились в Донском государственном техническом университете. По их словам, о возможности получить грант на высшее образование за границей они узнали на одной из международных выставок, проходивших в Ростове в 2016 году. И воспользоваться ею они решили сразу.
«Нам оставалось поступить в зарубежный вуз и пройти отбор среди возможных участников, заполнив анкету на сайте и предоставив документ о поступлении. Для этого не требовалось сдачи дополнительных экзаменов или написания научных статей», – рассказали девушки, уточнив, что наличие опыта работы и опубликованных статей все же были при отборе преимуществом.
Сейчас сестры проходят обучение по направлению «Инженерные кадры» в Техасском университете в Остине, США.
Мария Сенинец же получила степень магистра в ДГТУ и совмещала преподавание на кафедре «Мировые языки и культуры» там и в Центре международного обучения и тюнинга. Во время учебы в магистратуре она изучала испанский как второй иностранный язык, контактировала с испаноязычными партнерами вуза, координировала работу дискуссионного клуба на кафедре, а также занималась переводом текста меморандума о российско-испанском сотрудничестве, подписанного в целях распространения в России изучения испанского языка.
Поняв, что этот язык стал занимать все большее место в ее жизни, она решила, что хочет познакомиться с образовательной системой Испании изнутри.
«Вопрос страны обучения был для меня предопределен. Что касается университета, то тут тоже у меня не было сомнений. Как только в списке программы появился Автономный университет Мадрида, я сразу начала поиски научного руководителя. Это очень престижный университет в Испании. Кроме того, Мадрид – это столица Испании, административный, культурный, политический и географический центр», – поделилась ростовчанка.
С 2016 года Мария проходит обучение по направлению «Педагогические кадры».
Приветливые американцы и открытые испанцы
Рассказывая о том, как проходил процесс вливания в студенческое сообщество других стран, все три девушки признались, что проблем у них с этим не было. И в США, и в Испании к гостям из России отнеслись дружелюбно.
«США – страна удивительного культурного и национального разнообразия, поэтому здесь не принято судить человека по тому, где он родился или откуда приехал. Поначалу было сложно приспособиться к необыкновенной приветливости и открытости американцев, но это сложно назвать дискомфортом. Скорее наоборот, возможностью научиться у них дружелюбию и уважительному отношению к окружающим. За два года, проведенных в Америке, мы ни разу не столкнулись с отрицательным к нам отношением из-за того, что мы из России», – признаются Валентина и Юлия.
Мария, в свою очередь, призналась, что с испанцами ей приходится сложновато, но всему виной разнообразный и быстрый испанский язык.
«До поступления у меня был сдан международный экзамен DELE по испанскому на уровень В2. Потом, уже в Мадриде, я прошла обучение в официальной школе языков на уровне С1 и сдала соответствующий экзамен. Официальные школы языков в Испании – это государственные учреждения, дипломы которых ценятся выше, чем международный экзамен DELE. Но тем не менее когда, например, мы в университете идем на обед, я все еще не могу полноценно участвовать в беседе. Если в ней принимают участие несколько человек из разных регионов Испании, а также из стран Латинской Америки, я просто не успеваю обрабатывать информацию и выдавать реакцию, так как они очень быстро говорят, все с разными акцентами, и не ждут паузы, чтобы вставить свой комментарий, постоянно перебивают. Это не считается грубым, но только в неформальной обстановке», – рассказывает девушка.
Она добавила, что в менталитете испанцев также есть некоторые вещи, к которым ей было сложно привыкнуть.
«Испанцы любят задавать очень личные вопросы малознакомым людям, чем иногда ставят меня в ступор. Вообще, многое, что в России считается дурным тоном, здесь норма. В университете, например, между студентами и преподавателями нет никакой субординации. Да, скажете демократия, но я знаю, какие неудобства это доставляет преподавателям. При этом преподаватели могут прийти в университет в спортивном костюме или в шортах. У нас так не принято», – отмечает Мария, подчеркивая, что большинство испанцев – очень открытые и дружелюбные люди.
Впрочем, стереотипы о русских все же бытуют и в той стране, и в другой.
«Самые распространенные стереотипы – это то, что в России круглый год зима и медведи по улицам ходят!» – смеются Юлия и Валентина.
Испанцы же в этом отношении оказались оригинальнее, хотя и не намного:
«Часто приходится слышать шутки про шпионаж. А еще классический вопрос: «Как ты там живешь в этом холоде?» И когда я говорю, что в Ростове летом +40, это вызывает недоумение. Я помню, на одном семинаре со студентами магистратуры зашел разговор о России, и один студент сказал, что он про Россию знает только три слова: водка, холод, коммунизм. Да, медведи с балалайками уже не в моде», – заметила Мария.
По ее мнению, на формирование подобных стереотипов во многом влияют местные СМИ.
«В Испанию доходят только самые странные новости. Например, что в Сибири люди отравились шампунем (когда был случай с настойкой боярышника) или что гражданку Испании приговорили к пяти годам тюрьмы, за то, что она украла в аэропорту Пулково всего лишь губную помаду. В то время как она была задержана до выяснения обстоятельств кражи косметички с украшениями на достаточно крупную сумму, которую она, к тому же, украла прямо под камерой видеонаблюдения. Много мемов про Россию появляется в социальных сетях при любом удобном случае. Из последних, например, помните парня из УРФУ, который хотел сфотографироваться возле президента? Я впервые узнала о нем от испанских друзей, приславших мне мем-гифку с подписью «Как выиграть путевку в ГУЛАГ», – рассказывает девушка.
Научная семья
Несмотря на то что и американская, и испанская система образования кардинально отличаются от российской, все три девушки отзываются об учебном процессе крайне положительно.
«Поначалу было очень сложно приспособиться к учебному процессу, но со временем стали четко видны его преимущества. Архитектурная школа Техасского университета является одной из лучших в США и дает возможность студентам без получения степени бакалавра архитектуры получить степень магистра архитектуры, что невозможно сделать в России. Нам открыт доступ к многочисленным инновационным технологиям, таким как 3D-принтеры, лазерные установки, деревообрабатывающие станки и дроны, что позволяет воплощать самые креативные идеи в жизнь. Каждый из преподавателей Архитектурной школы имеет стаж работы в лучших архитектурных фирмах Америки, а также в самых престижных университетах, благодаря чему возможен баланс между теоретическим материалом и практическими навыками», – делятся сестры Тамбовцевы.
Мария Сенинец тоже признается, что учеба в аспирантуре не дается легко, и дело тут в ее специфике – аспирантам предоставляется практически полная автономия. То есть у них нет общей для всех образовательной программы.
«В первый семестр аспирант совместно с научным руководителем разрабатывает план проведения диссертационного исследования, который утверждается координационным советом программы. У каждого аспиранта он свой, индивидуальный, и со многими, кто обучается по этой же программе, я просто не знакома. Основными попутчиками на моем пути стали участники исследовательской группы по наднациональной образовательной политике GIPES. Это уникальное междисциплинарное сообщество педагогов, исследователей, аспирантов и студентов, объединенных общими темами исследований. А еще это мощный источник информации по узкой тематике. В рамках группы проводятся различные образовательные мероприятия, проекты, пишутся совместные научные работы и так далее. Именно участники исследовательской группы стали моими вдохновителями, единомышленниками и друзьями, которые всегда готовы подсказать и помочь. Это моя научная семья», – признается Мария.
А потом – назад в Россию, знания применять
Несмотря на то что до завершения обучения еще далеко – сестры Тамбовцевы окончат магистратуру в 2020 году, а Мария Сенинец защитит диссертацию в 2021 году, – девушки уже задумываются о том, что будут делать по возвращении в Россию.
Мария отмечает, что защита диссертации – это только начало научной жизни исследователя. Она планирует разместить публикации результатов своей работы в различных научных изданиях – на испанском, русском и английском языках. А затем – вернуться в Ростов, где она надеется принести пользу.
«В программе помимо списка зарубежных университетов для обучения есть список рекомендованных работодателей. Мой родной ДГТУ входит в этот список. Мне хотелось бы работать на развитие отношений с Испанией и испаноговорящими странами, в том числе с целью проведения педагогических сравнительных исследований. Я думаю, такой обмен опытом, идеями и результатами исследований был бы очень полезен», – считает девушка.
Она подчеркивает, что в России ученые ориентируются на англо-американский опыт, в то время как, на ее взгляд, в Испании и Латинской Америке есть сильные научные школы, которые мало известны российской академической общественности:
«Российские научные школы тоже малоизвестны в испаноговорящем мире. При этом труды российских педагогов прошлого (Толстого, Макаренко, Выготского) очень ценятся там. Установление диалога между испаноговорящими и русскоговорящими педагогами-исследователями я вижу как свою профессиональную миссию в долгосрочной перспективе».
Юлия и Валентина, в свою очередь, рассчитывают получить достойную работу в одной из архитектурных фирм Ростова, с которой сотрудничает программа «Глобальное образование». Однако, на их взгляд, сегодня список подходящих работодателей невелик, и они надеются, что за год он расширится.
«Несмотря на то что Ростов является нашим приоритетным местом поиска будущей работы, мы открыты всем возможностям и будем рассматривать также и другие города, так как уверены, что навыки, полученные в США, будут востребованы во многих архитектурных фирмах по всей России», – добавляют девушки.
