«Женщины меня боятся»: девушка-рыцарь о боях на ристалище, сломанных ребрах и людях, которые хотят «съедать других»
Ростовская область, 11 марта 2025. DON24.RU. Ростовчанка Александра Бричка в доспехах в половину собственного веса сражается с парнями на равных и мечтает об олимпийских достижениях. Девушка около четырех лет профессионально сражается, побеждает в турнирах, организует соревнования, а также шьет средневековые костюмы. В интервью ИА «ДОН 24» одна из сильнейших представительниц исторического средневекового боя (ИСБ) в России рассказала об отличиях женских и мужских боев, развитии ИСБ на юге России и о мотивах, которые приводят людей на ристалище.
Александра пришла в ИСБ в 18 лет, сейчас ей 23. Толчком к этому стал фестиваль средневековой культуры «Меч Дона». Вдохновившись зрелищными боями, она связалась с организаторами и теперь сама является проводником в мир рыцарских поединков.
Согласно рейтингу, опубликованному на портале ИСБ России, Александра занимает второе место по стране в номинации «Алебарда» среди женщин.
– Александра, первый вопрос, который возникает при виде девушки в массивных доспехах: насколько они тяжелые?
– Конечно, устаешь в процессе, но со временем привыкаешь. Когда просто несешь доспехи с оружием в руках или на спине – это одно, а когда полностью облачаешься, вес распределяется по телу равномерно и становится гораздо легче.
Мой комплект легкий, компактный и сделан из титана. Весит примерно 23–25 кг. У мужчин доспехи тяжелее: обычно 30 кг, иногда до 35 кг. Зависит от номинации: дуэли или командные бои требуют разной экипировки.
Кстати, одна из частых проблем для иэсбэшника – перевес багажа в аэропорту. Стандартный комплект доспехов весит примерно 30 кг, а допустимая норма багажа – около 23 кг.
– Костюмы рыцарей выглядят впечатляюще. Вы сами их создаете? В чем их особенность?
– Шитье – одно из моих хобби, непосредственно связанное с ИСБ или рыцарским делом. Люблю исторические выкройки, костюмы. Ребята из Ростова часто обращаются ко мне: это выгоднее, чем заказывать дорогое снаряжение из Москвы или Питера. Плюс я могу снять мерки лично, проконтролировать качество.
На юге России есть несколько мастеров, специализирующихся на создании исторической одежды. В основном они ориентируются на позднее Средневековье – XIV–XVI века. Облачение этого периода отличается разнообразием, но его объединяет использование натуральных материалов: льна, шелка, шерсти, сукна.
Если говорить о более ранних периодах, например XIII–XIV веков, то здесь преобладает простой крой: элементы создавались из прямоугольных отрезов ткани, что значительно упрощает их воссоздание сегодня. К тому же ткани были скудными.
К XV–XVI векам появляются более замысловатые выкройки. Костюмы становятся сложнее, более приталенными, их нужно четко вымерять, чтобы они красиво сидели на фигуре и подчеркивали ее.
Шить такие вещи, можно сказать, привилегия. Я много подобных заказов не беру, чаще создаю их для себя.
– Сколько стоит собрать базовый костюм и насколько он будет долговечен?
– Базовый комплект, включающий нижнюю рубаху, брэ, шоссы и верхнюю одежду – котарди или дублет, обойдется в 8000–10 000 рублей. Обувь в эту сумму не входит: качественная кожаная пара может стоить и 15 тыс. рублей, в зависимости от сложности работы. Бюджетные варианты начинаются от 3000 рублей. Обувь я не шью – это требует узкоспециализированных навыков.
Что касается долговечности, костюм обычно надевают только на фестивали или турниры, 3-4 раза в год. При грамотном пошиве и уходе он может служить десятилетиями. Некоторые бойцы до сих пор используют комплекты, сшитые 20 лет назад.
Поддоспешники изнашиваются быстрее: их хватает от года до пяти лет. Все зависит от качества ткани, частоты использования и мастерства швеи.
– ИСБ тесно переплетается с духом Средневековья. Для участников важно знать историю той эпохи?
– В ИСБ, к сожалению или к счастью, историческая достоверность часто отходит на второй план, так как это направление в первую очередь спортивное. Однако ничто не мешает углубиться в историю.
У нас есть определенные требования к доспехам. Как уже упоминала, одежда должна быть из натуральных тканей – это обязательное условие комиссии по аутентичности. Если хочется заниматься реконструкцией более серьезно, можно собрать красивый детализированный комплект, у которого будет паспорт. В нем указывают, например, эпоху, исторические источники, обоснование элементов.
– Сражения выглядят довольно травмоопасными. Так ли это на самом деле?
– Как говорит один мой знакомый: «Смерти нет, есть только увечья». Травмы чаще всего возникают, если пренебречь экипировкой, разминкой или техникой. Также они могут случиться во время массовых турниров, где идет серьезная борьба.
Сейчас риск получить травму гораздо ниже: раньше и снаряжение было хуже, и судейского комитета не существовало. Он появился около десяти лет назад.
Перед выходом на ристалище каждый участник проходит проверку: судьи смотрят, плотно ли сидит шлем, закрыта ли шея, нет ли зазоров в доспехах. Если что-то не так – к бою не допустят. Требования к экипировке усиливаются ежегодно, бойцы становятся более одоспешены, поэтому сломать что-то ударом сейчас сложно.
Основные проблемы в последние годы – это травмы коленей или суставов. Все-таки доспехи весят не 500 г, а 20–30 кг, и если мышцы-стабилизаторы слабые, а на тебя в командном бою обрушивается пара сотен килограммов противников, можно легко сломать колено.
«Если человек горит идеей, он колено чинит и идет дальше воевать», – уверена Александра Бричка.
К счастью, за все время занятий ИСБ у меня не было серьезных травм. Даже на колени особо не жалуюсь, хотя иногда они чуть поскрипывают. Однажды получила перелом фаланги большого пальца, как раз-таки надела плохое снаряжение. Меня ударили в эту область. Ну, ничего, за месяц выздоровела и поехала на следующий фестиваль. Растяжения, синяки – обычное дело, но, кстати, тоже не всегда.
Несмотря на то что травмы встречаются все реже, минимальный возраст для занятий ИСБ – 18 лет. Однако существует так называемое софт-направление, где используется мягкое снаряжение. В этом направлении могут заниматься даже школьники.
– Какое оружие вы используете?
– У нас есть три типа оружия: одноручное, полуторное и двуручное. К одноручному относятся, например, мечи: турнирные или фальшионы с балансом, смещенным к краю, для более сильных ударов. Также есть одноручные топоры, полуторные топоры и большие топоры. Еще в нашем арсенале имеются алебарды – ими можно нанести самый серьезный урон. Все наше оружие предназначено для ближнего боя. Луки и арбалеты мы не используем.
– Были ли случаи, когда вы травмировали соперниц?
– На турнирах неоднократно наносила травмирующие удары. Однажды сломала девушке два ребра алебардой, в другой раз повредила колено сопернице. Женщины меня боятся. Я считаюсь одним из сильнейших бойцов. Наношу больше ударов, чем другие участницы.
В своей технике делаю наибольший упор на то, чтобы непосредственно бить, а не бороться. Понимание того, что я могу сильно ударить, мне очень нравится, и в целом это какой-то наибольший выплеск энергии, нежели какие-то действия по борьбе.
– Какими параметрами нужно обладать, чтобы стать участницей ИСБ? Какие девушки приходят в клуб?
– Средние параметры девушек в ИСБ – примерно 165 см при 60 кг, что, кстати, совпадает с моими данными. Конечно, бывают и более крупные спортсменки, например, ростом 180 см и весом 80 кг, а иногда даже 100 кг. Такие девушки встречаются реже, но стабильно две-три такие участницы появляются.
«Я со своими параметрами не являюсь большой, но за счет техники ударов и борьбы, можно сказать, выше остальных девушек», – говорит Александра Бричка.
Постоянно в клубе тренируются шесть-семь девушек, но не у всех есть полный комплект экипировки. Обычно на тренировках только две-три одоспешенные девушки.
Кстати, интересная тенденция: мужчины часто приходят и уходят, а девушки если начинают заниматься, то обычно остаются. У мужчин вероятность того, что они продолжат тренировки, – около 30–40%, а у девушек – 60–70%. Видимо, они более тщательно выбирают вид спорта и приходят с четким пониманием цели.
– На тренировках, в отличие от официальных боев, вы можете сражаться с мужчинами. Каково это?
– Обычно мужчины стараются не бить слишком сильно. Жалеют, думают: «Сейчас я рукой махну, и она умрет». Бывает, что мне удается завалить противника, а иногда разбегаюсь, прыгаю изо всех сил, бью ногой, например, в почку, а потом теряю равновесие и падаю. А он стоит и не понимает, что произошло.
Если говорить в целом об отличии женских и мужских боев в ИСБ, то женщины бьют не так сильно и не так часто, как мужчины. Сейчас в России около 15–20 мужских команд, которые регулярно участвуют в турнирах, фестивалях. А женских – всего три-пять.
Меньше поединков – ниже и риск травм. Но есть обратная сторона: из-за этого девушки зачастую пренебрегают защитой, надевают снаряжение хуже, чем у мужчин, и в итоге могут получить совершенно глупые травмы.
На самом деле я тоже максимально облегчила свой комплект. Он весит мало, закрывает все тело, но толщина металла меньше, чем у мужских аналогов. Если удар будет слишком сильный, есть вероятность, что мне будет очень плохо. Хотя я, конечно, стараюсь защищаться.
– Как вы тренируетесь, чтобы выдерживать такие нагрузки?
– Сейчас сосредоточена на пауэрлифтинге – работаю с большими весами, развиваю гипертрофию мышц. Дополняю это кардиотренировками и кроссфитом. Если нет командировок или других событий, тренируюсь шесть-восемь раз в неделю: три силовые сессии, две-три кардиотренировки и доспешные: одна на отработку, другая – на боевое взаимодействие.
Я не всегда занимаюсь строго по расписанию – потренировалась, переоделась и ушла. Могу провести в зале несколько часов, сделать подход, пообщаться, кому-нибудь что-нибудь пришить, а через полчаса вернуться к упражнениям. В среднем одна тренировка занимает полтора-два часа.
Новички или те, кто не ставит амбициозных целей, обычно занимаются два-три, максимум четыре раза в неделю. Бойцы, готовящиеся к соревнованиям или выступающие регулярно, тренируются чаще – пять-шесть раз в неделю.
– Можно ли ИСБ считать спортом? Насколько это направление развито в Ростове?
– ИСБ можно назвать спортом, и мы иногда этому радуемся. Однако официально этот вид деятельности пока не признан видом спорта, и неизвестно, изменится ли это в будущем.
На юге России работает около 10 школ ИСБ – в Ростове, Краснодаре, Ставрополе, Ейске, Геленджике, станице Ленинградской. Мы занимаем лидирующие позиции. У нас тренируется, конечно, не сотня человек – примерно 30. В контексте ИСБ у нас достаточно сильная школа и хороший боевой стиль.
– Насколько затратны бои и приносят ли они доход?
– Сейчас получение дохода с турниров – проблема для нас. Для организатора это существенные расходы: аренда площадки, доставка и монтаж ристалища, оплата работы судей, секретарей, технической бригады, организация трансляции.
Для бойцов основные затраты включают экипировку, транспорт, питание и проживание. Некоторые организаторы компенсируют часть расходов, например проезд или проживание, иногда предоставляя его полностью.
Также у нас постепенно формируется культура взимания взносов за участие. Например, если 100 бойцов внесут по 1000 рублей, организатор получит 100 тысяч рублей, что позволит компенсировать часть расходов.
– Чаще всего люди приходят сюда зачем? Каков портрет участников ИСБ?
– У нас достаточно разнородная тусовка. Большинство приходит, чтобы улучшить физическую подготовку: стать сильнее, выносливее, более ловкими. Но есть и те, кто сразу говорит: «Я пришел сюда бить людей, хочу их «съедать». Они целенаправленно идут именно за этим, хотя таких, конечно, меньше.
Прежде всего я бы сказала, что у нас не просто секция или спортивная организация, хотя и это тоже. Это скорее клуб по интересам. Он объединяет людей, которым нравятся доспехи, романтика Средневековья или просто спорт. У нас можно прийти и не заниматься непосредственно ИСБ: побоксировать, побороться, потренироваться с железом.
Большинство остаются из-за атмосферы сообщества, из-за того, что мы находим общий язык и совпадаем характерами. Мы не только собираемся, чтобы потренироваться. Можем поехать в баню, сходить в кино, отправиться на природу, пожарить шашлыки. В общем, это настоящее сообщество. Именно поэтому я так много времени уделяю залу, тусовке и всему, что с этим связано.
– Что вас вдохновляет в бою? Какое ощущение, когда вы выкладываетесь полностью?
– В первую очередь это желание самореализоваться. Это то, к чему меня тянет, можно сказать, на уровне инстинкта. Мне нравится бить людей, мне нравится с ними бороться. Возможно, какую-то доминацию свою показывать. Первородную.
Во-вторых, за последнее время я стала несколько медийной личностью, и мне нравится демонстрировать свои возможности. Хочется сделать что-то красивое на ристалище: выполнить эффектный прием, красиво ударить. Конечно, важно делать это без ущерба для результата. Например, в командных номинациях, таких как «пять на пять», на первый план выходит больше эффективность и работа на победу, нежели красота. Но если команда сильная, а противники слабее, можно позволить себе немного «выкобениваться».
Поэтому мне и нравятся профессиональные бои – они зрелищные, динамичные, красивые. Там ты можешь ударить локтем, кулаком, щитом, ногой, с двух ног прыгнуть. В таких боях ты завязан только на свой успех, нет команды, от которой ты зависишь или которая зависит от тебя.
– Какие у вас самые большие достижения на данном этапе?
– Больше всего горжусь тем, что в августе 2024 года защитила честь Школы ИСБ России и российской делегации на соревнованиях в Сербии. Мужская команда показала отличный результат, завоевав золото в номинации 5 × 5, и я рада, что внесла свой вклад в их успех.
Женских команд 5 × 5 там не было, поэтому я выступала в дуэльных номинациях «Щит и меч» и «Профессиональные бои». В обеих завоевала золото, конкурируя со спортсменками из Италии и Франции. Удалось показать красивые вещи и, так сказать, произвести эффект на международной арене.
Кроме того, горжусь нашими победами в женской команде клуба «Берн», в котором состою с октября 2021 года. Мы стабильно выигрываем ежегодный чемпионат ИСБ России, забирая золотые медали и кубки.
– Можете поделиться несколькими дальнейшими целями в ИСБ?
– Думаю, что мечта любого спортсмена – попасть на Олимпийские игры и защищать честь своей страны на международной арене. В ИСБ Олимпиады нет. Есть аналог – «Битва наций», однако проект несколько лет назад приостановлен как из-за событий в политическом мире, так и из-за обстановки в целом.
Все, конечно же, условно тешат себя надеждами и прилагают усилия, во всяком случае в России, и, думаю, в других странах, чтобы международную обстановку «утеплить» и, соответственно, организовать «Битву наций», чтобы каждый спортсмен смог представить свою страну.
Если «Битва наций» случится, хотела бы быть в наилучшей форме – выйти на ристалище, всех там победить и «съесть» и показать, что в России такие классные девчонки есть.
Я не только боец, но и организатор. Сейчас являюсь капитаном мужской пятерки школы «ИСБ Юг». Не могу сказать, что готовлю ребят, но, как мне кажется, являюсь сплачивающим моментом – собираю, говорю: «Ребят, давайте тренироваться, давайте вот так, вот так, вот так». Я за развитие мужского ИСБ очень сильно топлю у нас в регионе, на юге.
Надеюсь, что приложила некоторые усилия, чтобы в предыдущем сезоне чемпионата ИСБ России наша южная мужская пятерка взяла третье место на фестивале «Путь меча». Это был заключительный этап чемпионата ИСБ России в 2024 году. Наши ребята грандиозно выступили, особенно если брать в расчет то, что в предыдущие годы с юга команд почти не было. В основном все первые, вторые, третьи места, весь пьедестал разбирала Москва и Питер. А вот сейчас мы наконец выстрелили, у нас сильная команда, и мы хотим дальше заявлять о том, что мы очень потенциальные и сильные.
Все фото в материале: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
Сомнение, чудо, наука: путь ростовской иппотерапии от знахарства к доказательной медицине
Ростовская область, 19 декабря 2025, DON24.RU. «Вы не в себе? Здоровые-то дети сидеть не могут! А вы хотите такого ребеночка посадить?» – это была первая реакция владельца одной белой лошади Рената Давлидгильдеева, когда к нему в 2009 году подошла женщина с сыном-колясочником. Она победила его настойчивостью. Через несколько месяцев он увидел, как этот мальчик с ДЦП, Егор, делает первые успехи. А через пару лет этот юный парень полностью отказался от коляски и теперь ходит на своих двух ногах. И тогда, в середине 2010-х, он, наверное, еще не понимал, что вдохновил людей на начало развития иппотерапии в Ростове.
Сегодня у Рената своя конюшня, известная всем как «Дом Белой лошади». В ней обитают шесть скакунов-терапевтов. Животные помогают малышам в преодолении болезни, но, как подчеркивает конюх, результат приносит лишь работа в комплексе. «Дом Белой лошади» – это история долгой дороги: от сомнения – к чуду, от чуда – к науке, от науки – к первому в России ГОСТу. История о том, как настойчивость одной матери, терпение лошадей, упрямство энтузиастов и холодный расчет ученых из ЮФУ превратили «лошадиное знахарство» в доказанную реабилитацию, – в материале ИА «ДОН 24».
На тебе лошадь, только я ни при чем
Свою деятельность Ренат начал с предоставления услуги катания на лошади в парках города. Там и произошла встреча, изменившая весь его подход к работе. К нему подошла мать Егора. Женщина ранее была знакома с иппотерапией. Живя в Германии, ее сын уже занимался с лошадью, и это приносило первые плоды. Мать ребенка уговорила Рената выделить ей лошадь.
«Я ей сказал: на тебе человека, на тебе лошадь. Только я к этому не имею никакого отношения. Через некоторое время я увидел, как этот ребенок с помощью мамы выходит и идет. Уже ему не нужна коляска. В итоге мы начали заниматься этим направлением. Я в то время учился в институте физкультуры и спорта. Была возможность связаться с физиологами, с биомеханиками. В этих поисках мы нашли Ирину Владимировну Соболеву. Она уже к тому времени занималась иппотерапией на базе Ростовского ипподрома», – рассказывает Ренат.
Вместе с Ириной Соболевой они погрузились в изучение иппотерапии и написание научных работ, параллельно фиксируя успехи Егора.
«В 2015 году на базе Южного федерального университета у нас проходил форум «Инклюзивное образование», где я представлял презентацию по иппотерапии. И рассказывал про Егора. В итоге Егор вошел на ногах в этот зал. И вся публика, которая слушала, прослезились. Потому что на фотографиях, где Егор в детстве, – это коляска, это костыли, это что-то вообще невообразимое. Смотреть страшно. На сегодняшний день Егор ходит ногами. Он в школу пошел ножками. Конечно же не на 100% у него вернулся утраченный навык. Но, как минимум, он двигается самостоятельно. Он может себя обслужить», – делится собеседник.
Чтобы чудо стало методом
Долгое время иппотерапия, по словам Рената, находилась на уровне нетрадиционной медицины – не было ни ГОСТов, ни нормативов. Ситуацию удалось изменить благодаря совместной работе с президентом Южного федерального университета Мариной Боровской и экс-министром здравоохранения Ростовской области Юрием Кобзевым. Они написали письма во все профильные министерства, получили ответы и на их основании вышли с инициативой на высший уровень.
Был выполнен большой объем работы. Два года с помощью психофизиолога на конюшне собирали данные пациентов. Тестирование проходили до и после занятий, расшифровкой занимались ученые из Южного федерального университета.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«В процессе вот этих исследований мы еще глубже поняли, каким образом работает лошадь. Как необходимо подбирать лошадку в зависимости от диагноза», – объясняет специалист.
Сегодня в конюшне шесть лошадей. Среди породистых – американская миниатюрная лошадь, остальные – «камышовые».
«Мы так называем лошадей, которые где-то в табунах перескрестились, уже четко породу не понять, хотя вот по Максимусу видно, что он полутяжеловоз», – рассказывает Ренат.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
В «Доме Белой лошади» работают с разными диагнозами, часто пациентов направляют их лечащие врачи.
«Есть ряд противопоказаний, основное – это эпилепсия. Потому что лошадь работает как ноотроп, она возбуждает нервную систему, и таким образом можно спровоцировать эпилептический эффект», – рассказывает Ренат.
Он добавил, что не всем детям можно садиться на лошадь из-за физического состояния. В таких случаях ребенок находится рядом с лошадью – как показывают исследования, иногда даже этого достаточно.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
В регионе продолжается активное развитие этой сферы, включая попытки интегрировать ее в программу обязательного медицинского страхования (ОМС). В «Доме Белой лошади» уделяют большое внимание работе со студентами. Будущие дефектологи посещают конюшню, чтобы изучить иппотерапию и впоследствии применять ее в реабилитационных программах или рекомендовать своим пациентам.
Страстная неделя, когда горели кони
Путь от успеха Егора к федеральному ГОСТу не был прямым. Ему предшествовало испытание, которое проверило на прочность не стены, а саму идею. В 2017 году в Страстную неделю перед Пасхой в конюшне произошел крупный пожар, в котором заживо сгорели лошади.
«Мы думали, что мы эту историю вообще полностью закроем», – вспоминает Ренат.
Вернуться в работу и восстановить все помогли люди. Кто-то оказывал финансовую помощь, кто-то подарил лошадей. Помощь люди продолжают оказывать и сегодня, ведь зимой конюшня практически не зарабатывает. Для проведения занятий на улице – слишком холодно, поэтому их количество стремится к нулю. Стоимость самих занятий тоже невысока, ведь потенциальные клиенты – это родители с больными детьми. Чаще всего в таких семьях работает лишь один из супругов, другой отдается заботе о ребенке.
«Мы закупаемся кормами на год, и слава богу, есть неравнодушные люди, которые помогают», – рассказывает Ренат.
Много денег уходит на сено, в этом году, как говорит Ренат, его закупали в Ставропольском крае.
«Уже два года в Ростовской области просто нет травы. Мало дождей, солнца много, и она не вырастает. Сено дорогое получается», – делится конюх.
Большую радость приносит то, что некоторые пациенты используют для оплаты занятий программы от фондов. Все это стало возможным после принятия в 2023 году ГОСТа.
Как запустил, так и останавливай
Всю эту долгую работу – борьбу за ГОСТ, исследования с приборами, зимнюю борьбу за сено – в «Доме Белой лошади» измеряют не только цифрами. Здесь есть свой, особый способ. Каждый ребенок, который начал говорить после занятий с лошадьми, забивает свой гвоздь в столбик.
Больше всего Ренату запомнился мальчик Леша. Мама привела его в конюшню в возрасте пяти лет, спустя несколько занятий ребенок заговорил.
«Мама приезжает, уже спустя некоторое время, подходит ко мне и говорит: «Вот как запустил, так и останавливай». А он... за пять минут общения с ним он меня просто заговорил!» – рассказывает, смеясь, Ренат.
Заговоривший Леша не одиночное чудо. По словам Рената, он часто замечает закономерность: дети и взрослые, расположенные к лошадям, часто умеют рисовать. Галерея детских рисунков в конюшне – еще одно неофициальное свидетельство той особой связи, которая здесь рождается. Эта связь объединяет и самих конников.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«Мы, конники, одна семья, – говорит Ренат. – Можем приехать в другой город или страну, зайти на конюшню – и нас поймут».
Для Рената это больше чем работа. Это круг людей, которые понимают друг друга и лошадей без лишних слов, в этом деле нет конкуренции.
150 импульсов, целлофан и мудрый Максимус
Запуск речи или движения не магия. Это точная работа живого инструмента – лошади. Конюх подчеркивает, что для работы с детьми особую подготовку проходят не только специалисты, сопровождающие ребенка, но и сами лошади. Не каждый конь может быть терапевтом.
«Вообще, на самом деле в эту работу берутся лошади с уже устоявшимся темпераментом. В возрасте после 7 лет животные уже более стабильны становятся», – поясняет специалист.
Но даже самую флегматичную лошадь нужно научить не пугаться. Ведь на занятии может упасть игрушка, зашуметь пакет, пролететь птица. Поэтому животных готовят ко всему. Во время тренировок на скакуна надевают целлофановый плащ и вешают баночки, чтобы он привык к звукам и шумам. В образе шумного супергероя он занимается длительное время, знакомится с другими животными, местностью и только после такой подготовки допускается к работе с детьми.
Как отмечает собеседник, лошадь прекрасно понимает, кто с ней взаимодействует, и может отличить здорового человека от того, которому нужна помощь.
«Даже иногда мы ему говорим: давай, пошли быстрее, даем все команды, а он упорно шагает медленно... Такое впечатление, будто говорит нам, что в этом случае не надо быстро, нужно идти медленно», – делится Ренат.
Помимо всего, у каждой лошади есть своя собственная походка. Кто-то очень медленный, еле передвигается, например тяжеловоз Максимус. Коню 22 года, он спокоен, терпелив к детям и является одним из опытных терапевтов «Дома Белой лошади». Более игривым и активным является Девиз. Дети до трех лет взаимодействуют с американской мини-лошадью.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«Сергей Алексеевич Синютин – первый, кто вообще посчитал, сколько шагов делает лошадь в минуту, сколько импульсов она передает и каких: вправо-влево, вверх-вниз, вперед-назад. Он первый, кто подсчитал это в России. Раньше считалось, что это 110–116, а он доказал, что 150», – рассказывает Ренат.
Фото: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
Это открытие также помогло развитию иппотерапии на Дону и предоставило новые данные, которые необходимо учитывать при проведении занятий.
«Еще Гиппократ в своих трудах говорил, что раненый воин на лошади восстанавливается гораздо быстрее, нежели в госпитале», – добавил собеседник.
По словам Рената, впереди еще много открытий, которые должен сделать человек, ведь лошадь – все еще недостаточно изученное существо.
«Лошадь на сегодняшний день вообще не исследована. Как она влияет на человека? Наши предки привезли нас в эту цивилизацию на лошадях. А мы, цивилизованные люди, не должны отказываться от лошади. Потому что природа так создала, что у нас с лошадью есть взаимосвязь, и она необходима», – говорит Ренат.
Возможно, все действительно обстоит вот так: когда не могут помочь самые современные методы, исцеляет то, что проверено веками. Не лекарство, а союзник. Не терапия, а доверие. И шаг за шагом, от занятия к занятию, эта древняя связь между человеком и лошадью помогает разорвать самый страшный диагноз – изоляцию.
В конце занятия здесь всегда задают один вопрос: «Ну, как ты себя чувствуешь?» Чаще всего звучит короткое и емкое: «Свободно». Кто-то говорит: «Спокоен». И в этих простых словах – весь смысл долгого пути «Дома Белой лошади». Пути, который возвращает человеку не просто движение, а именно это: ощущение воли, покоя и надежды. Хотя бы на время, пока длится шаг лошади.
