Ростовская область, 3 января 2023. DON24.RU. Деликатный вопрос о смене пола вызывает бурные дискуссии национального масштаба, под него меняют законы, в поиске своего гендерного счастья люди покидают города и страны. Однако мало кто знает, что в Ростове работает врачебная команда профессионалов, которые на протяжении многих лет помогают решить проблему тех, кто родился не в том теле. Наш корреспондент поговорил с акушером-гинекологом, профессором Александром Рымашевским, доктором медицинских наук, возглавляющим кафедру акушерства и гинекологии № 1 РостГМУ.

– Как давно в Ростовской области у людей появилась возможность перехода?

– Лет 30 точно, только важно понимать, о чем мы говорим. Мы не занимались и не занимаемся сменой пола по желанию пациента. То есть речь идет не о модных нынче трансгендерах, а о транссексуалах. Услуги предоставляются только действительно больным людям, с ними сперва занимаются психиатры, с которыми мы работаем непосредственно в связке. Что касается людей без настоящего диагноза, они отсеиваются в процессе работы с психиатром. Был такой покойный профессор Бухановский, знаменитый психиатр, который помог поймать Чикатило, вот он ими (транссексуалами) занимался. Он сформулировал мысль – транссексуалом может оказаться «нормальный мужик», которого запихнули в женское тело. К нам они приходят, сменив пол в паспорте, то есть это внешне абсолютно нормальная женщина, достаточно часто родившая, а по паспорту – уже мужчина, который просто не может больше пребывать вот в этом теле. Переход – это целый ряд калечащих операций. Переделать женщину в мужчину – пять операций. Переделать мужчину в женщину – четыре. Часть операций выполняется хирургами, часть –  гинекологами, часть – урологами. Люди идут на очень серьезные страдания ради исполнения своей мечты. Более того, операции далеко не дешевые и не оплачиваются по обязательному медицинскому страхованию. Люди идут к этому годами очень настойчиво.

– Какие именно операции бывают и что конкретно происходит в процессе?

– Если мы говорим о преображении женщины, то первым делом убираются молочные железы. На втором этапе убирается матка вместе с маточными трубами и яичниками. Потом формируется так называемый Филатовский стебель – имитация полового члена. Это тоже операция из нескольких этапов. Потом формируется или не формируется мошонка. Филатовский стебель – по сути трубка из кожи, изнутри заполненная жиром. Для имитации эрегированного полового члена используются силиконовые протезы, также применяемые при импотенции. Пациент проходит все эти этапы, и это очень длительный и болезненный процесс.

– Нужно ли принимать препараты до и после операции? Какие?

– Конечно. Эти пациенты приходят уже с промежуточным внешним видом, габитусом между мужчиной и женщиной, конечно же они принимают соответствующие половые гормоны. У женщин подавляется нормальный менструальный цикл, начинается рост волос по мужскому типу, голос начинает ломаться. Есть интересное наблюдение: у женщин нет кадыка, иногда они сильно обрастают волосами, но без кадыка выглядят забавно. В женском организме после прекращения выработки женских половых гормонов, даже при выработке в норме мужских половых гормонов, мы стараемся оставить очаги этой выработки, но доза все равно мала, поэтому они всю жизнь обречены принимать эти препараты.

– Насколько сложно выполнить операции?

– Хороший вопрос. Как говорится, три волоса на голове – мало, в супе – много. Операции не самой высокой степени сложности. Мы делаем операции и значительно сложнее. Это, в общем-то, на уровне хорошего гинекологического стационара, достаточно многие люди способны выполнить эту операцию. Другой вопрос – сложность мультидисциплинарного подхода и необходимость в совместной работе нескольких специалистов. Нормальный результат возможен, только если хирурги, эндокринологи, гинекологи и урологи, специалисты, занимающиеся именно этим, погружены в проблему и работают вместе. Это не должно быть самолюбованием хирурга, стоит задача – помочь пациенту.

– Бывают ли случаи, когда пациента нельзя оперировать по состоянию здоровья?

– Редко, потому что зачастую это люди в промежутке от 30 и до 40 лет, которые не успели нахватать серьезных болячек. Основное препятствие – материальное. Каждый этап операции стоит минимум тысяч 100–120, без учета того, что человек покупает себе сам.

Обычно люди накапливают на один этап, а после операции выходят на работу и начинают копить на следующий.

– А если к вам приходят люди без детей, которые планируют их в будущем завести, как им быть?

– К нам приходят люди уже с измененным полом в паспорте, которые до этого долго общались с психиатрами, то есть любые сомнения отсеивались. Теоретически, можно взять яйцеклетки до удаления яичника и хранить сколько угодно, заморозив. Человек без матки не сможет стать матерью, но потенциально замороженные клетки можно оплодотворить и подсадить суррогатной матери, которая, теоретически, сможет родить ребенка женщины, уже ставшей мужчиной. Но это фантастически сложно и дорого.

– Много ли в России мест, где могут сделать операции?

– На самом деле, таких пациентов немного. Так сложилось исторически, что в нашем городе этим занимаются достаточно давно, лет 30, как я сказал ранее, поэтому именно к нам едут люди со всего юга, Средней России и так далее. По сути это может делаться в любом крупном городе, должны сложиться условия, при которых все этапы перехода можно осуществить, грубо говоря, в одной клинике. Иначе урологи будут из Курска, эндокринологи – из Белгорода, гинекологи – из Ростова, и получится как у Райкина – «кто сшил костюм?».

– Сколько по статистике таких людей, которые приходят именно по медицинским причинам?

– На этот счет стоит разговаривать с психиатрами. Бухановский говорил в свое время, что, в первом приближении, из тысячи желающих поменять пол отсеиваются девятьсот девяносто девять, большинство – «придурашки» всякие. 

– Просто интересно, если у нас это работает так, то что на Западе с этим происходит? 

– На Западе совсем по-другому, это превратилось в моду, зарабатывание денег, все эти бородатые женщины – совсем другое.

– То есть из-за небольшой сложности операции можно делать часто, при этом навешивая приличный ценник?

– Да, получается медицинский бизнес. По факту, они убирают здоровый орган.

– После всего этого уходят ли пациенты счастливыми?

– Да. Они – перешедшие в тело мужчины – уже почти все с женами, причем жены очень даже видные. Как бы женщину ни меняли, психология во многом остается женской, они знают, чего хотят женщины. Люди остаются счастливыми, получая то, о чем давно мечтали. Эти люди материально и социально адаптированы. Мы лично переделывали двух, которые стали летчиками, есть один автомеханик.

– То есть за их права бороться не надо?

– Да их никто не дискриминирует. Никакой борьбы не надо, это нормальные люди. Смотрится как женоподобный мужик: ну плечи узковаты, чуть бедра широковаты – ну идет и идет. Более того, эти люди не требуют какого-то к себе внимания, они не занимаются этой пропагандой непонятно чего. У людей есть проблема, они болеют, им надо эту проблему решить. Проблема экзотическая, решение сложное. Решили – всё, все счастливы. Никаких парадов. Пока психиатр не даст направление, пока человек не поменяет паспорт, мы к нему не подойдем. Здоровому человек нельзя вырезать здоровый орган.

– А чем это заболевание обусловлено?

– Генетически это люди абсолютно нормальные, соответствующие своему полу. Проблема только в голове. В какой-то момент они просто понимают, что не могут жить этом теле. Опять же «пограничников», неуравновешенных людей отсеивают психиатры.

– Получается, на Западе можно поменяться по желанию, раз уж мы коснулись темы?

– Не все так просто. Я не знаю, как сейчас, но пять лет назад все было по-другому, не так, как говорят по телевизору. Нужно учитывать, что, например, в США в каждом штате свои законы. Западные коллеги рассказывали, что разгул ЛГБТ присутствует, но вот приходит пациент, по закону проходит – а деньги? Там это удовольствие стоит в десятки раз дороже, где-то под 50 тыс. долларов за каждое вмешательство. И это не «все под ключ». Не так много даже в Штатах людей, готовых 400 тысяч отдать, чтобы стать мальчиком. Например, в Таиланде сделают трансвеститы себе грудь – ну и все, вот и вся переделка, в отличие от транссексуалов. Нужно четко разделять тех, о ком мы говорим. Кто-то просто играется. Если какая-нибудь придурашка отрежет себе молочные железы – ну отрезала, ну ума палата. Не надо путать идиотов с больными людьми.

– Можно ли вернуть все назад, если пациент передумал?

— Матку вернуть нельзя. Именно для этого пациенты проходят множество экспертиз, в нашей практике такого случая не было ни разу. Искусственный половый член можно убрать, молочные железы можно сделать заново, а пересадка матки – пока невыполнимая задача в мире. Было несколько сообщений, якобы в Эмиратах кому-то пересадили, но это все на уровне разговоров. Показать, как делали, не могут, притом что пересадить сердце не вопрос, а матку пересадить не получается, она не приживается.