Не меньшая провокация, чем «Преступление и наказание»: психологи Ростова прокомментировали «Джокера»
Ростов-на-Дону, 26 ноября 2019. DON24.RU. Вышедшая 3 октября голливудская картина «Джокер» – одна из немногих кинолент, которую ростовские кинотеатры прокатывают больше месяца, при средней продолжительности кинопроката в 10–14 дней. Фильм всколыхнул умы общественности, заставив людей спорить о том, что именно повлияло на главного героя и превратило Артура Флека, комика-неудачника с расстройством психики, в Джокера, безжалостного убийцу и бунтаря.
Несмотря на популярность картины, она понравилась не всем. Например, министр культуры РФ Владимир Мединский заявил, что выделять деньги на съемки чего-то подобного он бы не стал, и впоследствии сравнил главного героя фильма с доцентом СПбГУ, историком Олегом Соколовым, который убил и расчленил свою аспирантку.
«Так и хочется сказать: если вам нравится Джокер, почему вам не нравится Олег Соколов?» – спросил глава федерального Минкульта у журналиста, задавшего ему вопрос по поводу дела об убийстве.
Некоторые критики посчитали, что картина демонстрирует излишнюю жестокость, а также может спровоцировать людей на агрессию и общественно опасные действия. Корреспондент ИА «ДОН 24» поинтересовалась у ростовских психологов: так ли страшен «Джокер», как представляют себе некоторые.
«Все мои мысли – негативные»
Фото: кадр из фильма
Психотерапевт Европейского реестра Екатерина Трофимова видит в Артуре Флеке человека с так называемой травмой брошенности. По ее мнению, фильм демонстрирует то, что происходит с психикой человека, если он чувствует себя отвергнутым и ненужным.
«Темы, связанные с домашним насилием и его последствиями, актуальны как никогда в нашем обществе. При этом это табуированная тема в социуме. Поэтому такой резонанс! «Страшно, что фильм о психе», «это фильм ужасов» – такие комментарии я слышу от обычных людей, посмотревших фильм. Более того, каждый из нас «накопил» обид или обидел, и всем страшно встретиться с такой реакцией в себе или в других по отношению к себе. Не хочется этого видеть, знать, осознавать. При взгляде глазами психолога чувства и эмоции (но не поступки) Джокера вполне понятны. Именно это происходит с теми, кто пережил насилие в семье или отвержение. Именно поэтому так страшно сейчас тем, кто знает, что бить детей нельзя, но!.. А сколько таких людей, как вы думаете?! Статистики нет, но я почти не встречала человека, который бы хоть раз «по делу» не поднял руку на ребенка. Сколько разрушенных семей, разоренных гнезд, оставленных детей? Слова психологов кажутся пустым звуком. Люди приходят, платят за свои консультации и... не выполняют предписаний», – рассказывает Екатерина.
Она отмечает, что реакция, показанная в фильме, в реальности при схожих обстоятельствах встречается не всегда. Но, какими бы ни были сами действия, внутри человека всегда агрессия и боль, которые зачастую хоронятся где-то глубоко внутри. И пока они не выходят наружу, окружающие такого человека всерьез не воспринимают.
В похожую ситуацию угодил и главный герой фильма. Все вокруг потешаются над ним из-за его наивности и непохожести на других, а в него и его амбиции никто не верит. В первую очередь, это касается его матери, вместе с которой он живет и к которой привязан. Даже до того как в руки Артура попала информация о том, что он якобы приемный ребенок, а его мама позволяла своему сожителю издеваться над ним, отношения между ними сложно было назвать идеальными. Пенни не слышала собственного сына, не уделяла внимания тому, что происходит в его жизни, и была уверена в том, что без помощи богатого и могущественного покровителя он ничего не добьется.
Фото: кадр из фильма
«Почему-то всем кажется, что это понарошку. Что сейчас все пройдет само собой и изменится. «И ничего страшного, что снова я совершила ошибку в воспитании и нарушила данные обещания». Только жестокие убийства способны привлечь внимание общественности. Например, ситуация с «доцентом» (Олегом Соколовым) показывает, что проблема с защитой от домашнего насилия не решена, что нет ограничений в уставах вузов, которые бы регламентировали взаимоотношения преподавателя и студента (в отличие от других стран), что злоупотребление властью и силой рано или поздно приведет к насилию. Известное имя убийцы привлекло внимание общества и в то же время показало, что никто не обращал внимания на те «звоночки», которые делали жертвы этого или другого убийцы. На мой взгляд, лучше расшевелить равнодушное спящее общество фильмом, чем позволить гнойнику вскрыться в реальных преступлениях», – считает Екатерина Трофимова.
«Это я или весь мир сходит с ума?»
Фото: кадр из фильма
Специалист по психологии личности Никита Розман отмечает, что у главного героя «Джокера» налицо признаки подавленной агрессии. По его мнению, злобное альтер-эго Артура в клоунском гриме – это результат того, что в нем, говоря простыми словами, смешались сдерживаемый внутренний гнев, нереализованные амбиции и вбитая матерью в голову установка о том, что ее сын никогда не должен плакать.
«Сначала этот набор симптомов проявлялся как своеобразный нервный тик, из-за которого Артур мог засмеяться в любой стрессовой ситуации. Но в конце концов сработал во всех смыслах «триггер» (анг. – курок): протагонист, защищаясь, случайно выстрелил в человека. И, поняв, что он может дать отпор тем, кто вызывает у него гнев и стресс, кто не признает в нем человека и делает ему больно, он в дальнейшем из раза в раз прибегает к тому способу, который показался ему самым эффективным, – убивает своих обидчиков», – резюмирует Никита Розман.
Психолог призывает не оправдывать Артура – убийство есть убийство, и оно, на его взгляд, не заслуживает оправдания. Другой разговор, что даже медицинская система Готэма настолько прогнила, что человека, который не может держать себя в руках без сильнодействующих препаратов, спокойно выпускают на улицу, да еще и сокращают ему ежедневную дозу.
«Артур – это продукт до основания испорченной системы. В которой люди уподобляются животным, сосредоточившись не на жизни, а на выживании и устранении того, кто слабее. В которой всем друг на друга плевать. Даже врачам – казалось бы, представителям профессии, в которой равнодушие просто недопустимо, – нет никакого дела как до своих пациентов, так и до людей, которых они подвергают опасности, отпуская пациентов, подобных Артуру, в мир, – отмечает специалист. – В мире, где люди относятся друг к другу с пониманием, заботой и неравнодушием, Артур не представлял бы опасности и жил бы счастливо, даже при том наборе симптомов, который мы наблюдаем в начале фильма. Хотя стоит отметить, что в такой ситуации подобных расстройств у него, вероятно, и не было бы».
«Надень улыбку»
Фото: кадр из фильма
Семейный психолог Виктория Рогова видит в фильме ясно показанную проблему отцов и детей, представленную, может, не в самом привычном для кого-то виде. Проблемы Артура, на ее взгляд, уходят корнями в воспитание – его мать Пенни Флек на самом деле настоящий тиран. И взглянуть на ее тиранию можно с двух разных точек зрения.
«Например, мы можем предположить, что больничные документы, из которых Артур узнал о своем детстве, являются подделкой и наш герой – действительно сын своей матери и ее бывшего босса. В таком случае, она, как и многие матери в реальной жизни, принимает на себя роль наседки и подавляет самость сына чрезмерной опекой. При этом благом для Артура она считает то, что сама таковым видит, а не то, что он хотел бы на самом деле получить. Ей, по большому счету, все равно, чем он занимается, где работает и чего хочет. В фильме фигурирует письмо, которое она написала якобы отцу Артура. В нем Пенни отмечает, что «очень хорошо воспитала своего мальчика». Принимая во внимание этот факт и ее поведение, мы можем сделать вывод, что ей нет до него дела. Ей есть дело только до себя. Она пытается самоутвердиться как хорошая мать. Но я подчеркну: хорошая мать исключительно по ее собственным меркам. Она считает, что она хорошая мать, если ее сын не плачет и постоянно смеется. Поэтому она все время купирует все его негативные эмоции, требуя от него постоянной радости. Его больной, неадекватный смех воспринимается ею как признак счастья и хорошего настроения. Она столько раз за весь фильм повторяет слова: «Он был счастливым мальчиком, он никогда не плакал»! То есть она сама убеждает себя в том, что если он смеется, значит, он счастлив. И никак иначе. А если он счастлив, то она хорошая мать. И ради того, чтобы лишний раз убедить себя в этом, она и ломает собственного ребенка. Только сам Артур в конце концов признается, что ни дня в своей жизни он не был счастлив», – замечает Виктория.
В то же время она считает, что документы могли быть и настоящими. И в таком случае ситуация выглядит несколько иначе.
«Если же документы настоящие и Артур – действительно приемный сын Пенни, над которым в детстве издевался отчим, то поведение матери выглядит так, будто она испытывает чувство вины и пытается от этого чувства избавиться. Это не столько желание матери дать своему ребенку что-то хорошее, сколько стремление убедить себя саму, что она предпринимает попытки реабилитироваться перед ним. Извиниться за то, чего он натерпелся в детстве, хоть он об этом и не помнит. Она пытается простить саму себя», – заключает психолог.
В обоих случаях, по мнению Виктории, Артур Флек – это дитя, задушенное опекой, но лишенное любви, уважения и сочувствия. Это его и сломало.
«Я думал, что моя жизнь – трагедия. Но теперь я понял, что это комедия»
Фото: кадр из фильма
Все опрошенные психологи сходятся во мнении, что у нормальных людей «Джокер» не должен вызывать желания пойти по его стопам, хоть ему и не откажешь в харизме. Он должен побуждать людей заботиться друг о друге.
«Фильм будто говорит, что мы должны сопереживать Артуру и бояться Джокера. В этом суть. Если бы люди не были такими эгоистичными и жестокими, Джокер никогда не появился бы на свет», – считает Никита Розман.
Екатерина Трофимова отмечает, что в интересах общества – создать для всех людей позитивные условия. Даже для тех, кто изначально в более слабой позиции, чем большинство: бездомные, психически нездоровые, инвалиды, дети-отказники.
«Нам некуда бежать с этой планеты, и только любовь и забота о ближних способны изменить этот мир», – подчеркивает Екатерина.
Виктория Рогова же видит в картине также призыв говорить друг с другом, не оставаться равнодушными. Особенно в тех вопросах, которые касаются взаимоотношений детей и родителей:
«Между нами зачастую огромная пропасть. Где еще в нашем жестоком мире мы можем найти тепло и поддержку, если не в отчем доме? Чтобы так и оставалось, между родителями и детьми должны выстраиваться здоровые и доверительные отношения, в которых никто не боится быть униженным, осмеянным или даже в чем-то обвиненным. Но, понятное дело, поводов к этому тоже нужно стараться не давать».
Говоря о том, какой этот фильм может производить эффект, Екатерина Трофимова также замечает, что не стала бы показывать его подросткам. Но, поскольку его легко можно посмотреть в интернете, с ними такие картины нужно обсуждать.
«Хорошо было бы вместе с ними обсудить его в семье или в школе с психологом. Опять-таки, подтолкнуть к насилию может все что угодно, если человек готов и ждет знака или если прогрессирует психическое заболевание. Чем, например, менее провокативно «Преступление и наказание», которое проходят в школе, или «Анна Каренина»? Психически здорового человека фильм настраивает на любовь и поддержку слабых и неимущих, на заботу о больных и брошенных. Ведь даже самое верное на свете существо — собака, будучи доведенной до отчаяния зверским отношением, способна напасть и причинить вред».
Человеческое любопытство вкупе с громкой наградой (фильм был удостоен «Золотого льва» на Венецианском кинофестивале еще до того, как вышел в большой прокат) и положительными отзывами критиков принесло создателям картины большой успех – при бюджете в $55 млн «Джокер» собрал в кинотеатрах более $1 млрд. Он стал первым фильмом с рейтингом R, показавшим такой результат. В подобной ситуации ничего удивительного нет в том, что режиссер Тодд Филлипс задумался о съемках продолжения. Остается наблюдать, что произойдет с Джокером дальше.
Заговоры и добрые травы: этнолингвист рассказала «Молоту» о народной медицине донских казаков
Ростов-на-Дону, 1 апреля 2025. DON24.RU. Этнолингвист Южного научного центра Российской академии наук Татьяна Власкина рассказала журналисту газеты «Молот» о народной медицине донских казаков.
«От каленой стрелы, меча-булата, пули литой свинцовой»
– Откуда ученые берут сведения о донской народной медицине?
– С середины XIX века до начала XX донские краеведы публиковали материалы о местных заговорах и знахарских приемах. Затем наступила пауза, потому что советская власть относила нетрадиционную медицину к вредным пережиткам, считая это явление следствием безграмотности и религиозности и, надо сказать, далеко не во всем заблуждалась. Как объект изучения тема была закрыта, в то время как научный интерес к другим областям народной культуры продолжал развиваться: диалектологи собирали материалы по казачьим говорам, фольклористы записывали песни, сказки, свадебные обычаи.
К теме народной медицины удалось вернуться только в 1980-е годы, когда идеология в стране стала меняться. В диалектологических экспедициях, помимо местных названий болезней и лекарственных растений, стали записывать заговоры и даже описания лечебных манипуляций. Правда, последние поначалу очень скупо. В возобновлении сбора источников по казачьему знахарству большая заслуга принадлежит Борису Проценко – доценту РГУ, первому донскому этнолингвисту, который много лет был руководителем студенческих диалектологических практик. В 1998 году Борис Николаевич опубликовал книгу о заговорах, в которой было представлено, пожалуй, все, чем на тот момент располагала наука по казачьей медицине. Уже во время подготовки издания стало очевидно, насколько важны описания действий лекаря, точность в перечислении всего того, чем он пользуется, в какое время происходит лечение, в каком месте, то есть так называемый экстралингвистический контекст. В результате дальше сбор материалов пошел по специальной программе, где было предусмотрено описание всех этих подробностей.
– Судя по книге заговоров, донские казаки активно использовали в народной медицине магию. Это дань язычеству?
– Отголосок язычества можно усмотреть в магическом подходе к природе вещей: в использовании символических предметов и действий, самой заговорной традиции для достижения реальных физиологических последствий. В остальном же донское знахарство (как и восточнославянское) в целом существует в поле христианской православной традиции, используя в лечебных целях сакраменталии – предметы культа, ономастикон – имена священных персонажей, канонические и апокрифические тексты. Сам акт лечения приписывается святым заступникам. Часто в заговорах звучит «не я хожу, не я лечу, лечит мать Пресвятая Богородица своею рукою, своей священной пеленою...»
Особую область составляет воинская медицина, направленная на борьбу с угрозами боевой походной жизни казака-воина. Специалисты по воинским недугам владели традиционными рецептами, но в ходе общения с «учеными» армейскими лекарями и ветеринарами перенимали многое, вплоть до гигиенических правил и хирургических приемов. Но они также сочетали магию и эмпирику. Письменные источники сохранили тексты заговоров XVII–XVIII века, в которых специалисты видят черты древнерусской воинской традиции. Такими магическими средствами «знающие старики» снабжали служивых перед походом еще в начале XX века. Изредка мы узнаем о случаях передачи воинских оберегов «от каленой стрелы, меча-булата, пули литой свинцовой» уже в период Великой Отечественной войны, Афганской и чеченских войн.
В 1997 году мы обнаружили в Тацинском районе передачу списков заговора, содержащего так называемую формулу невозможного, характерную для средневековых текстов. Врагам имярека предлагалось «положить на камень-алтарь руки по локоть, а ноги по колено» (когда враги смогут так поступить, тогда и смогут причинить вред имяреку). Интересно и то, что в этом заговоре защита воина распространяется на его коня-товарища, это очень характерная черта именно для донского казачества периода XVIII–XX века, когда казак был прежде всего всадником и составлял вместе с конем некое боевое и образное единство.
Тайные знания
– А были ли в народной медицине казаков какие-то заимствования из опыта других народов?
– Да, такие примеры встречаются. Например, есть детская болезнь сушец, сухота. Под этим названием подразумеваются разные заболевания – туберкулез, рахит, дистрофия – в связи с одним симптомом: ребенок не растет, а как будто стареет, сохнет. Поэтому болезнь еще называют «собачья старость». На Дону помимо многих приемов применялся довольно экзотический способ избавления от сухоты, когда ребенка помещали в свежевыпотрошенный бараний желудок. Из мяса специально зарезанного барана готовили шулюм (разварное мясо в бульоне с чесноком) и созывали родню и соседей. Считалось, что общая трапеза должна была способствовать выздоровлению больного. Так лечили плохо растущего младенца кочевники-скотоводы, представители тюркских и монгольских народов. Вполне закономерно выявление степных заимствований в хуторах и станицах Задонья на землях бывшего калмыцкого кочевья.
– Сейчас мы покупаем ромашку, зверобой в аптеках, каждый может заварить себе лечебный чай, а отличалось ли чем-нибудь применение растений знахарями?
– Главное отличие состоит в том, что знахари наряду с безобидными травами и кореньями широко использовали ядовитые растения. К примеру, в составе зелий от пьянства использовали дурман и белену. В этих растениях действительно содержатся ценные вещества, но ошибки при их дозировке смертельно опасны. Поэтому в современной медицине с препаратами ядовитых растений могут работать только специалисты. Еще одно отличие состоит в мифологическом восприятии растений: носителю народной традиции «добрая трава» может представляться настоящим сказочным персонажем со своими характером и судьбой. Это наследие Средневековья.
– Сегодня в Интернете множество сведений, в том числе о народной медицине, зачем нужно систематизировать и продолжать исследования?
– В интернете мы зачастую видим смесь из текстов темного происхождения. Здесь и настоящие сведения, относящиеся к различным традициям мировых культур, и рекомендации экстрасенсов, астрологов, и даже выдумки. Мы изучаем традиционную культуру донских казаков во всей полноте и народную медицину как ее часть. Надеюсь, из нашего разговора можно понять, что народная медицина – это целый комплекс знаний, проверенных опытом поколений, мифологических представлений и суеверий, различных практик и этических норм. Это целый мир, связанный особой философией, он открывает историю донских казаков с неожиданной стороны.
