Родители всю жизнь ждали сына с войны...
Оказалось, рядовой Пётр Шевченко погиб в фашистском лагере для военнопленных в первые, самые страшные месяцы Великой Отечественной
«К сожалению, родители моего дяди, Петра Егоровича Шевченко, так и не узнали о судьбе сына. Они всю жизнь хранили его письма - ещё предвоенные, с действительной службы в Латвии, часто доставали их из сундука. Мама дяди была неграмотной, и его отец читал их ей. Из лагеря, понятно, дядя писать не мог. Бабушка умерла в 1962 году, а дедушка прожил на десять лет больше. И всю жизнь они ждали сына с войны, потому что верили, что «пропал без вести» не значит — погиб», - говорит племянница Петра Шевченко, сальчанка Тамара Демьяненко.
Тамара Максимовна сделала запрос через общероссийскую приёмную «Поискового движения России» «Судьба солдата» с просьбой узнать хоть что-то о своём пропавшем без вести дяде. Поисковики военно-патриотического поискового клуба «Русич» приступили к работе.
Это оказалась повествование о первых, самых страшных, днях и месяцах войны. На момент обращения Тамара Демьяненко не так много знала о своём родственнике. Родился в селе Николаевка Песчанокопского района. Ближайший родственник - отец, Егор Ефимович Шевченко. На действительную службу был призван в 1940 году, служил в Латвии. Точна дата рождения была не известна, но, как выяснили поисковики - 25 апреля 1921 года....
В общем, данные довольно скудные. И вот по ним с помощью специализированных информационных сайтов и военных архивов начали по крупицам собирать информацию.
Заместитель руководителя клуба «Русич» Яна Киршенко.предупреждает о том, что это довольно сложная работа: зачастую неточно указываются фамилии, многие фамилии - достаточно распространённые, и если нет дополнительных сведений, например, даты и места рождения, места призыва или службы, имён ближайших родственников, это затрудняет поиск. По словам Яны, чаще всего именно такая информации становится значимой и помогает найти нужного человека.
Значительно облегчает работу поисковиков и то, что в последние годы постепенно не только открываются, но и отцифровываются и выкладываются во всеобщий доступ материалы архивов, причём, не только Министерства обороны России, но и немецких.
«Кстати, немецкие архивы всегда отвечают на запросы поисковиков и родственников погибших. Связаться с ними можно по электронной почте l.krajuschikow@bundesarchiv.de, адрес сайта — www. bundesarchiv.de. Многие данные немцы передают в ЦАМО в Подольске, в частности - карточки военнопленных. Именно благодаря этому нам удаётся проследить судьбу многих попавших в плен, в том числе — и Петра Шевченко», - говорит Яна Киршенко.
Судя по архивным данным, он попал в плен спустя всего несколько дней после начала войны - 25 июня 1941 года на территории Литвы. Умер 31 января 1942 года, разделив судьбу десятков тысяч узников лагеря для военнопленных Витцендорф.
Лагерь для военнопленных Витцендорф был создан на окраине полигона Мюнсрер. С июля 1941 года функционировал как лагерь исключительно для советских военнопленных, рассчитанный на приём 500 000 узников.
Сначала территория лагеря представляла собой голое поле, без каких-либо помещений и инфраструктуры. Первых военнопленных привезли в июле 1941 года. Десятки тысяч человек «жили» здесь в землянках и другом примитивном самодельном «жилье». Позже сами же военнопленные строили бараки.
Питание было недостаточным, а гигиенические условия - катастрофическими, что привело к к тому, что в октябре 1941 года началась эпидемия сыпного тифа. С ноября 1941 по февраль 1942 года более 14 тысяч из 18 тысяч, находившихся там узников умерли от холода, голода, сыпного тифа и других болезней.
В июле-августе 1942 года лагерь перенесли на оккупированную территорию Советского Союза. Интересно, что вокзал Витцендорф почти не изменился со времени окончания войны, поэтому вполне можно себе представить, что видели и чувствовали десятки тысяч людей, которых привозили к, вполне возможно, последнему пристанищу в их жизни.
К слову, современные немцы осознают, что тогда произошло. В 2007 году в Нижней Саксонии стартовал проект «Мы пишем ваши имена». Немецкие школьники, представители местной общины делают глиняные таблички с личными данными советских военнопленных и в торжественной обстановке устанавливают на кладбищах, где они похоронены. В ноябре 2013 года проект торжественно открылся на кладбище Витцендорф. Поэтому, вполне возможно, здесь появится и табличка в память о Перте Егоровиче Шевченко.
МНОГИЕ В ТАКАХ УСЛОВИЯХ НЕ ВЫЖИЛИ
О том, что происходило в лагере Витцендорф, когда там умер Пётр Шевченко, можно представить по отрывкам из дневника и писем солдата охранного батальона Мейера, служившего в лагере с января 1942 года.
20.01.1942 - Заразный лагерь Витцендорф. В лагере для военнопленных в настоящее время размещены только 5000 русских. Лагерь и охранный батальон заблокированы из-за сыпного тифа.
21.01.1942 Лагерь находится в 1 километре от села. Он ещё не закончен. Прошлым летом русские жили в землянках. Они содрали и съели кору со всех деревьев. До сегодняшнего дня от сыпного тифа умерли 12 тысяч, в январе пока - 1800. Сейчас в день умирает 100 пленных, сегодня умерли 94.
26.01.1942 Прошёл в первый раз через лагерь. Мёртвых русских несут мимо нас и обнажёнными складывают в отдалении прямо на снег. Назавтра их погрузит и увезёт похоронная команда. Прививка от сыпного тифа стоит 170 марок, мне прививку не сделали.
27.01.1942 Как дошло до таких массовых смертей? Русских поначалу специально морили голодом? Хотели избавиться от такого количества пленных? Сначала, когда приходилось жить в землянках, они вообще не получали мяса. Жуткие вещи рассказывали мне сослуживцы, вроде спокойные по характеру и заслуживающие доверия....
Комиссары и политруки «по приказу свыше» изымались из лагеря. Шептались, что их отправляли в Ораниенбург, где расстреливали конвейерным способом. Расстрел происходил быстро. Говорят, отобранные вставали под аппарат, выглядевший как прибор для измерения роста, и сразу получали пулю в затылок. Не знаю, чему из всего этого можно верить, но нужно признать, что Ораниенбург - не дом отдыха для комиссаров. В нашем лагере, по-видимому, были также случаи заболевания чумой. Мертвые с совершенно черными ногами. Все трупы были полностью раздеты и настолько истощены, что можно было пересчитать ребра. Летом прошлого года максимальное число умерших за один день составляло 400 человек. Сегодня умерли 101. И 65 больных прибыло из рабочих команд – умирать. Во второй половине дня я ходил вместе с похоронной командой на кладбище. Распределенные на эту скорбную работу были единственными, кто получил прививки от сыпного тифа. Моего товарища, лейтенанта Х., невозможно было уговорить поприсутствовать на погребении. Говорит, для него это зрелище - слишком. Кладбище посереди степи, в стороне от дороги на Мунстер, уже приняло 13000 умерших. До начала массовых смертей хоронили поодиночке, каждого в отдельном гробу, на каждой могиле было указано имя... Потом в общую могилу хоронили по 100 трупов, и простого креста с номером хватало для картотеки. Военнопленные могильщики кирками и лопатами старались врубиться в промерзшую землю. Когда я ждал у открытой общей могилы, приехала последняя в этот день повозка... Окоченевшие тела, тощие скелеты, с грохотом падали вниз... Профессиональный фотограф заснял на кинопленку одни такие «торжественные похороны» и потом вечерами тайно показывал в бараке этот фильм своим товарищам. При этом он забавлялся тем, что крутил киноплёнку в обратную сторону, так, что все сброшенные в общую могилу снова вставали... Конечно, это не осталось тайной, и фильм был немедленно изъят.
1.02.1942 Вовсе нередки случаи, когда русские пытаются бежать, но в каждого, кто пересекает предохранительную колючку, немилосердно стреляют. Однажды девять пленных, воспользовавшись тем, что на вышке никого не было, пролезли под разделительную колючку и перелезли через внешнее ограждение. Прошлым летом грозовой ночью большая группа пленных прорезала внешнюю колючку и вырвалась на свободу. В декабре пятеро русских было расстреляно охранниками за угрозы и бросание камнями ...
22.02.1942 На небе яркий полумесяц, часовых видно издалека. Около полуночи вместе с проводником служебных собак и его ротвейлером я обхожу лагерь. В русской кухне в печке горит огонь, варится и распространяет вонь - неизбежная ежедневная брюква. Позади первого участка лежат ничем не прикрытые тела умерших сегодня. Можжевельники стоят будто неподвижные воины. Время от времени часовые на вышках играют светом прожекторов. Позади карцера, огражденного дополнительно колючей проволокой, собака внезапно становится неспокойной, принюхивается и тянет поводок. Что-то не в порядке. Снимаем пистолеты с предохранителя и позволяем собаке вести нас. Перед внешней колючкой лежит и не шевелится сгорбленный человек – умерший арестант, которого положили в снег...
Ольга Борисова, 8(86372)7-10-22, olya.borisova.2018@inbox.ru
salsknews.ru
