Ростов-на-Дону, 28 мая 2019.DON24.RU. ЛНР не претендует на звание всесоюзной кузницы, житницы и здравницы, хотя все это у нас есть. Хлебом республика себя обеспечивает полностью, санатории работают, а что касается промышленности, то трудовая слава Донбасса еще не померкла. Поэтому на вопрос, чем кормится Луганская Народная Республика, можно дать традиционный ответ: в том числе углем. И еще подкармливает соседей, ибо энергетический уголь отправляется на Зуевскую ТЭС в ДНР, а коксующийся – на металлургические предприятия: Алчевский металлургический комбинат (ЛНР), «Макеевкокс», Ясиновский коксохимический завод и «Енакиевский коксохимпром» (ДНР).

Донбасс никто не ставил на колени

21 мая в угольной отрасли ЛНР произошло важное событие: шахта «Никанор-Новая» государственного унитарного предприятия (ГУП) ЛНР «Центруголь» ввела в эксплуатацию новую лаву, запасы угля в которой составляют около 265 тыс. т. Шахту без преувеличения можно назвать кормилицей Зоринска, Артемовска и окрестных мест, ибо это единственное предприятие в Перевальском районе, добывающее уголь. Остальные переданы в ГУП «Луганскреструктуризация», которое занимается ликвидацией шахт. Попросту говоря, они находятся на поддержке, ибо ликвидация – дело трудное, дорогостоящее и долговременное. Неправильное закрытие шахты чревато экологическими бедствиями: провалами, подтоплением и загрязнением водоносных горизонтов. Но это отдельная больная тема. Скажу лишь, что с 2014 года 10 шахт на территории ЛНР пришлось передать в реструктуризацию. Их могло быть гораздо больше, если бы не помощь России. Сегодня в республике работают 22 шахты, которые дают работу 44,8 тыс. людей. По сравнению с довоенным периодом это меньше половины.

Судьба шахты «Никанор-Новая» типична для всех предприятий. Добыча была остановлена из-за боевых действий. Шахта едва не погибла: были подтоплены выработки на глубине более полукилометра, некоторые горизонты затоплены полностью вместе с подъемными машинами и установками главного проветривания.

«Многие шахтеры ушли в ополчение, остальные уехали в поисках лучшей жизни, – рассказывает житель Перевальска Александр. – Молодым нужно кормить семью, а нам, пенсионерам, много не надо – есть огород, значит, не помрем».

Когда установился относительный мир, оставшиеся энтузиасты начали восстанавливать разрушенные после обстрелов участки, наладили откачку шахтных вод, потихоньку перекрепили выработки. По словам Александра, все это они делали на общественных началах в течение двух лет. Что это – советское воспитание, шахтерская закалка или донбасский характер, завзятый и неравнодушный?

«Мы не могли позволить шахте захлебнуться, вот и делали все, что могли. Потому что болит душа за нашу родину…  Потому что верили: мы еще дадим стране угля. Ведь «Никанор» – одна из самых молодых шахт не только на Луганщине, но и на Украине и имеет балансовые запасы 62 млн тонн угля. А деньги – это самое малое, что мы можем друг другу дать, как говорил мой учитель. Да и долги министерство обещает выплатить», – поясняет Александр. 

Зарплаты у шахтеров, по российским меркам, небольшие – 15–17 тысяч, работают в основном пенсионеры, молодежи мало. Когда есть добыча, платят без задержек. В то время как на украинской стороне, в «Лисичанскугле» то и дело возникают голодные бунты.

По словам и. о. директора шахты «Никанор-Новая» Валерия Демидова, запасов новой 7-й западной лавы пласта К6  хватит на 21 месяц. В среднем ежесуточная добыча будет где-то в пределах 500–650 т. На шахте внедрена передовая технология анкерного крепления подготовительных выработок согласно договору, заключенному с Кузбасским государственным технологическим университетом.

Сегодня здесь работают около 900 человек. Новая жизнь у них началась с января 2016 года, когда шахта вошла в ГУП ЛНР «Центруголь» и уже октябре ввела в эксплуатацию 2-ю восточную лаву, которая стояла без оборудования еще с 2013 года. До этого на протяжении двух лет правительство пыталось сдать убыточную для государства «Никанор-Новую» в концессию, и новыми хозяевами должны были официально стать тогдашний замминистра Игорь Попович и одиозный регионал и бывший губернатор Луганской области Александр Ефремов. В марте 2013 года шахта прославилась профсоюзным бунтом из-за «отсутствия надлежащей оплаты за труд, создания опасных условий труда и наплевательского и беспредельного отношения государства в лице президента Украины...»

Так что слова поэта Павла Беспощадного из стихотворения «Клятва»: «Донбасс никто не ставил на колени, и никому поставить не дано!» – соответствуют характеру зоринских горняков в полной мере. Интересно, что эти строки написаны в 1942 году, когда советские войска оставили Луганщину, свiтанок Украины, но надежду вернуться не оставили. С ней, с надеждой живет и другой шахтерский регион Луганщины – Лисичанск, колыбель Донбасса, который в 2014 году стоял насмерть, но не удержался. Там до сих пор выявляют сепаратистов и выносят приговоры «пособникам террористов», но наступит время, и поставят памятники героям, вставшим на защиту города: шестерым шахтерам, отбившим на блокпосту первую атаку украинских танков, лисичанским молодогвардейцам – 72 подросткам из батальона «Юная самооборона», 18 из которых погибли.

Дадим стране угля

В 2017 году все девять шахт «Центругля» снова оказались в долгах – из-за блокады, организованной радикалами-националистами, была прекращена угледобыча. В июне 2017 года появилась возможность продавать уголь в ДНР, на Зуевскую ТЭС, которая также оказалась под угрозой остановки, ибо принадлежала ДТЭК, то есть Ринату Ахметову, и получала уголь от «ДТЭК-Павлоградугля» (Днепропетровская область). 

 «Одна из главных задач, которая стоит перед Минтопэнерго ЛНР и ГУП ЛНР «Центруголь», это увеличение поставки угля газовой группы на Зуевсую ТЭС. Для этого реализованы ряд мероприятий: увеличение добычи угля на шахте ГУП ЛНР «Белореченская», возобновление работ на Шахте имени XIX Съезда КПСС и доведение объемов добычи угля на ней до плановых показателей. Следующим этапом в данном направлении является возобновление работ по добыче угля на шахтоуправлении «Луганское». Именно здесь сконцентрированы массивные запасы угля газовой группы», – рассказал министр топлива, энергетики и угольной промышленности Луганской Народной Республики Павел Мальгин.

15 мая начались работы по разминированию территории шахты «Мащинская» ш/у «Луганское», и Минтопугля объявило, что во II квартале будет введена в эксплуатацию 6-я восточная панельная лава горизонта 451 м.

В 2018 году министерство доложило, что пять шахт ГУП «Центруголь», на копрах которых горели звезды (знак добычи), выдали на-гора 1 млн т угля. Львиная доля приходится на шахту «Белореченская», где трудятся около 1800 человек, которые уже ко Дню шахтера (в конце августа) выполнили годовой план – 755 тыс. т. До 2012 года «Белореченская» была в частных руках, и лавы там «заряжены» отличной техникой. Шахта добывала 1,6 млн т угля в год. Обогатительная фабрика не имеет аналогов на Украине. Ее историю рассказывал мне владелец шахты Игорь Мартыненков.

«Технологию и оборудование привезли из Китая, а монтировали сами, по-своему, – рассказывал Мартыненков. – В Китае нас встретил пожилой китаец и представился по-русски – дядя Саша. Мы удивились еще больше, когда он сказал, что из Луганска. Оказалось, дядя Саша много лет работал в институте «Луганскуглеобогащение» и, вернувшись в Китай, с успехом внедрил полученные наработки, которые мы и купили».

Перспективы есть

До войны Луганщина добывала угля 27 млн т в год. В 2013 году в области числилось 149 угледобывающих и углеперерабатывающих предприятий, из них 98 – малых частных шахт с общей добычей 600 тыс. т.  На долю государственных шахт приходилось всего 6,3 млн. т в год, ибо большая половина из них добывала два ведра в смену, как говорят горняки. На вопрос, возможно ли вернуться к довоенному уровню производства, трудно ответить. Необходимы инвестиции, восстановление работы железнодорожного транспорта,  кредитно-банковского сектора, международное признание Луганской Народной Республики или попросту интеграция в Россию, что и решит все проблемы.

Много лет назад моя дочь нарисовала флаг Луганской области: нижнюю половину закрасила черным, а верхнюю зеленым. Объяснила просто: тут – уголь, а там – поле и лес. Теперь граница ЛНР проходит практически по этой символической черте. Кроме черного золота у нас есть и настоящее – в Антрацитовском районе, но его, к сожалению, не столько. Что касается угля, то практически у каждого города и поселка в ЛНР стоят терриконы как памятники былой шахтерской славе. Почему былой? За годы незалежности Украина умудрилась развалить все, что не смогла продать. Самые лакомые шахты, добывающие коксующиеся угли, необходимые металлургической отрасли, оказались в частных руках. Впрочем, как и все металлургические предприятия, продукция которых уходит на экспорт. Ни для кого не секрет, что основу экспорта Украины составляет сырье: сельхозпродукция и металл первых переделов. Тема металлургии заслуживает отдельного рассмотрения.

Давали стране угля, а точнее Ринату Ахметову, принадлежавший ему «Краснодонуголь» («Метинвест») и взятые в концессию на 50 лет «Свердловантрацит» и «Ровенькиантрацит» (ДТЭК), поставляющие антрациты для его же тепловых электрических станций. На Луганщине он прикупил вторую по мощности на Украине Луганскую ТЭС, или Счастьинскую ТЭС – так ее привыкли называть с советских времен. Она обеспечивала электроэнергией всю Луганскую область. Оказавшись в 2014 году в зоне активных боевых действий, станция сильно пострадала от обстрелов. 3 сентября командир батальона «Айдар» Мельничук заявил, что айдаровцы заминировали ТЭС  и готовы ее подорвать, если ополченцы предпримут попытку отбить этот стратегический объект. Никто не усомнился, что безбашенные каратели способны оставить без света не только Луганск, который и так был обесточен и обезвожен с конца июля, но и всю Луганскую область, поэтому Счастье (часть Жовтневого района Луганска) осталось на территории, подконтрольной Киеву.

5 сентября 2014 года в Минске был подписан первый мирный договор, который связал по рукам и ногам силы ополчения и похоронил Новороссию. Луганская Народная Республика продолжила получать электроэнергию с Луганской ТЭС, поставляя туда антрацит с предприятий ДТЭК вплоть до начала 2017 года, когда «парасюки» сели на рельсы и организовали блокаду. Ахметов сообщил о прекращении работы своих предприятий в ЛНР и ДНР. Но республика, вопреки проискам врагов, не загнулась: шахты национализировали, а электроэнергию стали получать из Ростовской области. Руководство ДТЭК разослало около 30 писем потенциальным покупателям угля из Донбасса с предупреждением о том, что товар считается украденным, а значит, есть повод для судебного разбирательства. А на Луганской ТЭС заявили, что ввиду отсутствия подъездных путей со стороны Украины частично перешли на антрацит с ахметовской шахты «Обуховская» (г. Зверево, РФ), а частично – внимание! – на газ, что очень маловероятно с учетом его стоимости. Не знаю, на кого рассчитана эта информация и что происходит там на самом деле, ясно одно: перестроить технологический процесс в одночасье невозможно, и это гораздо затратнее, чем построить в обход  железную дорогу. Даже перевести ТЭС с антрацита на угли газовой группы – дело нелегкое, а тем более с угля на газ или с газа на уголь. Мы помним, как правительство Азарова несколько лет кормило страну обещаниями перевести теплоэнергетику с дорогого российского газа на дешевый украинский уголь. В итоге, не найдя на это денег, просто выставило оставшиеся государственные ТЭС и ТЭЦ на продажу. 

О преимуществах и недостатках частного владения можно долго дискутировать, скажу лишь, что все луганские шахты, принадлежавшие до 2017 года компаниям Ахметова «Метинвест» и «ДТЭК», жили гораздо богаче государственных: и по оснастке, и по зарплатам. Я была на многих шахтах на поверхности и на нескольких под землей – знаю, о чем говорю.  Что бы всуе ни говорили о донецком олигархе, но социальной ответственности ему не занимать. Всех, кто оставил родину, он обеспечил работой на подконтрольных Украине территориях, и, кстати, очень многие устроились на шахты ДТЭК в Ростовской области. Оставшиеся в ЛНР даже в самые трудные времена получали 40% зарплаты. Вертикально интегрированные цепочки шахта – ЦОФ – ТЭС и шахта – коксохим – метзавод разрывать нельзя, и, протянутые через границы, они держались. Да, налоги шли на Украину, но миллионы вкладывались в оборудование и даже в ремонт АБК на «Краснодонугле». Надежда на то, что Минские соглашения начнут выполняться, еще теплилась. Однако войну с украинской властью Ахметов проиграл – понятно, что блокада была устроена не из патриотических соображений. Беспредельный передел не состоялся.

1 марта 2017 года предприятия украинских олигархов в ЛНР и ДНР были национализированы и переданы во внешнее управление  ЗАО «Внешторгсервис» (ВТС), и производственные цепочки протянулись в новых направлениях. Угли газовой группы отправляются на Зуевскую ТЭС в ДНР, а коксующиеся – на Алчевский металлургический комбинат, в «Макеевкокс», на Ясиновский коксохимический завод, «Енакиевский коксохимпром» (ДНР).

К концу года заработал простаивавший с начала войны Алчевский металлургический комбинат (АМК), брошенный владельцем Сергеем Тарутой, и в июне 2018 года, благодаря восстановлению разбитых высоковольтных линий, металлурги вышли на полный цикл производства. 

«Внешторгсервис» дает работу почти 500 тысячам человек в ЛНР и ДНР, из которых 32 тысячи работают на угольных шахтах. Доля ВТС в экономике территорий превысила 60%.