Худрук «Театра 18+» Юрий Муравицкий: В условиях жесткой конкуренции все театры равны
Фото: Юрий Муравицкий. Автор: Владимир Котов
Ростовская область, 3 апреля 2020. DON24.RU. Режиссер, художественный руководитель «Театра 18+» Юрий Муравицкий рассказывает, как в условиях пандемии и режима самоизоляции выжить театру, помогают ли онлайн-трансляции спектаклей росту зрительского интереса и как именно в самом скором времени изменится «Театр 18+».
– Всех волнует ситуация с пандемией и вынужденной остановкой деятельности частных театров, которых не финансирует государство. Что делать, как выживать людям театра, которые остались фактически без возможности заработка?
– Я думаю, сейчас многие не знают, что делать. Придется либо просто пережидать, либо находить другие источники заработка, переквалифицироваться, учиться зарабатывать в интернете: начать преподавать онлайн, завести свой Youtube-канал, снимать смешные видео и зарабатывать на рекламе, стать блогером. Не знаю. Точно могу сказать только одно: эта ситуация для всех нас – прежде всего повод серьезно задуматься о том, как жить дальше.
– Как будут выживать театры после пандемии? Изменятся ли способы привлечения зрителей в театр? Что такого особенного должен предложить театр (особенно региональный, частный), чтобы люди в условиях экономии принесли ему свои деньги, заплатив за билет?
– Если театры переживут пандемию, значит, уж точно выживут после. Конкуренция явно усилится, поскольку людей, желающих посещать публичные места, еще какое-то время будет значительно меньше. На поддержку властей надежды нет. Они всегда найдут объяснения, почему не могут помочь частному театру, – это я уже понял на личном опыте. Способ привлечения зрителя в театр меняется уже сейчас. И, как показывает практика, мы недооценивали интернет и его возможности. Вот, например, онлайн-показы спектаклей, оказывается, действительно подогревают интерес к театру и расширяют его аудиторию.
В сложных экономических условиях театр должен будет больше думать о том, чего ждет от театра зритель. Не чего он, как ему кажется, хочет, а что ему действительно нужно. Что может театр предложить такого, от чего зритель не сможет отказаться? Это должно быть что-то действительно интересное. Вот тут и станет ясно, кто чего стоит. А какой это театр – государственный или частный, большой или маленький, региональный или столичный, – это уже не важно. В условиях жесткой конкуренции все равны. Выживут сильнейшие или умнейшие.
– Есть мнение, что радикальный постмодернистский театр нарушает личные границы зрителя, когда у актера и зрителя происходит прямой непосредственный контакт (например, в спектакле «Грязнуля» (18+), который шел в «Театре 18+». Где та граница, после которой актер и режиссер должны оставить зрителю его личное пространство? Как не оттолкнуть зрителя, привыкшего к классическому репертуарному театру и впервые пришедшего в «Театр 18+»?
– Спектакль «Грязнуля» (18+) входил в тройку самых популярных и хорошо продаваемых спектаклей в «Театре 18+». Билеты на него раскупались мгновенно. Ростовский зритель обожал этот спектакль. Вот вам и ответ. И это уже давно не радикальный и даже не постмодернистский театр, скорее просто современный, интерактивный, постдраматический или метамодернистский театр. По поводу прямого непосредственного контакта: во-первых, прямой непосредственный контакт – это физическое прикосновение. У нас такого практически не бывает. Но если даже мы каким-то образом используем интерактив в спектаклях, мы всегда соблюдаем три правила: все должно быть безопасно, добровольно и разумно. Это и есть те границы, о которой вы спрашиваете. Мы всегда предупреждаем зрителя о том, что его ждет, и никто у нас в театре не нарушит ваше личное пространство без предупреждения и вашего согласия, никто не будет трогать зрителя против его воли, создавая опасность для его здоровья.
Мы не думаем о том, «как не оттолкнуть зрителя», мы думаем о том, как его привлечь. Либо ты создаешь что-то новое, интересное – то, что зрителя может зацепить по-настоящему, и тогда к тебе приходят, даже если афиши твоего театра не висят по всему городу; либо ты из года в год гонишь то, что было придумано уже лет 50–60 назад, прикрываясь определением «классического репертуарного театра», и тогда тебя могут спасти только постоянные вливания из городского, областного или федерального бюджета.
– Недавно вы объявили о новой форме существования театра и удивлялись, что даже после «Золотой маски» в театре не наблюдается приток зрителей. Значит ли это, что у нас в Ростове и области публика все еще относится с опаской к эксперименту и готова нести, как и раньше, свои деньги классическим театральным региональным «монстрам» или антрепризам, где цены достаточно высоки? Получается, что зритель не готов или готов только к развлечениям, театральному фастфуду?
– Я бы вообще исключил из употребления слово «эксперимент» – этим словом очень легко спекулировать, что угодно этим словом можно оправдать. А на деле, любая новая постановка в любом театре – это эксперимент. Даже если актеры ходят в «исторических» костюмах. Ты никогда не знаешь заранее, пойдет зритель на этот спектакль или нет. Если, конечно, это не тупая антрепризная комедия или примитивная мелодрама. И проблема, конечно же, не в зрителе. Ростовский зритель – это не какая-то однородная масса, здешние зрители, как и люди вообще, бывают разные. Одним нравится одно, другим другое. У «Театра 18+» есть свои зрители. Мы их любим, а они нас. Есть люди, которые ходят на наши спектакли по нескольку раз. Но их не много. Для того чтобы их стало больше, нужна реклама, на которую у частного театра нет денег.
Да, мы рассчитывали на то, что после номинации и потом, после получения «Золотой маски», публика «Театра 18+» расширится. Так обычно происходит, по крайней мере в Москве. На наш спектакль «28 дней» (18+), который в этом году номинирован, после объявления номинантов билеты невозможно было купить, а до объявления он не так хорошо продавался. Но в случае с Ростовом этого не произошло. О причинах можно долго размышлять. Возможно, в Ростове «Золотая маска» – это не критерий, и люди при выборе театра руководствуются чем-то другим.
Сейчас мы расширяем формат во всех смыслах: будем ставить не только современные пьесы, но и классику, запускаем программу «Открытая площадка» – будем давать возможность молодым творцам реализовать свои театральные идеи, ну и вообще, будем делать более зрительский театр, не в ущерб художественной составляющей, конечно же. Камерная опера «Это любовь», которую мы сейчас продолжаем репетировать онлайн, надеюсь, станет настоящим хитом и своего рода манифестом нового «Театра 18+».
Беседовала Надежда Феденко
Глава греческой автономии Мелина Леонова – о педиатрии, плавающем куполе и византийском хоре
Ростовская область, 11 ноября 2024. DON24.RU. Почти 3000 лет назад на Дон пришли греки, древний город Тано тому свидетель. Уже тогда они поняли, насколько гостеприимна и благодатна донская земля. О том, как сегодня живут и возрождают свои традиции донские греки, в эфире радиоканала «ФМ-на Дону» поведала председатель Ростовской общественной организации местной национальной культурной греческой автономии Мелина Леонова.
– Расскажите об исторической связи Греции и донского края.
– Изначально это было торговое сотрудничество: на Дон из Греции возили товары. Ну а дальше в ходе истории было уже несколько этапов переселения. Самое мощное и массовое произошло, когда Екатерина предоставила грекам земли и условия после русско-турецкой войны. Греческим офицерам давали земли, наделы, угодья, и они тут очень хорошо расположились. С одним из потомков этих греков мы поддерживаем тесные отношения. Это семья Сарандинаки, они внесли большой вклад в победу русского флота. Им принадлежала часть побережья Азовского моря.
– Что в вашей семье рассказывали о предках?
– Мои предки – выходцы из Византии, которые были вынуждены перебраться на берег Черного моря. Мы себя так и называем – понтийские греки. 200 лет назад семья переехала из Турции в Грузию, где тоже давали земли. Но вот, когда я родилась, мой отец почему-то решил поселиться именно в Ростовской области, на Дону. Я выросла в Тацинском районе, в слободе Скосырской. Поэтому во мне очень четко совмещаются три культуры: понтийские греки, русская культура и казачья культура. И я не могу сказать, что когда я слышу казачьи напевы, во мне сердце как бы меньше шевелится, чем когда я слышу греческие, поскольку мне это тоже все очень близко.
– Насколько многочисленна греческая диаспора и какую тенденцию вы наблюдаете?
– На территории Российской Федерации наш народ не столь многочисленно представлен. В Ростовской области, по результатам последней переписи, нас в районе 3000. В Ростове-на-Дону – около 1000. Наша диаспора в регионе очень организованная, мы полноценно работаем, у нас есть сайт и газета. Сейчас в составе около 700 человек, у каждого – членские книжки, все официально. Но приятный парадокс в том, что больше 50% членов нашей организации греками не являются. Это люди, которым интересна греческая культура, они готовы ее развивать.
– Действительно, греческая диаспора – одна из самых активных на Дону, это не формальность. Расскажите о мероприятиях вашей организации.
– Одно из значимых для нас событий – открытие факультативных курсов на базе Донского государственного технического университета. 150 студентов различных факультетов решили изучать греческий язык. У нас уже третий год подряд очень стабильно шагает в гору школа греческого языка и культуры «Глоссарий». Для нас это очень важно и ценно. Это не просто изучение греческого языка. Студенты защищают дипломные работы, получают сертификаты, и мы даем рекомендации для сдачи экзаменов на международный сертификат по греческому языку. Ну и, конечно же, это погружение в греческую культуру: мастер-классы по танцам, песням, приготовлению национальных блюд.
Еще одно крупное событие – это празднование Дня Победы. Греки – удивительный народ. Они празднуют День Победы не в конце войны, а в начале (День Охи). Греки гордятся тем, что в 1940 году они ответили отказом на ультиматум фашистской Италии вступить в ряды фашистов. Греческий премьер-министр тогда обратился к нации, весь народ вышел на улицы, скандировал, что готов воевать за свои земли, выступая против фашизма.
– Вы встали у руля общины 13 лет назад. Давайте вспомним, как это было.
– Председателем общины была моя подруга. Когда она переехала в Москву, меня попросили немного помочь, заменить ее в качестве руководителя, пока не подберут соответствующую кандидатуру. Вот эта помощь диаспоре и затянулась на 13 лет. У меня медицинское образование, я работала педиатром, впоследствии ушла из медицины. Но я считаю себя очень счастливым человеком. Потому что не у каждого работа связана с тем, из чего ты состоишь. То есть для меня моя работа в греческой диаспоре – это моя жизнь, моя семья. Это больше, чем работа.
– К слову, о культурном коде. Вы говорили о курсах греческого языка. Сложно ли найти носителей в Ростовской области?
– Носителей греческого языка очень мало. Немногие могли бы именно научить людей, преподавать его как дисциплину. Пожалуй, это самая большая проблема российских греков. Мало кто говорит на новогреческом языке. Мы греки понтийские, мы носители древнегреческого языка. Они, конечно же, между собой похожи, но все же новогреческий язык другой. Сейчас у нас преподает бывшая заведующая кафедрой Мариупольского университета, которая переехала в Ростовскую область. Это профессионал с большой буквы.
– Поговорим о традициях. Какие живут в вашей семье?
– Самая главная традиция для греков – это вера. Мы несем христианство достаточно давно: с тех пор, как апостол Павел еще пришел на земли эллинов. И для нас это самое главное. Утреннее правило – молитва, обязательно в воскресенье всей семьей ходим на литургию. Слава Богу, что у нас есть и греческий храм Благовещения Пресвятой Богородицы. Мы единоверцы с русским народом, поэтому ходим в любой храм, который территориально ближе. Мой ребенок не выходит из дома, пока я не перекрещу и не благословлю его, хотя ему уже 20 лет. Я не выхожу из дома, куда бы я ни ехала, во сколько бы я ни уходила, пока мама не перекрестит и не скажет «благословляю». Это идет от бабушки, от прабабушки.
– Какие в Ростове есть места для знакомства с греческой культурой?
– Благовещенский греческий храм. В 2014 году был заложен камень, идет процесс строительства. Главное отличие греческого храма от русских православных храмов – это плавающий купол. Если вы обратите внимание, маленькие окошечки делают купол невесомым. Когда встает солнце и начинается игра света – это, конечно, что-то необыкновенное. В нашем храме есть византийский хор. Это тоже особое песнопение. Так что храм – одно из мест, куда можно прийти и узнать о греческой культуре, наверное, больше, чем из любого учебника. Там все пропитано смыслом.
Виктория Струкова, «ФМ-на Дону»
