Ростов-на-Дону, 2 июня 2017. DON24.RU. Сегодня исполняется 55 лет со дня расстрела демонстрации рабочих в Новочеркасске. Трагедия унесла жизни 27 человек. Еще 87 новочеркассцев получили ранения. Это только официальные цифры, которые удалось установить следствию в начале 1990-х. Историки и правозащитники полагают, что жертв могло быть больше. Десятилетиями правда о народном восстании 1962 года скрывалась: первые публикации в прессе появились лишь в разгар перестройки в конце 1980-х. Однако до сих пор некоторые вопросы остаются без ответа. Например, кто именно отдал преступный приказ стрелять по невооруженной толпе. Накануне годовщины новочеркасской бойни  пресс-центр «ДОН-МЕДИА» провел диспут. Приглашенные эксперты восстановили хронику первых июньских дней 1962 года. 

55 лет назад в Новочеркасске жили около 145 тысяч человек, из них 12 тысяч работали на электровозостроительном заводе: практически каждый 10-й горожанин. Многие приехали из донских станиц и небольших городков. Они ютились в бараках и общежитиях. Снимать квартиру не позволяла зарплата. 

При Хрущеве советская экономика, основанная на достижениях индустриализации 1930–1940-х годов, стала давать сбой. Возник продовольственный кризис, и СССР начал завозить пшеницу из-за границы. 1 июня 1962 года правительство повысило розничные цены на мясо, колбасу и масло. В Новочеркасске подорожание продуктов совпало с увеличением норм выработки на НЭВЗе,  что еще сильнее ударило по карману работников градообразующего предприятия.

«Власти понимали, что нужно экономить, и начали с низов. В начале 1960-х по стране прокатилась волна беспорядков, но нигде они не были столь масштабными и драматичными, как в Новочеркасске», – говорит политический аналитик Юрий Гиренко. По его мнению, последней каплей для рабочих стало «наглое поведение местного руководства». 

Утром 1 июня заводчане только и обсуждали, как жить дальше и что есть. Ответ подсказал директор НЭВЗа Борис Курочкин. Вступив в пререкания с рабочими, он посоветовал в качестве альтернативы мясу «пирожки с ливером». Эта брошенная в сердцах фраза привела работников в ярость. Началась стихийная забастовка, которая охватила не менее  5000 человек. С требованием разойтись к ним обратился первый секретарь ростовского обкома партии Басов. Толпа закидала номенклатурщика бутылками и камнями и ворвалась в здание заводоуправления, где он спрятался в одном из кабинетов.

Чиновника и других начальников пришлось вызволять милиционерам, военным и  сотрудникам КГБ в штатском, но вернуть контроль над бастовавшими цехами не удалось. Чтобы привлечь внимание Москвы, «бунтовщики» перекрыли железную дорогу и остановили поезд. На локомотиве появился крамольный призыв: «Хрущева на мясо!». Остальные лозунги были преимущественно экономического характера: «Мясо, масло, повышение зарплаты!» и «Нам нужны квартиры!».

Первая кровь пролилась перед горотделом милиции, куда демонстранты пришли освобождать арестованных накануне товарищей. Они оттеснили оцепление из солдат внутренних войск и ворвались в здание.

Из выступления генерального прокурора СССР Н. Трубина: «Одному из погромщиков удалось вырвать из рук рядового Репкина автомат, и из захваченного оружия он пытался открыть огонь по военнослужащим. Опередив его, военнослужащий Азизов произвел несколько выстрелов и убил его. При этом были убиты еще четыре лица из числа нападавших, другие погромщики получили ранения».

«Представьте такую картину: 30-градусная июньская жара, все чего-то ждут и не расходятся. Они прогнали начальство и захватили здание. Теперь с его балкона выступают стихийные ораторы. А тем временем площадь окружили танки, на соседних крышах засели снайперы. Никто на самом деле не хотел разговаривать с народом. Был дан сигнал на подавление», – утверждает историк и автор книги «Новочеркасск. Кровавый полдень» Татьяна Бочарова.

Перед толпой выстроилась двойная цепь автоматчиков под командой начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Олешко. Прогремел залп. Люди отпрянули, но кто-то крикнул: «Стреляют холостыми!» – и они остановились. В этот момент солдаты открыли огонь на поражение. Демонстранты в панике стали разбегаться. На опустевшей площади остались трупы и лужи крови.

Письменного распоряжения стрелять по невооруженным людям в архивах не сохранилось. Возможно, такого документа и не было. В ходе расследования в 1992–1994 годах Военная прокуратура России пришла к заключению, что приказ отдали «не установленные следствием должностные лица». 

«Советские руководители не доверяли бумаге в столь щекотливых ситуациях. Видимо, свежа была память о показательных процессах над сталинскими соратниками в 1950-х», – объясняет председатель Ростовского регионального отделения ВООПиК Александр Кожин. Краеведу вторит политолог Гиренко: «Уникальность новочеркасской трагедии не только в ее масштабе. Поражают ответная жестокость власти и заговор молчания, который был организован практически сразу.  Долгие годы расстрел рабочих окружали слухи, которые передавались шепотом».

Вся информация о событиях 1962 года оказалась под грифом «секретно». Тела 26 погибших были тайно погребены в разных  концах Ростовской области. Родным вернули останки лишь тех, кто скончался от ран в больнице. Семьи остальных не знали, где покоились их близкие, пока в 1992 году гражданские активисты не раскопали первую могилу. 

«Мы нашли останки на старом цыганском кладбище в Тарасовском районе. Трупы были с ранами от пуль и обмотаны брезентом. Привезли кости в Новочеркасск и добились от прокуратуры возбуждения уголовного дела. Затем удалось выйти и на остальные захоронения под Новошахтинском и Таганрогом», – вспоминает Татьяна Бочарова.

После процедуры идентификации 2 июня 1994 года тела погибших  торжественно перезахоронили на городском кладбище Новочеркасска. На могиле установили обелиск в форме расколовшейся плиты, внутри которой распускающийся цветок – символ веры в новую Россию.