Ростовская область, 11 декабря 2020. Дорога к Счастью, путь к Счастью, пропуск в Счастье – как угодно можно назвать то, о чем мечтают луганчане последние шесть лет. Почему Счастье с большой буквы? Потому что это город. Счастья из Луганска не видно, но оно есть. КППП тоже как бы есть, но прохода нет. Как и проезда. И, похоже, не будет. Несмотря на договоренности на самом высоком уровне.

«Надо увеличить количество пунктов пропусков на линии соприкосновения. Давайте не будем забывать о простых людях, которые там живут», – сказал на переговорах Владимир Путин.

После встречи Нормандской четверки в декабре 2019 года свет на пути к Счастью вроде бы забрезжил. Полгода ушло на согласование. С июля 2020 года с обеих сторон начали обустраивать так необходимый республике автомобильный пункт пропуска. Разминировали, асфальтировали, возводили инфраструктуру. Прошло еще полгода, но воз и ныне там. Украина начала менять коней на переправе – заявила о необходимости ремонта моста. А воз вы можете перекатывать вручную.

Остров невезения

До войны Луганск был самым счастливым городом на просторах Украины – у него было Счастье, город-спутник, город-сад, расположенный в междуречье Северского Донца и Айдара, с озерами и водохранилищами, вокруг которых располагались бесчисленные дачи, и Мертвым Донцом, где ловились метровые щуки. В общем-то, все осталось на месте, просто Счастье теперь оторвано от своей планеты.

Раньше до Счастья можно было доехать за 15 минут, это был город в городе – часть Жовтневого района Луганска. Народ ездил в Счастье отдыхать, а из Счастья – работать. Сегодня из-за коронавирусной инфекции границу можно пересекать не чаще одного раза в месяц, и то в Станице Луганской. Это окончательно выбило из колеи тех, у кого остались в Счастье родные и близкие. Многим счастьенцам, кто до войны работал в Луганске, пришлось покинуть свои дома и переехать на съемные квартиры в столице республики. Из двух бывших коллег одна так и сделала, вторая уехала в Россию. Институтский знакомый живет на даче в Веселой Горе, выращивает на продажу виноград. Встретила его на рынке – торопился на последний автобус (в приграничной зоне жесткие правила). Домой, в Счастье, ездит редко, потому что нужно добираться через Станицу: 50 км плюс переход через КПВВ может занять неопределенное время. Квартиру сдает семье украинского офицера – нет, он не беспринципный, просто деньги нужны.

«Среди них много нормальных людей, как среди немцев не все же были фашисты. Когда ВСУ приказывали обстреливать Луганск, это они вынимали заряд из снарядов», – уверяет Николай.

Безусловно, каждый ответит за свои поступки – не сейчас, так после смерти.

Почему в 2014 году Счастье не отстояли ополченцы? Одни говорят, потому что граница ЛНР прошла по Северскому Донцу и Счастье осталось за речкой, как и Станица Луганская, другие – потому что договорились с Ахметовым, которому принадлежит единственное стратегическое предприятие Луганской области, ДТЭК – Луганская ТЭС. Обе версии друг друга не исключают.

Сегодня на градообразующем предприятии Счастья работают 1000 человек. Тепловая электростанция – конечное звено энергетической цепочки «шахта – обогатительная фабрика – ТЭС» и центр кровеносной системы, питающей каждый дом на украинской Луганщине. До 2017 года станция работала на угле, который поступал с угольных предприятий Ахметова, находящихся на территории ЛНР, и всем было хорошо. Шахтеры получали зарплату, ТЭС – антрацит, Луганская область – тепло и свет. Потом радикалы-националисты устроили блокаду, перекрыли железнодорожные пути, и Луганская ТЭС оказалась без подъездных путей, на энергетическом острове, шахты – без реализации продукции, горняки – без зарплаты, область – под угрозой гуманитарной катастрофы. Почему в 2017 году ее не отстояло правительство Украины? Одни говорят, пикеты проплатил Коломойский –  конкурент Ахметова по энергетическому рынку, другие – что Ринат Леонидович не смог договориться с Порошенко. Обе версии друг друга снова не исключают. Доставку угля попытались наладить из Ростовской области (там у Ахметова тоже четыре шахты), но извечно пилящая себе ногу Украина установила квоты на российский уголь. Летом 2019 года ДТЭК объявила, что Луганскую ТЭС перевели на газ, и в 2020 году долг компании перед «Нафтогазом» составлял более миллиарда гривен. Ахметов отказывался платить, ибо долги государства за отпущенную электроэнергию оказались в два раза больше – почти 1,9 млрд грн. Станция, обеспечивающая светом 1 млн потребителей, стала чемоданом без ручки – как для Ахметова, так и для Украины.

Решить эту проблему и просто, и невозможно – нужно выполнить Минские соглашения. Согласно п. 14 плана действий (дорожной карты) по урегулированию конфликта на Донбассе, который подготовили представители ЛДНР, национализированные предприятия будут возвращены прежним владельцам. Это будет сделано через два месяца после передачи границы Украине. Она, в свою очередь, должна снять экономическую блокаду и вернуть госучреждения на территории республик. Однако прежде особый статус отдельных районов Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО) должен быть закреплен в Конституции Украины – не навсегда, на 30 лет.

То есть нашей стороной предложены некоторые уступки Киеву, что, по замыслу их авторов, должно подтолкнуть Украину к взаимности. Однако «План совместных шагов», представленный Леонидом Кравчуком, показал, что ожидания были напрасны. Украина дует в свою дуду: сначала вывод вооруженных формирований. То есть вся Народная милиция должна покинуть свои дома и свою родину. Иначе трибунал. А вместо них в ЛДНР зайдет украинская армия. А вместе с ней Нацкорпус.

Тем временем президент Украины обратился к жителям Донбасса и на голубом глазу заверил, что делает все для завершения конфликта.

«Война обязательно завершится, и нам никакие контрольно-пропускные пункты не будут нужны», – сказал он на родном русском языке.

Президент также напомнил об открытии всех пунктов пропуска в Донбассе, обвинив в блокировании этой инициативы власти республики.

Почему счастья нет

Напомню, что на линии соприкосновения между ЛНР и Украиной действует лишь пешеходный пункт пропуска через мост у Станицы Луганской. На встрече в Париже стороны договорились о разведении сил в трех новых пунктах в Донбассе к концу марта. Работы по оборудованию КПП в Счастье и Золотом начались в июле. По словам министра иностранных дел Владислава Дейнего, «в период строительства Украина постоянно уклонялась от совместного выхода на нулевую точку для согласования ключевых технических деталей».

«10 ноября Украина в одностороннем порядке открыла оба пункта пропуска, заявив об изменении их функционального назначения: Счастье – чисто пешеходный (в дорожной карте он согласован для пропуска личного транспорта и грузовых автомобилей, в первую очередь – гуманитарных грузов), а Золотое – для пропуска транспорта, в том числе грузового (в дорожной карте согласован для пешеходов и личного транспорта). А такие существенные моменты, как график работы, автобус-челнок для доставки пешеходов в серой зоне в Золотом, где расстояние между пунктами паспортного контроля более 3 км, и особенности работы в условиях противодействия распространению коронавируса, остались несогласованными», – пояснил Дейнего.

Возмущению людей нет предела. Опять Украина подложила луганчанам свинью – заявила, что КПВВ будет пешеходным из-за аварийного состояния моста через Донец.

«До сей поры на мост никто не жаловался. Почему вопрос возник лишь сейчас, когда пришло время открывать КПВВ? Мне в январе рожать, молю Бога, чтобы к этому времени все решилось и мама могла приехать ко мне хотя бы на выписку. И потом к внуку – мама-то не вечная и уже в возрасте», – жалуется моя знакомая Дарья Кравченко.

Действительно, летом 2019 года (во время ремонта моста через Северский Донец у Станицы Луганской) счастьенский мост рассматривался как альтернативный, ибо «соответствовал всем нормам безопасности и комфортного пересечения линии соприкосновения», – так оценивали его специалисты. Если за этот короткий срок мост пришел в негодное состояние, то почему его ремонт не включен Украиной в дорожную карту еще в марте? Почему уже 29 ноября, через три недели после «торжественного открытия», ЛНР получила запрос от украинской стороны на согласование гарантий безопасности для выполнения проектных работ?

«Зачем нам вторая Станица – пешеходный переход? Мы хотим наконец поехать на машине на кладбище, хотим ездить на дачу, а не таскаться с сумками по автобусам», – говорит Дарья.

По ее словам, на даче она не была с начала войны, но знает, что металлические ворота украдены, – сообщила соседка родителей. Она тоже возлагала большие надежды на восстановление сообщения с Луганском.

«Работы нет, молодежь разъехалась, по улицам ходят редкие прохожие, на рынке, где я торгую, покупателей мало даже в воскресенье – город вымирает. Раньше отдыхающие затаривались в Счастье. Продукты разлетались, как горячие пирожки. Горожане приезжали купить фрукты-овощи. А теперь говорят – ждите окончания карантина», – рассказала жительница Счастья.

По ее мнению, Украина не собирается забирать Луганск, ибо «построила полноценный таможенный пункт, соответственно, ни о каком возвращении территорий речи нет».

Наконец, ходят упорные слухи, что Луганская военно-гражданская администрация, по своему обыкновению, строит планы по отмыванию денег, выделенных на ремонт моста, как это было в Станице Луганской. Кстати, уголовное дело о хищении 10 млн грн, начатое в конце 2019 года, так и не завершено. Прокуратура работает, контора пишет.

Что касается открытия КПВВ в Золотом и Счастье хотя бы в таком виде, то вопрос должен был решиться в первой декаде декабря, после согласования движения автобусов, но на заседании Трехсторонней контактной группы 24 ноября стороны не договорились.