Ростовская область, 7 августа 2020. DON24.RU. Среди стран-лимитрофов на постсоветском пространстве немало таких, которые не прочь вплести в свою государственную родословную, грубо и наспех сколоченную неумелыми руками большевистских плагиаторов, события иных времен и народов, относящиеся к ним лишь в силу географической близости. А их правящие круги, в полной мере страдающие фантомными болями национально-государственной закомплексованности, любят себя позиционировать не правопреемниками союзных республик СССР, а наследниками известных государств средневековья, а то и древности. Но, как говорится в русской поговорке: «Бодливой корове Бог рогов не дал».

В полной мере данная характеристика относится и к нынешней Литве, которая в угоду западным хозяевам поспешила расстаться со всем советским наследством, в первую очередь с научно-промышленным потенциалом, влача ныне жалкое существование на задворках Евросоюза, подбирая объедки с его барского стола. А ведь основным посылом неугомонной тяги литовцев к независимости было абсолютное убеждение в том, что без Советского Союза их страна станет чем-то вроде прибалтийской Швейцарии. Однако реалии тридцати лет независимости Литвы не оправдали радужных надежд и романтических ожиданий ее населения. Промышленности почти не осталось, сельское хозяйство переживает нелегкие времена, так как в Европе рынка сбыта для ее продукции нет, а собственный внутренний рынок настолько мал, что сами государственные мужи Литвы его не берут в расчет. Поддержав санкционную политику Евросоюза в отношении Российской Федерации, Литва сама себя отрезала от такого весьма значимого источника дохода, как рынок России. К тому же паразитированию на российских транзитных экспортных потоках также пришел конец. Да и к нынешнему году дотации (крохи с господского стола) от ЕР закончились.

Все эти тридцать лет в Литве главным критерием успешности ее независимого существования являлось страстное желание добиться любой ценой, пользуясь вышеперечисленной халявой, превышения показателей российского ВВП на душу населения. На первое время это им удавалось сделать, но сегодня за всеми этими дутыми цифрами скрывается прогрессирующий на местном уровне процесс обеднения. О чем свидетельствует и демографическая яма, в которую погружаются все без исключения страны Балтии. Среди них пальма первенства принадлежит именно Литве, убыль населения которой на данный момент по сравнению с 1991 годом составила почти 25%. А ведь в свое время ВВП Литовской ССР по паритету покупательной способности (ППС) в 1990 году составлял 34,5 млрд долларов, что соответствовало 1,7% от аналогичного всесоюзного показателя. А ее население насчитывало 3,7 млн человек. При этом в советской Литве к тому времени производство ВВП по ППС на среднестатистическое лицо составило 13 тысяч долларов. А вот потребление различных товаров и услуг литовцами по тем же показателям достигало отметки в 23,3 тысячи долларов. Как и все прочие союзные республики, Литва получала больше, чем производила. По крайней мере, уровень потребительских услуг в Литовской ССР превышал почти в два раза аналогичный показатель в РСФСР.

Для людей моего поколения, родившихся и выросших в СССР, тогдашняя Литва представляла собой одну из западных витрин Советского Союза, а потому иностранные туристы не могли узреть на ее территории ужасающего бездорожья и пустых магазинных полок, как в русской глубинке, за счет прозябания которой строилось материально-техническое благополучие всех прибалтийских союзных республик. Я несколько раз бывал в советском Вильнюсе и помню, как несказанно удивлялся изобильному (опять же по советским меркам) разнообразию импортных товаров и дефицитных продуктов на полках тамошних магазинов.

 Мне довелось в свое время немало поколесить по всему Советскому Союзу, и, признаться, такой невиданный тогда для русской глубинки продукт, как йогурт, я впервые увидел именно в столице Литвы. Не говоря уже о пресловутых  шпротах и прочих деликатесах, которых даже на моей малой родине, тогда еще украинском Донецке, днем с огнем нельзя было найти. А между тем в советские времена столица шахтерского края  снабжалась товарами народного потребления и продуктами питания по первой категории, то есть на достаточно высоком уровне, несравнимом даже с соседним Ростовом-на-Дону, одним из  областных центров РСФСР.

Но все это в прошлом. Сегодня постсоветская Литва, по данным Всемирного банка, обнародованным еще в 2014 году, входит в число быстро исчезающих стран. А Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) признала ее самым пьющим государством в Европе и во всем мире. Простым литовцам впору задуматься, а стоило ли тогда городить весь этот суверенный «огород», если не за горами то время, когда праздновать день независимости в Литве будет некому, а ее опустевшую территорию займут анклавы беженцев из Азии и Африки при содействии дельцов из Евросоюза. А все потому, что к созданию довоенной и постсоветской Литвы творческая энергия ее народных масс, а тем более так называемой  национальной элиты не имела никакого отношения. В первом случае она возникла как продукт приложения сил германской оккупационной администрации, после того как во время Первой мировой войны земли Виленской губернии Российской империи были заняты с 1915 года немецкими войсками. В сентябре 1917 года при их непосредственном влиянии возникла так называемая Тариба (Государственный Совет Литвы), которая постановила в июле 1918-го создать на ее территории марионеточное государство с конституционно-монархической формой правления, призвав на новоявленный литовский трон немецкого принца Вильгельма фон Ураха. Но тут как раз свершилась ноябрьская революция в Германии, и немцы вышли из мировой войны побежденными. А большевики в противовес создали свою Литовско-Белорусскую ССР (Литбел), что в итоге привело к развязыванию гражданской войны на местном уровне, осложненной вмешательством польских интервентов. Военно-политическое руководство Советской России, справедливо считая Польшу, самым опасным из своих врагов на западе, поспешило урегулировать отношения с тарибовской Литвой, признав ее независимость при заключении 12 июля 1920 года в Москве советско-литовского мирного договора.

Согласно его статьям Литбел прекратил свое существование, кроме того, большевики в знак доброй воли передали Литве из состава РСФСР Виленский край с преобладающим здесь польским населением. Но литовцы так и не сумели как следует распорядиться  этим большевистским подарком. 12 октября 1920 года местные литовские войска, сплошь и рядом укомплектованные поляками, подняли военный мятеж, создав на базе Виленского края так называемую Срединную Литву, которая очень скоро вошла в состав Польши на правах воеводства.

Власти Литвы ничего противопоставить польскому напору так и не смогли, так как стоявшие за спиной поляков страны победившей Антанты поначалу рассматривали ее в качестве германского сателлита. Поэтому нет ничего  удивительного в том, что первой столицей независимой Литвы стал второй по значимости ее город – Каунас, хотя литовские власти вплоть до начала Второй мировой войны не признавали за Виленским краем статус польской территории.

Но после того как правящие круги Англии и Франции озаботились созданием «санитарного кордона» на западных границах СССР в виде Малой Антанты из числа новоиспеченных государств (в том числе и Литвы), ситуация несколько изменилась в лучшую для литовцев сторону. Более того, с целью нормализации польско-литовских отношений Совет Антанты не нашел ничего лучше, как компенсировать территориальные запросы Литвы за счет побежденной Германии. Его постановлением 16 февраля 1923 года литовцы получили в свое полное распоряжение кусочек Восточной Пруссии, порт Мемель (ныне Клайпеда) с прилегающими землями.

Дело в том, что означенный Мемельский край, населенный исключительно немцами, на тот момент по решению Лиги Наций (прообраз нынешней ООН) управлялся французской администрацией и по истечении определенного срока должен был быть возвращен Германии. Но французы инспирировали восстание кучки пришлых литовцев, среди которых преобладали переодетые в гражданскую одежду чины литовской полиции, придав ему вид народного волеизъявления, после чего Мемель стал частью Литвы. Однако недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

17 марта 1938 года Польша предъявила ультиматум Литве с требование признания Виленского края неотъемлемой частью исконной польской территории. Данный документ намеренно был составлен поляками в самых оскорбительных для литовского государства тонах, но литовцы молча проглотили обиду со стороны своего старшего партнера по Малой Антанте, согласившись с его положениями. А ровно через год, 20 марта 1939 года, нацистская Германия потребовала от литовской стороны вернуть Мемель, В возвращенный литовцами восточно-прусский порт прибыл Адольф Гитлер собственной персоной, тем самым своим личным присутствием подчеркнув всю внешнеполитическую важность текущего момента.

Помощь Литве, брошенной на произвол судьбы своими англо-французскими хозяевами, пришла оттуда, откуда она не ждала. После освободительного похода РККА в сентябре 1939 года в состав СССР вернулись ранее захваченные Польшей во время советско-польской войны 1919–1920 годов западные территории Белоруссии и Украины. Кроме того, мало кто сегодня знает, что такая же участь постигла и Виленский край, также освобожденный частями Красной армии. 10 октября 1939 года в Москве был подписан советско-литовский договор «О передаче Литве города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между СССР и Литвой с конфиденциальным протоколом к нему» сроком в 15 лет. Именно с той поры Вильно, ставший в одночасье Вильнюсом, вначале считался столицей Литовской ССР, а теперь и постсоветской Литвы (на иллюстрации). Кроме того, данный  документ предусматривал размещение на ее территории контингента советских войск. 21 июля 1940 года тамошний Народный сейм (местный парламент) провозгласил создание Литовской ССР, которая 3 августа того же года была принята в состав СССР. После чего советское руководство поспешило передать новоиспеченной союзной республике часть северо-западных территорий Белорусской ССР общей площадью в 6655,5 кв. км. Сегодня на них располагаются населенные пункты с прилегающими землями, носящие следующие названия: Адутишкес, Даугалишкес, Друскининкай, Девянишкес, Марцинканис, Рудня, Шальчининкай и Швенчёнис. А после окончания Второй мировой войны благодаря военно-политическим усилиям СССР  советская Литва вновь обзавелась восточно-прусским портом Мемель, окончательно и бесповоротно ставшим Клайпедой.

Сегодня правящие круги бывших союзных республик Прибалтики, а ныне независимых стран Балтии любят порассуждать на тему «советской оккупации» и при этом обвинить во всех своих мыслимых и немыслимых бедах Российскую Федерацию, как правопреемницу СССР. Самой любимой темой правительственных чинуш балтийских лимитрофов является обсуждение на все лады пакта Молотова – Риббентропа. Но вот что удивительно, осуждая на словах, как юридическую данность, положения его секретных протоколов и всякое наследие советского прошлого, в той же Литве почему-то не спешат отказаться от их плодов. А казалось бы, чего проще: раз осуждаешь пакт и «советскую оккупацию», так будь последователен до конца, возьми и верни своим союзникам (партнерам по НАТО) Польше и Германии Вильнюс и Клайпеду с окрестностями соответственно.

Второе пришествие независимой Литвы пришлось на период развала СССР. К ее созданию также причастны в первую очередь внешние силы, те, кто, собственно, в союзе с пятой колонной внутри страны привел Советский Союз к краху. Уже накануне его развала на территории Литовской ССР по прямому попустительству (если не сказать больше) первого и последнего президента СССР Михаила Горбачва развернула бурную деятельность общественно-политическая организация откровенно националистического толка, ориентированная на Запад, – «Саюдис».

Под ее прикрытием и при содействии ЦРУ были созданы структуры теневого правительства в виде консультативной группы местного парламента. Для более успешного функционирования  резидентуры американской разведки местные власти выделили для нее одну из бывших дач Совета Министров СССР под Вильнюсом. А председатель Совета «Саюдиса» Витаутас Ландсбергис фактически стал первым руководителем постсоветской Литвы. В его окружении насчитывалось тогда на различных государственных должностях 32 иностранных советника, рекомендованных ему коллективным Западом, из них 14 являлись кадровыми сотрудниками ЦРУ. С тех пор ничего не изменилось. И фактически нынешняя Литва, как, впрочем, и другие страны Балтии, находится под внешним управлением.

Но это нисколько не мешает насельникам государственных кабинетов в Вильнюсе для пущей важности присвоить себе родословную Великого княжества Литовского. Как уже неоднократно нами отмечалось, племена жемайтов, от которых берет свое начало современный литовский этнос, к его созданию не имеют никакого отношения. Так как вплоть до самого начала XV века территория их обитания Жемайтия находилась в составе владетельных земель, контролируемых рыцарями Тевтонского ордена. А консолидация балтских племен, приведшая к созданию Великого княжества Литовского, произошла во второй половине XIII века.

А самосознание литовского этноса приходится на вторую половину XIX века. Но заслуга в том не самих литовцев, а русского правительства, озабоченного растущим и неконтролируемым немецким влиянием в западных и северо-западных губерниях Российской империи. Проводя политику русификации этих окраин по указу императора Александра III, заодно стали принимать меры для ликвидацию культурной и экономической отсталости прибалтийских народностей, занялись созданием для них сети народных школ и всего прочего.  Собственно, тогда и возник современный литовский язык, о чем не любят сегодня вспоминать в Вильнюсе.

А возникновение Великого княжества Литовского состоялось благодаря консолидации некоторых балтских племен, среди которых выделялись ятвяги, давшие затем Литве правящую династию Гедиминовичей. Они давным-давно исчезли с лица земли, а исторические плоды их государственного строительства беззастенчиво присвоили другие. Таким случаям в мировой истории  несть числа. Взять хотя бы для примера соседнюю Украину. Но вот что удивительно: вплоть до 1569 года, когда Великое княжество Литовское совместно с Польским королевством создали на конфедеративных началах Речь Посполитую, языком ее государственных и правовых документов считался русский. На нем не только общались простолюдины, но и вели частную и деловую переписку сильные мира сего.

Однако с заключением в 1385 году Кревской унии (брачного союза литовского князя Ягайло и польской королевы Ядвиги) балтские племена, пребывавшие ранее в язычестве, приняли христианское крещение католического обряда, в то время как население западных русских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского, оставалось привержено православию. На тот момент Литва оспаривала у Москвы право на объединение всех русских земель и освобождение их от золотоордынского владычества, но на рубеже XIV–XV веков проиграла его Великому княжеству Московскому.

Ливонская война во второй половине XVI века фактически привела к ликвидации самостоятельного существования Великого княжества Литовского после того, как состоялось его объединение с Польшей. Формально Литва продолжала иметь собственные органы управления и вооруженные силы, но всеми делами теперь заправляли поляки. На бытовом уровне общение ее правящей элиты осуществлялось на польском языке, а государственное делопроизводство велось на латыни. Кроме того, Литва уступила Польскому королевству свои обширные юго-западные территории на правом берегу Днепра.

Таким образом, можно с определенной долей очевидности констатировать тот факт, что на всем протяжении своего исторического пути Великое княжество Литовское находилось под сильным влиянием – сначала русским, а затем польским. Никаким государственным образованием литовского этноса оно не являлось, так как такового тогда не существовала даже в помине, как, впрочем, и литовского языка. А хорошо всем историкам  известное слово «литвины» носило тогда не этническую окраску, а означало государственную принадлежность.

Вот и остается после всего этого на долю правящих кругов постсоветской Литвы лишь надувать щеки для пущей важности. Но, похоже, и этому скоро придет конец, так как все эти прибалтийские попрошайки всем порядком надоели. Судя по тому, как ведут себя военнослужащие НАТО на территории Литвы, можно констатировать, что западные партнеры не очень высокого мнения о своих литовских союзниках. Бог им всем судья.