Мир модерна против постмодерна, или Кто пытается убить русскую душу
Ростов-на-Дону, 29 июля 2019. DON24.RU. Начало 2010-х годов, пока еще единая Украина. Страны НАТО по сговору с киевским правительством развязывают агрессию против Крыма и Донбасса для насильственного переформатирования русскоязычных регионов в нужном Западу ключе. Однако находятся те, кто не желает мириться с предательством Киева и готов дать бой непрошенным гостям… Так начинается увидевшая свет около десяти лет назад книга донецкого писателя-фантаста Федора Березина «Война 2010: украинский фронт».
Ни Русская весна, ни последовавшая за ней нынешняя война в Донбассе не были предсказаны экспертным сообществом ни в России, ни в других странах мира. Автору этих строк, достаточно много общавшемуся с политическими аналитиками в преддверии 2014 года, ни разу не попадались такие прогнозы, по крайней мере в открытых источниках. А судя по тому, что доводилось тогда слышать от маститых политологов самого разного толка, сильно сомневаюсь, что таковые прогнозы имеются и среди работ с соответствующим грифом секретности, предназначенных не для простых смертных. Зато в конце «благополучных нулевых» из-под пера донецких и луганских писателей вышло сразу несколько резонансных антиутопий, предвосхищавших нынешние события. Первой из них была «Эпоха мертворожденных» луганчанина Глеба Боброва, потом эстафету подхватили сразу несколько авторов в соседнем Донецке: помимо уже упомянутой книги Федора Березина были опубликованы «Сломанный трезубец. Поле битвы – Украина» Георгия Савицкого и «Украинский гамбит» Михаила Белозерова. Появление каждой из них на полках книжных магазинов сопровождалось необычайно бурной дискуссией в украинской прессе, а некоторые из них были причислены Киевом к разряду вредоносных изданий и оказались под запретом.
Сегодня мы беседуем с автором книги «Война 2010: украинский фронт» Федором Березиным. В 2014 году ему как кадровому офицеру пришлось в рядах ополчения участвовать в защите Донбасса от бандеровской агрессии. Ныне он является депутатом Народного совета ДНР и возглавляет Союз писателей, сражающийся за свободу республики. Перед интервью мы условились как можно меньше обсуждать войну и политику – тематику, которая за пять лет успела нам обоим надоесть хуже горькой редьки, – и поговорить с читателями о возможности предвидеть грядущее и о земных проблемах литературного процесса.
– Федор Дмитриевич, как родилась «Война 2010: украинский фронт»?
– Мне вспоминаются слова Джона Уиндема, автора повести «День триффидов». Он сказал следующее: «Меньше пишите о судьбе аборигенов Урана, больше пишите о том, что может случиться с нами самими...» В данном случае мне хотелось написать о том, что могло случиться с нами: уже после первого – «оранжевого» – майдана, случившегося осенью 2004 года, мысли о грядущей войне витали в воздухе. Я не собирался делать какие-либо прогнозы, мои цели были несколько иными. Например, многие вокруг брюзжат: дескать плохо живем, куда уже хуже? Мне же хотелось показать что может быть в несколько раз хуже. Кроме того, если ты слабый, а у тебя что-то есть, найдутся те, кто пожелает отнять имеющееся. СССР был большой, сильный, поэтому его боялись трогать и с ним считались. А вот когда он распался на нынешние маленькие осколки, которые умудрились еще и перессориться между собой, теперь этих слабых Запад душит поодиночке.
Еще мне, как офицеру противовоздушной обороны, хотелось сохранить для читателя атмосферу работы на уже снятых с вооружения моделях военной техники и передать те ощущения. Поэтому книга стала своего рода плацдармом для демонстрации армии уходящей эпохи. Дело в том, что каждое поколение в цивилизационном плане формируется окружающей техникой, которая создана на тот момент. Например, во времена парусников был один тип человека, нынешний тип – совсем другой. Мы давно утратили технологии создания деревянного парусного флота, да и управляться с парусами сейчас умеют разве что специально тренированные спортсмены. А ведь когда-то это были массовые виды работ! И моряки тогда годами находились в море без какой либо связи с землей!
– Какой оказалась реакция на книгу?
– На Украине нападки начались сразу же после выхода ее в свет, книгу запретили к продаже, полемика очень скоро вышла на телеэкран. Известный политолог Владимир Корнилов, приглашенный в студию на одно из таких ток-шоу, рассказывал мне, что присутствовавшие там участники организованной необандеровцами травли «Войны-2010…» действовали по принципу: «Не читал, но осуждаю!».
– Вы были не единственным среди писателей, кто предсказывал нынешнюю войну. Почему же этого не смогли сделать профессиональные политологи?
– Мой луганский коллега Глеб Бобров, ныне возглавляющий Союз писателей ЛНР, сделал очень сильную футурологическую вещь о войне, и его «Эпоха мертворожденных» – это единственный раз, когда он выступил как фантаст: вообще-то, он пишет жесткую военную прозу. Еще несколько донецких писателей примерно в те же годы написали книги похожего формата. Вы спросите: «Почему именно в Донбассе, а не где-либо еще были созданы такие книги?» Я уже говорил, что предчувствие войны было у многих. А насчет того, почему литераторы, а не политологи, так, на мой взгляд, это связано с тем, что писатель работает несколько в другом мире – в мире идей и эмоций, а исследователь – в мире логики. Художественная книга поэтому и запоминается, что воображение создает картину, которая берет за сердце. Однако, справедливости ради, скажу, что у писателя, идущего по широкому полю, больше возможностей ошибиться, чем у узкого специалиста, идущего по тонкому мосту.
– А на той стороне баррикад книги подобного плана выходили?
— Приходилось еще лет десять назад слышать про появление из-под пера отдельных украинских писателей книг о грядущей войне с Россией. Однако отсутствие какого-либо читательского резонанса говорит об уровне этих произведений весьма многое. А в последние годы, уже после начала нынешних событий, у них выпускаются триллеры о том, как Украина создала атомное оружие и выигрывает войны у Кремля! Причем авторы подобных опусов подогреваются всевозможными премиями. Я не беру оголтелую русофобку Ларису Ницой с ее нашумевшей чрезвычайно тенденциозной и политически ангажированной сказкой «Непокорные муравьи»: даже Павел Кущ, который до войны возглавлял Донецкое отделение Национального союза писателей Украины, и тот издал детскую книжку о том, как прилетевший на Землю инопланетянин вместе с разумными кошками воевал против русских оккупантов в Донбассе.
– И насколько серьезные перспективы у такой «фантастики»?
– Фантаст не может быть националистом. Государства с агрессивной националистической идеологией, как тот же Третий рейх, не внесли сколько-нибудь заметного вклада в фантастику. А в СССР своя оригинальная фантастика имелась, причем сильная и совершенно не похожая ни на кого в мире. Вспомним книги тех же братьев Стругацких, Ивана Ефремова, Александра Беляева, Александра Казанцева и киношедевры Павла Клушанцева. Их идеи никогда бы не зародились на Западе.
– Теперь хотелось бы поговорить о земных проблемах литературного процесса, который по сути является неотъемлемой частью глобального информационного противоборства…
– Самая главная проблема современной литературы на постсоветском пространстве, на мой взгляд, кроется не в изящной словесности, а в прозаической экономике. Это, прежде всего, вопрос достойной оплаты писательского труда. Многие скажут что деньги – это нечто второстепенное, но так рассуждает тот, кто никогда ничего не писал и кого никогда не публиковали. Любой востребованный труд должен оплачиваться. Если художественная книга покупается, люди за нее выкладывают свои деньги, и это же не учебник, который надо купить обязательно, так почему только издатель должен получать прибыль, а автор, который приложил огромный труд, – нет?
Когда я вышел на литературную арену в 2001 году, то ситуация тогда была несколько иная, чем сегодня. Тираж моей первой книги составил 10 000 экземпляров. В 2000-х годах автору с талантом и достаточно высокой работоспособностью, чтобы писать обдуманные вещи, еще можно было пусть весьма скромно, но существовать на получаемые им гонорары. Коллеги постарше говорят, что в 1990-е годы ситуация была еще лучше, но я этого не застал. Даже не буду сравнивать с советскими временами: советские тиражи художественных книг – от 65 тысяч и до 1,5 млн, а автор, которого начали издавать, мог безбедно жить литературным заработком. И это без учета всевозможных «плюшек», полагавшихся тогда писателям: настолько льготные были условия, что никто в мире с этим не сравнится.
В настоящее время тиражи новых книг – в районе 1500 экземпляров, 3000 – это вообще можно рукоплескать. Мы не берем первую десятку фантастов, все они достаточно давно вышли на арену, вроде Сергея Лукьяненко или ушедших в более прибыльную киносценаристику супругов Сергея и Марины Дяченко, но даже у них тиражи сейчас не превышают 20 тыс. экземпляров, и это при том что раньше они могли быть в пять раз большими. Переизданий книг нет, кроме классиков и пары десятков современных авторов, которые на слуху. Далее – зачем покупать если есть интернет, в котором вы можете бесплатно либо за какие-то копейки приобрести книгу? Но даже в этом случае автору все равно практически ничего не достанется. То есть вы пишете книгу, ее издают тиражом в полторы тысячи экземпляров, вам выплачивают от 15 до 30 тысяч российских рублей на руки. А саму книгу вы писали минимум три месяца, а то и полгода: разделите полученную сумму на время работы над книгой – и вы поймете, что существовать на такой гонорар просто невозможно. И за скачанную с электронных ресурсов книгу вы с огромной долей вероятности тоже никогда ничего не получите. Увы, но это реальность нашего времени.
Лично мне известны люди, которые пишут до дюжины толстых романов по триста страниц каждый ежегодно. Причем без «литературных негров», сами это делают. Но так можно писать только бесконечные продолжения приключений какого-либо героя: без обдумывания новые идеи в таком режиме точно не родятся. Да и такой темп автор может держать несколько лет, если здоровье позволит: это каторжный труд – писать с утра до ночи без выходных и праздников. А автор еще должен читать, причем очень много! Он должен других познавать в этом мире. Фантаст должен и научно-популярную литературу штудировать, и классику перечитывать, и знать, о чем пишут коллеги чтобы не отстать от общего тренда. А те, кто пишет книгу за месяц, они даже не успевают вычитать написанное ими, это за них делают другие. По своему опыту скажу, что только авторская коррекция текста уже готовой книги занимает до пары недель, а на работу над книгой уходило от полутора до десяти месяцев, хотя некоторые из них вызревали годами.
– Почему так случилось?
– У меня на это счет есть своя гипотеза, и возможно, она кому-то покажется надуманной и конспирологической. Она такова: внешним силам, чтобы убить русский народ, нужно убить его душу. А что такое душа народа? Это книги. И это должны быть не только всемирно признанные произведения XIX века, но и те книги, которые отвечают сегодняшнему моменту. В частности, фантастика: сейчас, наверное, половина русскоязычных прозаиков – фантасты. Одна из причин этого – урбанизация: деревенская проза вряд ли может сохранять ведущие позиции, когда референтная группа читателей уже давно находится в городе. Так вот этот литературный процесс надо убить. А как можно убить? Очень просто – заставить автора заниматься тем, за что платят, а книгу делать между делом, как хобби, за которое можно получить разве что поощрительный приз. В результате мы получаем уход авторов из литературы, что по сути является самой смертью литературы. Люди будут уходить в ту же киносценаристику, где платят на порядок больше при куда более легкой работе, либо просто писатели переквалифицируются в читателей. И этот процесс идет весьма активно.
– А на Западе?
– На Западе англоязычная аудитория очень большая. Наших авторов там практически не переводят, а если и переводят, то в исключительных случаях, и вышедшее в свет очень быстро растворяется в огромной массе новинок. Если вы зайдете на платные сайты англоязычной литературы, то увидите сотни тысяч наименований, и не только фантастики, поэтому раствориться начинающему писателю там легко. Мы не говорим про авторов первой величины, вроде создателя «Игры престолов», но если там автор регулярно издается, то это уже совсем другие тиражи, чем у нас, это десятки тысяч экземпляров, и это уже совсем другая плата. Вообще, над книгой надо работать несколько лет, и когда за публикации человек получает нормальные деньги, то серьезные англоязычные авторы могут себе позволить работу пусть не над шедевром, но над вполне добротной вещью с новыми идеями, требующей сложной обдумки. Вот в том числе и из-за этого нам крайне сложно конкурировать с Западом. Кроме того, в русской фантастике практически не существует литературной критики, а выходящие в свет обзоры больше похожи на рекламу. И это при том, что в СССР можно было прочесть все опубликованные за год фантастические произведения на русском языке, а сейчас глаза разбегаются, когда приходишь в книжный магазин: новый автор в этом море просто утонет.
– И в завершение беседы коснемся одной философской темы. Сейчас все большую популярность как жанры набирают постапокалиптика и фэнтези. С чем это может быть связано?
– В чем сущность постапокалиптики? В мире состоялся какой-то катаклизм, неважно, какой, цивилизация рухнула, остатки человечества сражаются палками и камнями за последнюю канистру бензина. Это нечто похожее на фэнтези: мир упрощается до уровня Средних веков, а то и первобытного общества, в этом упрощенном мире легко строить простые сюжеты. Упрощение мира мне не нравится: когда пишешь о технологически сложном мире, то нужно, чтобы одновременно десятки факторов висели в голове, надо обладать естественнонаучными познаниями, чтобы привязать происходящее на страницах к физическим законам. Один мой ныне покойный читатель, конструктор космической техники, говорил, что описываемые мной в «Черном корабле» аппараты построить можно и это реально достижимо.
Я отношу себя к модернистам: модерн был порожден научно-технической эпохой. Первый его постулат: мир познаваем, наш маленький мозг способен рано или поздно переработать эту бескрайнюю Вселенную. Поскольку мир познаваем, познаваемо и общество, следовательно, им можно управлять в лучшем виде, регулировать, строить нормальным и социально ответственным. Каждый человек воспитуем: из него можно вырастить Человека с большой буквы. Классическим примером модерна был СССР.
А что нам предлагает нынешняя идеология постмодерна? Вселенная такая сложная, а мы настолько маленькие и щупленькие, что для нас она не познаваема. Познание бесконечности требует бесконечного времени, а посему все труды в этом направлении не имеют смысла. Общество тоже не познаваемо, регулировать его нельзя, да и не нужно. Человек все равно не воспитуем, им движут инстинкты, мы все сволочи и эгоисты, и даже через миллионы лет все будут только и делать, что друг с другом драться, как в «Звездных войнах». Следовательно, социально ответственное общество строить бессмысленно, зато можно выкачивать последние соки из других и можно насаждать потребительство. По сути дела, это оправдание пути в никуда.
Поэтому я верю, что созидательный модерн обязательно возьмет верх над разрушительным постмодерном: в этом залог нашего выживания. Более того, верю, что мы не просто победим – мы еще и модернизируем Вселенную в нужном человеку ключе!
Реквием рейсу МН17 или Через пять лет после крушения малазийского лайнера
Ростов-на-Дону, 11 июня 2019. DON24.RU. Остается чуть больше месяца до пятой годовщины крушения самолета «Малайзийских авиалиний», выполнявшего 17 июля 2014 года рейс МН17 из Амстердама в Куала-Лумпур. В тот день на окраину подконтрольного ополчению села Грабово Шахтерского района ДНР стали падать обломки лайнера, останки пассажиров и вещи, принадлежавшие погибшим…
Преддверие пятой годовщины ознаменовалось жестким демаршем Малайзии, заявившей о несогласии с официальными результатами проводившегося в Нидерландах расследования. Напомним, что страны Запада демонстративно проигнорировали хорошо аргументированные доводы России и ДНР о непричастности ополчения к инциденту и постоянно проявляли предвзятость в изучении материалов дела.
Фото cdn.iz.ru
Сегодня своими воспоминаниями и размышлениями о происшедшем делится наш корреспондент в ДНР, которому тоже довелось работать на месте той страшной катастрофы.
Неслучайная случайность
Вечером 17 июля 2014 года весь мир облетела жуткая новость о том, что малайзийский Боинг-777 с бортовым номером 9M-MRD, выполнявший рейс MH-17 из Амстердама в Куала-Лумпур, потерпел крушение в зоне конфликта в Донбассе. Уже тогда стало понятно, что самолет был целенаправленно уничтожен: самопроизвольное разрушение в воздухе серийно выпускаемой в наши дни авиационной техники практически нереально, ибо перед запуском в коммерческое производство модель проходит огромное количество испытаний и сертификаций. Во время же катастроф, вызванных отказом бортового оборудования или сваливанием в «штопор», машина остается целой до момента касания земной поверхности. Украина сразу же обвинила в случившемся ополчение ДНР, на что из Донецка последовали вполне резонные аргументы о том, что соответствующих технических средств оно не имеет, а вот у ВСУ есть зенитные комплексы, способные поражать скоростную высоколетящую цель.
Кто-то из великих однажды сказал, что к случайности с политическими последствиями необходимо присмотреться. А таковая, имевшая место в зоне вооруженного конфликта, обязательно повлечет их за собой. Тем более что история инцидента содержит в себе массу вопросов, на которые до сих пор нет ответа, а также огромное количество исторических параллелей.
Начнем с того, что за несколько месяцев до инцидента, а именно 8 марта 2014 года бесследно исчез самолет той же самой модели и той же самой авиакомпании, летевший рейсом MH-370 из Куала-Лумпура в Пекин. Что случилось тогда с бортом 9M-MRO, установить так и не удалось: только обнаруженное со спутника масляное пятно на поверхности воды позволило определить вероятный район падения лайнера, который, кстати, находился в стороне от основной линии маршрута. А так как в самолете хватает предметов, которые легче воды, то отсутствие вынесенных на берег останков людей и всевозможных артефактов вызывает массу вопросов. Да и при таком развитии спутниковых технологий дистанционного мониторинга земной поверхности бесследная пропажа борта над океаном – явление исключительное. К разряду статистической погрешности относится и повторение катастрофических происшествий с одной и той же моделью самолетов в одной и той же авиакомпании со столь малым интервалом: даже после куда менее серьезных инцидентов устраиваются такие проработки, что к безопасности полетов долго не будет претензий.
Фото images.unian.net
Обе катастрофы были сопряжены со странным поведением бортовой аппаратуры самолета. В случае с рейсом Куала-Лумпур – Пекин передатчики, сообщающие наземным службам точную информацию о местоположении авиалайнера, были намеренно отключены, и избавившийся от ненужного контроля самолет мигом развернулся и устремился в противоположную сторону – вглубь Индийского океана. Во втором случае сигналы передатчика рейса МН17 с некоторого момента как будто стали излучаться другим летевшим по соседству самолетом – передатчик без помех пролетел гораздо дальше, нежели упавшие у поселка Грабово обломки самолета, и лишь после этого был отключен. Или же отключился: есть люди, утверждающие, что видели примерно в то же время два парашюта в небе и даже штурмовик, а широкофюзеляжный лайнер совершенно не приспособлен для такого способа десантирования…
Интересно не только то, что номер рейса МН17 совпадал с порядковым номером дня месяца, но также и то, что катастрофа произошла аккурат в день южнокорейской конституции. А ведь известно, что крушение в ночь на 1 сентября 1983 года южнокорейского Боинга-747 послужило отправной точкой к новому витку «холодной войны».
Шапка, на воре горящая
Большое село Грабово расположено в живописной долине Миуса, точнее на берегу созданного для построенной по плану ГОЭЛРО и выработавшей свой ресурс еще в советское время Штеровской ГРЭС резервного Грабовского водохранилища. На противоположном берегу Миуса начинается Луганская Народная Республика. Свое название село получило от соседней ныне заповедной Грабовой балки – реликтового лесного массива, в котором произрастает характерный более для Кавказа и Карпат граб.
Это село никак не должно было лежать на пути рейса МН17: его ортодрома (навигационный термин, обозначающий кратчайшую линию между двумя точками на сфере), по которой прокладывают направление движения самолета, проходит юго-западнее – над востоком Херсонщины, Азовским морем и Краснодарским краем. От ортодромы без нужды стараются не отклоняться: любые изменения конфигурации маршрута ведут к перерасходу топлива. Однако в наши дни пилоты не могут сами себе назначить курс и высотный эшелон, ибо в экипажах современных лайнеров штурманов нет, а все штурманские обязанности возложены на наземные диспетчерские центры, регулирующие весьма интенсивное воздушное движение. В момент крушения разбившийся лайнер вел Днепропетровский центр «Украэроруха», чей диспетчер и приказал командиру самолета изменить курс и снизить высоту полета. А теперь самое интересное: негласным хозяином Днепропетровска является украинский олигарх Игорь Коломойский – активный спонсор необандеровских карательных батальонов. Поэтому недостатка в тех, кто мог бы отдать соответствующее распоряжение диспетчеру, явно не было. Однако об этом мы уже никогда не узнаем: все непосредственно причастные к проводке борта с номером 9M-MRD над Донбассом вскоре после катастрофы убыли в неизвестном направлении и перестали выходить на связь. Все в лучших традициях детективного жанра…
Фото gdb.voanews.com
Помню, как само крушение тут же обросло конспирологическими подробностями. Например, многие очевидцы упоминали найденные на месте крушения аккуратные бланки паспортов, и их это удивило. Однако речь идет о загранпаспортах, которые используются не так часто, как внутренние удостоверения личности, а также подлежат замене не только по истечении указанного срока, но и по мере исчерпания страниц. Многих удивил вид посиневших тел, однако это характерно для резкой декомпрессии. Тем не менее сразу же возникла версия о подбросе заранее заготовленных трупов, но ее состоятельность опровергается тем, что для такого дела надо было где-то раздобыть в достаточном количестве останки не просто представителей монголоидной расы, но еще и мусульманского вероисповедания, коими являются малайцы. Элементарные познания в некоторых аспектах исламской обрядности подсказывают, что без лишнего шума «мобилизовать» такое количество умерших вряд ли возможно, равно как и «подделать» соответствующую конфессиональную принадлежность при использовании «левых» останков.
Запомнилось и поведение сторон, что также дает немало пищи для размышлений. Киев тут же во всем случившемся обвинил ополчение ДНР: сложно было представить более агрессивную риторику при полном отсутствии аргументов, касающихся сути вопроса. Донецк, наоборот, с первых же часов начал активное сотрудничество со следствием. Все найденные бортовые самописцы руководство ДНР в присутствии прессы передало представителям ОБСЕ и других международных организаций. Надо отметить, что отношение к ОБСЕ в республиках Донбасса в 2014 году было достаточно лояльным. С представителями миссии поначалу даже тесно сотрудничали активисты русского движения: люди надеялись что их чаяния посредством столь солидной организации будут услышаны в Европе. Увы, надежды оказались тщетными, более того – представители ОБСЕ были неоднократно уличены в передаче информации украинским спецслужбам. Например, данные автора этих строк и целого ряда его коллег по перу были обнародованы в базе сайта «Миротворец» (экстремистский киевский интернет-ресурс, созданный по инициативе экс-министра иностранных дел Украины Антона Геращенко и необандеровского активиста Георгия Туки для координации преследования инакомыслящих) буквально на следующий день после попытки получить комментарий у пресс-секретаря донецкой миссии ОБСЕ.
Но вернемся на место катастрофы рейса МН17. В последующие дни на станцию Торез пригнали рефрижераторную секцию, куда погрузили останки погибших, и через Донецк отправили в Харьков: железная дорога тогда еще работала, а бои за Иловайск и Шахтерск начались спустя несколько дней после того, как поезд с печальным грузом проследовал по этой линии. Передача фрагментов самолета велась уже осенью, когда основные сражения летней кампании завершились, и в личном архиве автора сохранилось несколько видеозаписей этого момента. Среди прочего на этих видео хорошо заметны тонкости перехода МЧС ДНР с весьма уродливой и непрактичной украинской формы на российскую.
Следы ведут за океан
За несколько лет до нынешней войны на одной из научных конференций мне довелось познакомиться со специалистом по геоинформационным системам из подмосковного наукограда Протвино. Спустя некоторое время после крушения рейса МН17 я получил от него интересное письмо, в котором сообщалось, что за несколько часов до инцидента американские спутники дистанционного зондирования Земли, принадлежащие компании DigitalGlobe, проявляли в небе над Донбассом очень странную активность. Впрочем, к владельцу этих космических аппаратов мы еще вернемся, а пока познакомимся с весьма интересной хроникой…
11 июля 2014 года устройствами сверхвысокого разрешения (детали менее одного метра, далее речь будет идти только об использовании именно этого оборудования), размещенными на спутниках компании DigitalGlobe, была проведена съемка трех районов в окрестностях Славянска – Краматорска – Константиновки, а также к западу от Донецка возле Курахово. Все эти территории на момент съемки были подконтрольны ВСУ, а небо над большей частью территории ДНР в тот момент было закрыто тучами.
12 июля 2014 года американцами было сделано девять спутниковых снимков – это подконтрольные ВСУ районы, прилегающие к Северскому Донцу, а также подконтрольная ополчению Горловско-Енакиевская агломерация.
13 июля 2014 года в объективы аппаратов компании DigitalGlobe опять попало Придонцовье на стыке подконтрольных ВСУ Краснолиманского, Славянского и Артемовского районов.
14 июля 2014 года территория Донбасса в поле зрения американских спутников не попадала вообще.
15 июля 2014 года отсняты окрестности подконтрольных ВСУ городов Славянска и Артемовска, а также подконтрольной ополчению Макеевки.
16 июля 2014 года. В этот день аппараты компании DigitalGlobe ведут на стыке ДНР и ЛНР детальную сплошную полосовую съемку квадрата со стороной 100 км с центром ровно посередине между подконтрольными ополчению двух республик городами Торез и Красный Луч, это примерно в полутора десятках километров к юго-востоку от села Грабово. Отметим, что космическая съемка земной поверхности – достаточно дорогая услуга, и на тот момент рыночная стоимость 1 кв. км с отображением деталей размером менее 1 м начиналась от двадцати долларов США. Иными словами, просто так владелец спутника тратить его ресурс на подобные работы без наличия твердого заказа однозначно не станет.
На следующий день, 17 июля 2014 года, компания DigitalGlobe съемок территории Донбасса не проводила.
Читателя уже наверняка заинтересовала компания DigitalGlobe. Это абсолютный монополист в области спутниковой съемки земной поверхности высокого и сверхвысокого классов разрешения в США. На момент инцидента в Грабово конкурентов у нее уже не было: ранее она успела поглотить своего единственного конкурента – американскую компанию GeoEye и сосредоточить в своих руках все спутники двойного назначения данного профиля. Конечно, с точки зрения рынка безраздельное господство одной фирмы – это плохо, а вот с точки зрения клиентов DigitalGlobe – лучше не придумаешь. Ибо клиенты у компании очень даже непростые…
Основным рыночным покупателем ее услуг значится компания Google: все изображения Земли, используемые в популярных сервисах Google Earth и Google Maps, отсняты бортовыми устройствами спутников этого самого монополиста. Эти же самые космоснимки активно использует и дочерний проект корпорации Google – фирма Niantic Labs, создатель игровой платформы дополненной реальности Ingress, на базе которой разработана нашумевшая и внешне безобидная игра Pokémon Go. Почему внешне безобидная? Да потому что на базе платформы Ingress спецслужбами США и целого ряда подконтрольных Вашингтону стран, включая Украину, реализованы мобильные приложения для слежки за инакомыслящими, а также для прочих нужд гибридной войны.
Фото static.ukrinform.com
Главными же внерыночными покупателями снимков фирмы DigitalGlobe являются NASA, Пентагон, ЦРУ и Национальное агентство геопространственной разведки США. Чем они занимаются – ежу понятно…
Дело черное, белыми нитками шитое…
Многим освещавшим катастрофу рейса МН17 и связанные с ней процессы приходилось в той или иной мере заниматься развенчанием многочисленных западных фальсификаций на эту тему. К одному из таких развенчаний автору этих строк довелось приложить руку.
Пару лет назад Международной следственной группой во Всемирной паутине были размещены полученные от волонтерского агентства журналистских расследований Bellingcat две видеозаписи передвижения стартовой установки ЗРК «Бук», ставшей в июле 2014 года трофеем донбасских ополченцев, из которой якобы и был произведен тот самый роковой выстрел по самолету. На первой можно опознать участок Макеевского шоссе в Донецке между автостанцией «Мотель» и Ботаническим садом, на второй – старую объездную дорогу Макеевки в районе пересечения улиц Автотранспортной и Репина около ДК шахты «Капитальная», по которым грузовик с трофеем движется в восточном направлении. Сегодня уже известно что обе они – фальшивки, изготовленные методом монтажа: геометрические пропорции трейлера с зенитной установкой не совпадают с таковыми у всего остального в кадре, однако выяснить это удалось только благодаря серьезной экспертизе.
Тогда факт фальсификации видео известен еще не был, однако вместе с этими записями Международная следственная группа разместила красиво вычерченные картосхемы движения «Бука» по шахтерскому краю как до якобы имевшего место выстрела по самолету, так и после. Вот за них и пришлось ухватиться: в руке чертежника чувствовалось совершеннейшее незнание реалий Донбасса.
Первое, что бросилось в глаза, – это то, как ехал «Бук» якобы после того самого рокового залпа. А ехал он из города Снежное в Енакиево через Миусинск, Красный Луч (оба города – в ЛНР) и Дебальцево: это примерно то же самое, что ехать из Таганрога в Новочеркасск через Краснодар. И ладно бы там была четырехполосная скоростная автострада: находящийся на стыке регионов отрезок Снежное – Красный Луч у донецких и луганских дорожников вечно являлся предметом перекладывания ответственности на соседей.
Но это еще не все: после затяжного спуска в долину Миуса мы попадаем в старую часть Миусинска, строившуюся в качестве города-спутника закрытой еще в 1983 году Штеровской ГРЭС. Там путешественника ждет лабиринт из узких и извилистых улочек, маневрирование по которым даже на легковом автомобиле – еще то удовольствие. Тягачу с прицепом там будет совсем тоскливо, а впереди – много лет находящаяся в аварийном состоянии плотина водохранилища.
Ладно, выкрутились в Миусинске, по затяжному подъему добрались до Красного Луча, пересекли город и выехали на трассу Ростов – Харьков. На участке в сторону Дебальцево и далее до Енакиево всего один мост имеет грузоподъемность 60 т, еще один – 40 т, четыре – 30 т, два – 20 т, у четырех оставшихся – всего по 15 т. И это при том, что прицеп с «Буком» весит полсотни тонн.
Так вот вся соль даже не в этом, а в том, что во всех этих районах на стыке ДНР и ЛНР процветает кустарная добыча угля. Антрацит, поднятый на-гора из самовольно построенной шахты, именуемой в просторечии «копанкой», тяжелыми грузовиками отвозят на железнодорожную станцию, которая иногда может находиться и в полусотне километров от места добычи. В прицеп такого самосвала помещается до полусотни тонн груза, поэтому местные водители хорошо знают, по каким дорогам можно ездить, чтобы не навлечь на себя гнев блюстителей порядка, а по каким – нет. И принцип здесь простой: едешь с жутким перегрузом – пользуйся исключительно дорогами местного значения с минимумом искусственных сооружений и обходи стороной магистральные автотрассы.
Помимо этого у меня возник и совершенно риторический вопрос: допустим, понадобилось мне устроить провокацию с пассажирским самолетом. Буду ли я везти зенитную установку средь бела дня по оживленным трассам или же провезу ее под покровом ночи и подальше от посторонних глаз? Также не поленился заглянуть в тактико-технические характеристики ЗРК «Бук», где значился интересный факт: пусковая установка может работать в автономном режиме без поддержки входящей в состав комплекса радиолокационной станции, но против тихоходных и низколетящих целей. То есть не более чем для самообороны от авиаудара на марше или если не успели развернуться в боевые порядки. Против же такой скоростной и высоколетящей цели, как лайнер, выполнявший рейс МН17, сама по себе пусковая установка бессильна. И это подтверждается заявлением генпрокурора Украины, сделанным спустя несколько часов после катастрофы в Грабово, согласно которому ополчение ДНР не брало в качестве трофеев системы ПВО, способные сбивать высотные самолеты. А то, что они смогли заполучить в разогнанной ими украинской части, нуждается в капитальном ремонте, доукомплектовании заряжающей машиной и радиолокационной станцией и управляться должно опытным расчетом.
И в завершение пару слов про волонтерское агентство журналистских расследований Bellingcat, поставляющее информацию Международной следственной группе. В последние годы жанр журналистского расследования все чаще превращается в альтернативное правосудие, где автор единолично совмещает обязанности дознавателя, судьи, прокурора, а иногда – и палача, при этом не оставляя другой стороне права на защиту и не сильно утруждая себя соблюдением процессуальных норм. Все это очень уж напоминает чрезвычайный трибунал времен батьки Махно или якобинской диктатуры. И если страны, именующие себя «цивилизованным миром», опускаются до такого, то по пути ли нам с ними?
