Ростовская область, 26 июня 2020. DON24.RU. Ко Дню медика Владимир Путин наградил врачей государственными наградами. Пятеро из них стали Героями Труда, несколько тысяч работников российских медицинских и научных учреждений удостоены ордена Пирогова и медали Луки Крымского. Журналист газеты «Молот» поговорила с одним из награжденных – 28-летним ростовчанином Захаром Калединым, выпускником Ростовского медуниверситета. Он будет одним из тех, кому орден Пирогова вручат впервые в истории. Эта российская награда за заслуги в здравоохранении учреждена 19 июня 2020 года.

Пациент видит только глаза

Московский клинический центр инфекционных болезней «Вороновское», где сейчас работает Захар Каледин, известен всему миру. Огромный больничный комплекс, рассчитанный на 800 мест, из них половина – реанимационных, построили вблизи деревни Голохвастово в рекордные сроки. Сюда со всей России съехались медики разных специальностей – инфекционисты, реаниматологи, кардиологи, неврологи, урологи. Чтобы получить пропуск в «красную» зону, многие прошли дополнительное обучение. Захар работает по своему профилю, он психиатр. Прибыл из столичного психоневрологического центра имени Соловьева. В клинике объявили, что ковидному госпиталю требуются психиатры, и Захар предложил свою кандидатуру, не раздумывая.

– В стране не так много ковидных госпиталей, которые имеют в штате психиатра, но в нашей клинике оказывается не только психиатрическая, но и психотерапевтическая помощь. Здесь нет какого-то особого ноу-хау. В разных лечебных учреждениях лежат пациенты, в том числе с острыми психическими состояниями и неврозами, и помимо помощи профильных врачей им требуется помощь психиатров и психотерапевтов.

Захар Каледин работает в коронавирусном центре на 800 койко-мест, который построили этой весной в районе деревни Голохвастово поселения Вороновского. Стройка продлилась месяц. Фото: www.stroymos.ru

– Как же строится работа психиатра в инфекционной клинике? Ведь вы, как и все другие медики, заходите в палату в защитном костюме. Одно дело – поставить капельницу, другое – поговорить. Как вообще проходит беседа с пациентом?

– Поначалу было очень непривычно, приходилось напоминать себе, что больной видит только мои глаза. Пришлось внести небольшие коррективы в привычную методику беседы: стал, например, делать упор на интонацию, жесты. Но в целом наличие защитного костюма никак не мешает найти контакт с больным, установить доверительные отношения. Чаще всего я иду к больному по конкретному вызову врача-инфекциониста или реаниматолога, иногда делаю общий обход пациентов. Жалобы бывают самые разные: на тоску, тревогу, бессонницу, или человек отказывается от еды. Иногда не жалуются вовсе, а тревогу бьет врач, что появились признаки агрессии, тревожного расстройства. Галлюцинации тоже бывают.

– Среди характеристик нетипичного течения коронавирусной инфекции назывались и они. Это действительно так?

– Галлюцинация – вещь специфическая, и я не вижу прямой связи между коронавирусной инфекцией и этим явлением. Пожилые пациенты в тяжелом состоянии на фоне гипоксии, интоксикации, сопутствующих заболеваний могут впадать в делириозное состояние – они не понимают, где находятся, становятся возбужденными, дезориентированными, сопротивляются медицинским процедурам и, действительно, могут галлюцинировать, такое бывает...

Когда тревога мешает жить

– На фоне пандемии многие люди постоянно находятся в стрессе. Представляю, каково приходится тем, кто уже заболел…

– Большая проблема – недостаточность информации о болезни. Пациентов очень пугают фразы наподобие: «У вас 50-процентное поражение легких». Человек думает – все, он навсегда останется инвалидом. В этом случае бывает достаточно объяснить, что после излечения и реабилитации легкое восстановится и начнет работать, и больной успокаивается. Боятся поражения других органов, например мозга. В Сети, к сожалению, очень много неоднородной информации, которая преподносит сведения о болезни весьма непрофессионально и поверхностно. Поэтому не зря психологи советуют поменьше погружаться в ковидную пучину интернета.

– А вы сами каким ресурсам доверяете?

– Я не читаю и не смотрю новости, не слушаю блогеров и раскрученных медиаперсон, ориентируюсь на специализированные медицинские источники.

– Нужна ли пациенту, перенесшему ковид, психологическая реабилитация?

– Безусловно. Последствия перенесенной коронавирусной инфекции могут быть связаны как непосредственно с самим вирусом, так и с гипоксией, тяжелым течением болезни, госпитализацией в реанимационное отделение. После выписки человек может долгое время испытывать астению – у него слабость и вялость, может жаловаться на подавленность, апатию, тревогу, может начать особенно ревностно следить за своим здоровьем. Если эти симптомы становятся заметными, мешают нормально жить, надо обратиться к специалисту.

– Кстати, медики уже сами советуют людям не сидеть в затворниках, а общаться с родственниками, ездить на пикники. В общем, выходить из стресса, последствия которого могут быть похуже ковида. А что вы думаете по этому поводу?

– Опасность инфицирования все-таки сохраняется, поэтому надо придерживаться рекомендуемых санитарно-гигиенических правил. Но вообще, тревога тревоге рознь. Одно дело, когда вы просто опасаетесь подцепить коронавирус, и совсем другое, если вы испытываете панический страх каждый раз перед выходом из дома, перед поездкой на транспорте, все время думаете о заражении. В таком случае рискуете заработать невроз, который надо лечить.

Захар Каледин будет одним из тех, кому орден Пирогова вручат впервые в истории. Фото из архива героя публикации.

– А бывали случаи, когда к вам обращались сами врачи?

– Официальных вызовов именно к врачам не было. А медики обращаются в основном к моей коллеге – психотерапевту, с которой мы работаем в команде. И жалобы не столько на тревожные состояния, а больше на личные проблемы. Ведь люди приехали со всей России, уже больше двух месяцев находятся вдали от семьи…

– А с родственниками пациентов приходится работать?

– Нет, родственников на территорию госпиталя не пускают.

Разбор страхов и заблуждений

– Как вы сами переносите такой экстремальный образ жизни? Как отнеслись родители, жена к вашему решению отправиться работать в ковидный госпиталь?

– Я все прекрасно переношу. Работаю здесь с большим интересом – новые пациенты, новая болезнь… Родители мои живут в Ростове, мама – филолог, отец – бизнесмен. Отговаривать не стали, только сказали: «Поаккуратнее там». А жена моя тоже работает здесь, она тот самый психотерапевт в нашей команде. Я, кстати, больше из-за нее нервничал, но когда стали набирать команду в новую инфекционную больницу, мы договорились, что пойдем вместе. Жена ведет различные аутотренинги и сеансы гипноза с пациентами. Это не групповые занятия, больным нельзя покидать палату, а лежат в ней одновременно максимум три человека. При помощи таких занятий можно научить пациента переключаться с тревожных переживаний на что-то приятное. Наиболее простые техники – попытаться представить место, где тебе хорошо; предложить выделить, скажем, пять запахов, которые сейчас чувствует пациент, пять звуков, которые он слышит. Это помогает переключить мозг с тревожных переживаний на выполнение другой задачи. Методов очень много, они всегда подбираются индивидуально. Основным остается рациональная психотерапия – методичный тщательный разбор страхов, заблуждений пациента по поводу своего состояния, объяснение, формирование так называемой внутренней картины болезни. С медиками тоже проводятся психотерапевтические занятия – в общежитии, где мы сейчас все живем. Оно находится в 200 м от клиники. Многим нравится арт-терапия.

– Вы тоже ходите?

– Нет, в свободное время я или научную литературу читаю, или бегаю на спортплощадке, которая находится возле общежития, или сплю.

– Захар, скажите, два месяца вы, можно сказать, находитесь на передовой борьбы с инфекцией. Как-то изменились внутренне за это время?

– Ну, вы так говорите, как будто я что-то невероятное совершаю. Я – врач-консультант, а вот инфекционисты и реаниматологи, медсестры, которые проводят по 12 часов в «красной» зоне, – они действительно на передовой.

– Когда планируете вернуться в обычную жизнь, где мечтаете отдохнуть?

– Еще месяц я точно буду работать здесь. А отпуск еще даже не планировали. Лучший отдых – это смена деятельности. Так что сразу вернусь в родную клинику.