Ростовская область, 15 июня 2020. DON24.RU. Волна страха вокруг падемии COVID-19 стихла, мир начал ослаблять меры профилактики и даже понемногу путешествовать. Однако стал ли менее агрессивен вирус, изменивший привычный образ жизни всего земного шара, корреспондент газеты «Молот» узнала у начальника ростовского моноинфекционного госпиталя больницы имени Семашко Виктора Брусняка.

Загадка SARS-CoV-2 

Билборды с портретами Виктора Брусняка сейчас можно увидеть по всему городу. Время выбрало новых героев – ими стали медики. Сам Виктор относится к такой популярности спокойно и, как многие его коллеги, считает, что выполняет свою работу. Виктор – потомственный медик, его отец Сергей Брусняк долгое время руководил семикаракорской районной больницей, мама – акушер-гинеколог. С детства привык, что родители могут среди ночи уехать на экстренный вызов, в том числе и связанный с инфекционным заболеванием.

– Да, этот вирус – новое явление, в нем еще много загадок. Я врач-инфекционист, и специфика моей работы такова, что волей-неволей соприкасаешься с опасностью заражения и стараешься свести его к минимуму. В составе бригад врачей-инфекционистов я работал на различных вспышках, в 2012 году – в Зерноградском районе, где был зафиксирован очаг конго-крымской лихорадки, а это заболевание с высоким риском летальности. К тому же инфекционисты выезжают, когда причина болезни не ясна и надо разобраться, а вариантов может быть множество. Кстати, свою специальность я отчасти выбрал из-за того, что мне интересен диагностический поиск.

– Стал ли SARS-CoV-2 менее патогенным, он больше не вирус-убийца? Мнения на этот счет противоречивы. Так, врач из Италии, сравнив мазки пациентов за 10 дней, утверждает, что вирусная нагрузка значительно снизилась. Специалисты ВОЗ, напротив, считают, что подобные выводы преждевременны и опасны...

– Я бы не сказал, что вирус стал более «ласков». К нам поступают тяжелые больные, в основном с хроническими заболеваниями, и за последние 10 дней их количество увеличилось. Почему хроники в зоне риска? Онкологические, кардиологические, неврологические больные – это и так люди с ослабленным иммунитетом, и любая инфекция обостряет этот процесс. В результате коронавирус у пациентов, перенесших инфаркт, страдающих сахарным диабетом и другими эндокринными заболеваниями, протекает в тяжелой форме. Предполагаю, что со временем вирус все-таки будет менее агрессивным, его задача – заразить как можно больше людей, но если они будут быстро умирать, цепочка прервется.

ИВЛ не приговор

– Патолог Жанна Шмидт, сотрудник одного из западногерманских университетов, высказала мнение, что, судя по всему, вирус вызывает временный иммунодефицит аналогично ВИЧ. Вот только ВИЧ не передается воздушно-капельным путем, а этот штамм распространяется именно так. Есть в такой версии доля правды?

– Я бы не стал так утверждать. Напротив, по моим наблюдениям, возникает гиперреакция организма на инфекцию. Возможно, это происходит из-за того, что иммунная система хронического больного разбалансирована и неадекватно сопротивляется вирусу. Одна из его особенностей – тромбообразование в легких, почках, других жизненно важных органах. В таком случае развивается дыхательная недостаточность и некоторых больных приходится переводить на ИВЛ. Это, конечно, вынужденная мера, и мы стараемся максимально использовать все возможности лечения, чтобы не подключать пациента к аппарату вентиляции легких. Но ИВЛ – это тоже не приговор. В Ростове пожилой мужчина 21 день находился на ИВЛ, и его состояние улучшилось. Сейчас этого пациента выписали.

Восстановление легких требует времени

– Минздрав России утвердил уже седьмую версию временных методических рекомендаций по профилактике, диагностике и лечению COVID-19. Как вы успеваете перестраиваться?

– Кардинальных отличий нет, предлагаются более уточненные и корректные схемы лечения с учетом различных нюансов. К тому же в сложных ситуациях мы имеем возможность проконсультироваться с региональным и федеральными координационными центрами. После 11 июня ждем поступлений первого в России препарата против коронавируса – авифавира. Как он будет распределяться и в каком количестве, пока не знаю. Совершенно точно, что продавать в аптеках авифавир пока что не будут.

Фото: из личного архива Виктора Брусняка 

– Примерно месяц назад читала интервью с одним из ведущих российских инфекционистов, он говорил, если у вас были симптомы ОРВИ и они прошли через четыре дня, это не коронавирус. Эта болезнь длится 21 день.

– Действительно, тяжелую форму мы лечим более 20 дней, заболевание средней тяжести – 14–16 дней.

После травмпункта – в «инфекцию»

– Появляются сообщения о массовых увольнениях медиков из ковидных госпиталей из-за высокого риска подцепить смертельно опасную инфекцию…

– Даже не знаю, как это прокомментировать. У нас массовых увольнений не было. Хотя и бывало, что увольнялись, но не врачи, а младший или средний медицинский персонал, и то пришедший из других лечебных учреждений.

Работать непросто, и это связано не со спецификой работы в специальном защитном костюме. Тяжело больше психологически. У нас, как и во всем мире, нет такого количества врачей-инфекционистов, сколько требует ситуация. Поэтому работают травматологи, неврологи, лор-врачи, ортопеды и врачи других специальностей. Для них это двойной стресс: во-первых, неизвестная инфекция; во-вторых, совсем другая специфика. Но все работают достойно. Что поделать? На войне как на войне.