Источник: «Ростовский словарь»

Ростов-на-Дону, 18 декабря 2018. DON24.RU. Комиссия по канонизации Донской митрополии готовит документы на включение нескольких ростовчан в Собор новомучеников и исповедников российских, а также их причисление к лику святых. Об этом корреспонденту ИА «ДОН 24» сообщил пресс-секретарь главы Донской митрополии Игорь Петровский.

По его словам, чтобы причислить человека к лику святых, надо подробно выяснить обстоятельства всей его жизни, а это не всегда просто. Речь идет о работе с большим массивом документов, которые хранятся в архивах Федеральной службы безопасности.

«Когда мы изучаем архивы, которые хранятся в ФСБ, мы видим, что допросы священнослужителей в 1930-е годы были составлены под копирку: людей обвиняли в одном и том же на территории всего Советского Союза. Мы не можем быть уверены, что в личных делах людей написана правда: что именно так шел допрос, что человек мог оклеветать себя и других. Документы не могут всего этого доказать, в том числе потому, что часто на святых клеветали сами следователи, чтобы состряпать обвинительный приговор и передать обвиняемого расстрельной команде. Кроме того, не все архивы ФСБ доступны, на многих делах до сих пор грифы «секретно». Объясняют это тем, что некоторые причастные к тем репрессиям персонажи еще живы», – рассказал Петровский.

Он отметил, что в Советском Союзе с 1937 по 1941 годы репрессиям подверглись 110,7 тысячи священнослужителей, включая монахов и верующих мирян. Каждый день расстреливали примерно 75 человек. На момент 1914 года в России было 64 епископа, а к 1941 году в живых и на свободе остались четверо, за этот же период от 65 тысяч священников и дьяконов осталось менее 500 человек, а от 70 тысяч российских храмов осталось всего 350. Большую часть всех этих людей расстреливали, некоторых ссылали в лагеря.

«И на Дону были большие объемы этого террора. Процесс канонизации включает четкую процедуру, в том числе работу историков, архивистов и других спецов. После их труда документы подаются в Центральную комиссию по канонизации в Москве. Если этот этап пройден, то документы направляют на заседание Священного Синода во главе с Патриархом, и там принимается окончательное решение о причислении новомученика или исповедника к лику святых. Именно так было с Константином Верецким, которого недавно причислили к лику святых», – добавил пресс-секретарь главы Донской митрополии.

Он пояснил, что ближайший кандидат на канонизацию – житель Ростовской области Иоанн Домовский, он был настоятелем храма Александра Невского в Нахичевани. Согласно данным открытых источников, на Дон семья Иоанна переехала из Мариуполя в 1907 году, когда ему было уже 65 лет.

«К дому отца Иоанна на 2-й Георгиевской непрерывно шли люди, съезжались подводы, посетители шли к батюшке за духовным советом, утешением, исцелением. По молитвам отца Иоанна неоднократно происходили случаи исцеления. Исцелял батюшка молитвою, святою водой и образом Казанской иконы Божией Матери. В отдельных случаях известны имена исцеленных. Например, батюшкой была исцелена от нервных припадков Раиса Данилова (жительница Ростова. – Прим. ред.). Припадки стали происходить у нее после 1918 года, когда на ее глазах революционная толпа разорвала на части человека (он оказался священником)», – сказано на сайте Троицкого прихода Батайска.

Были и другие случаи исцеления благодаря Домовскому.

«Поток верующих у дома батюшки вызвал подозрение со стороны ЧК, и однажды батюшку увезли на допрос. Из воспоминаний О. Литвиновой: «Оставшись наедине со следователем, о. Иоанн сказал: «Я отсюда никуда не уйду, а вот вам сейчас надо быть дома». Следователь усмехнулся, но домой все-таки поехал и застал такую картину: жена стирала на кухне, а на балконе на примусе готовился обед. Балконная дверь была открыта, рядом в колыбели спал его сын. Ветром дверную занавеску унесло к примусу, она вспыхнула, и, когда следователь вошел в комнату, пылающая занавеска приближалась к колыбели. Опоздай он на минуту, и пожар был бы неминуем. Вернувшись в кабинет, следователь сказал: «Идите домой, батюшка, вас никто больше не тронет». 

Он умер 9 марта 1930 года, совсем немного не дожив до 88 лет, похоронен на Армянском кладбище в Ростове.