Новая жизнь под крышей «У Василича»: своими историями поделились беженцы с Донбасса
Вынужденные переселенцы нашли кров, участие и заботу в гостинице «У Василича» (ООО «Бригантина», директор Татьяна Леонова). За эти месяцы 15 семей, убежавших от войны на родной земле, отогрелись душой и начинают постепенно привыкать к мирной жизни.
МЕСЯЦ В ПОДВАЛЕ
Самая маленькая из проживающих в ПВР - семимесячная Маша. Её мама Алевтина Коробкина уже может говорить спокойно, вспоминая ужасы пережитого в родном Мариуполе.
«Я, муж и трое детей приехали в Сальск ещё 30 марта, - начала Аля. - С нами были ещё родители мужа, но они вернулись обратно в Мариуполь. Наш папа на подработке сейчас - жить-то как-то надо. А вообще дома машинистом тепловоза на заводе Ильича работал…
24 февраля мы были дома. Когда всё началось, особо не переживали. Думали, дня два постреляют - и всё. Мы-то привыкшие к стрельбе, восемь лет так жили. Но, правда, скупились на всякий случай - лекарства, консервы, каши. Мясо у нас своё было, мы хозяйство держали. 26 числа даже день рождения мужа тортиком отметили…
Потом отключили отопление, а дочке, которой было два месяца, никак без тепла нельзя. И решили переехать. Сначала к предполагаемой куме прибыли, а у неё через дорогу военные жили, и мы оттуда уехали - испугались. Жили в бомбоубежище, которое находилось под четырёхэтажным домом советской постройки. Свет ещё был, вода. Потом решили подняться в квартиру на втором этаже. Пока был газ, грелись им. Когда стрельба и взрывы стали чаще, мы были вынуждены переехать к бабушке в квартиру, там тоже жили в подвале. Через день включали генератор, экономили. А потом началось страшное. Я на улицу не выходила, но мы видели, как женщину в окне дома убило, сам дом содрогался постоянно.
Еда была, мы запаслись. А вот вода - настоящий дефицит. И снег собирали, и с отопительных систем воду посливали. Мужчины кооперировались и по очереди ходили к кринице. Стреляли, очень опасно было. Рядом была двенадцатиэтажка, мы пытались отправлять оттуда сообщения родным, что с нами всё в порядке, но приехали «азовцы» и сказали, если ещё раз нас там увидят, на следующий день здания не будет. И в ту же ночь упал снаряд возле того дома. Последние дни тряслось всё в подвале, и мы боялись, что нас завалит. Я сказала мужу: давай выезжать, ждать больше нельзя, дети напуганы страшно...
Выехали 16 марта. С колонной. Хотели выехать ещё 1 марта, но украинские военные нас разворачивали. Что там творилось! Всё вокруг горит, здания, склады в дыму. Мы ехали по центральным улицам родного города и не верили в происходящее.
Выехали, когда разрушили пост на Мелекино, за ним под Мангушем уже стояли бойцы ДНР. В Токмаке люди были настроены проукраински, всё ждали, что вернутся украинские войска. Мы побоялись там оставаться: Васильевка рядом, там были солдаты ВСУ. У нас дорога была одна - через Крым. Хотели в Новороссийске осесть, но на тот момент они не принимали беженцев - и нас отправили сюда. На границе машин было много, холодно, боялись, что бензина не хватит. Благо ещё перед днём рождения муж купил топливо. У нас давали сначала по 20 литров, потом он ещё две канистры купил. Так и доехали.
Здесь встретили хорошо. Сначала три недели жили в спорткомплексе. Потом нас переселили в гостиницу. Здесь, конечно, удобней с маленьким-то ребёнком, у нас самая большая комната. Главное, что отдельно. Спасибо, что детей устроили в школу, в апреле-мае ходили в первую школу, но теперь она далеко, будем переводиться в десятую…
Нам возвращаться некуда. Хотим получить гражданство России, может, компенсацию получим, ведь жалко дом, он мне по сей день снится. Мы его только два года назад купили, ремонт хороший сделали, новый линолеум во всех комнатах буквально 26 числа положили. А теперь одни стены остались, крыши нет, вещи и технику повыносили.
В итоге сейчас у нас нет ничего, мы до сих пор не получили пособие по 10.000 рублей, проблемы с документами. Заканчиваются памперсы, влажные салфетки. Детям скоро в школу, даже не представлю, что впереди…
Всё, что сейчас происходит там, конечно, кошмар. А ведь это тянулось много лет. Мирные люди страдают, вот что больно и обидно. Нас всегда недолюбливали на Западной Украине, ну, и отпустили бы в Россию. Зачем растянули на столько лет?..»
ЖИЗНЬ - ПРОДОЛЖАЕТСЯ
С Зоей Абдурахимовной Пушковой из Рубежного Луганской области мы уже знакомы, писали про её судьбу. Что же изменилось за эти месяцы в её жизни?
«Уходя от войны, главным было сохранить жизнь, - говорит Зоя Абдурахимовна. - Теперь самое важное, чтобы эта жизнь продолжалась. Первой задачей было, чтобы наша старшая внучка, Александра, окончила 11-й класс, и спасибо органам образования - она получила аттестат. Также мы по квоте поступили в ДГТУ, как и хотела внучка, она станет ветеринаром-биологом. Младшая внучка, Надежда, окончила седьмой класс. Будет учиться дальше в первой школе. Маленького Артёма устроили в детский садик. Дети - и дочь Анна, и зять Максим - официально трудоустроились на «Сальский молочник»... Возвращаться нам некуда. Дом в аварийном состоянии, он пойдёт под снос. 80 процентов Рубежного в таком состоянии...
Да, приняли нас здесь - спасибо, помогают - прекрасно! Но, чтобы мы могли дальше идти самостоятельно по жизни, нужны документы, паспорт РФ, прописка. Восемь лет жизни под обстрелами нас приучили держать при себе паспорт. Но это - всё. Трудовые книжки, свидетельства о рождении - всё осталось там, а без этих документов я не могу пенсию оформить…
В Рубежном остался сын Владимир с семьёй. Говорит, что в самом лучшем состоянии моя однокомнатная квартира, нет стёкол, правда, лоджии, но хотя бы стены целые. До 20 выстрелов по городу на прошлой неделе было, опять погибли люди. Пытаются разбирать завалы.
20 мая у меня приняли документы на гражданство, пока результата нет. Сейчас самое главное - собрать внучку в институт, сколько всего надо! Может, кто обратит внимание и поможет? В школу идти - тоже всё надо, от тетрадей до носков…»
«ТИКАЙТЕ ОТСЮДА, МЯСО»
Настя Литвинюк с мужем Владиславом приехали из Мариуполя. Вместе с ней - мама Татьяна с отчимом Алексеем. Она рассказала нам свою историю.
«…24 февраля я, как обычно, пошла в пять утра на работу, - вспоминает Настя. - Я работала машинистом компрессорных установок на «Азовстали». Думали, как в 2014 году, постреляют два дня - и всё. Но муж заставил собрать вещи, кота и переехать к маме в «сталинку», там подвал прямо под квартирой. Сначала туда спустились, но там находиться было невозможно - вонь, крысы.
1 марта легли спать, окна, двери подушками забаррикадировали. И тут в четырёх метрах от нашего дома упала бомба. Мы подскочили. Воронка была - хо-о-рошая такая, люк разлетелся, сточные воды растеклись по улице, запах стоял невообразимый. И со 2 по 24 марта мы уже сидели в подвале практически всё время. Не скажу, что голодали. Когда бомбанули пищевой склад, мы набрали там мяса, рыбы глубокой заморозки, мужчины на кострах готовили еду. Воду добывали. И всё бы ничего, если бы не перспектива быть убитым каждую секунду. Еще было очень холодно, газ, свет выключили 2 марта, связи не было вообще...
Так самое интересное, что мы общались с украинскими военными. Они какие-то странные были. Мы им говорим: с вашей стороны прилетело, нет там России, не зашли ещё, вон, два этажа упало, а они, как ни в чём не бывало: «Не-не, не може бутэ. Та ну вы шо?»
А вот чеченские военные - молодцы, предупреждали всегда: ребята, будет обстрел, все заходите внутрь...
Ещё хочу сказать, что было еще до начала спецоперации в городе. Украинские военные, «азовцы» заполнили Мариуполь, снимали каждый месяц с каждого 900 рублей - военный сбор. Меня один раз схватили, но отпустили, и я потом их обходила стороной…
Нас в подвале было 20 человек. Грелись пледами. Мужики водки набрали, мы её потом то на соль меняли, то на воду, то на минералку - кому что надо. Ложились все вместе спать, матрасы с квартир стянули. С шести вечера на улицу выйти нельзя было, стреляли без предупреждения. Но приходилось выходить, дрова-то нужны были. Ели всё. Вот там не перебирали: ешь - не ешь. Ребёнок кукурузную кашу с сахаром ел, так потом ещё добавки со слезами просил, хотя раньше его было не заставить съесть такую кашу...
В том подвале я узнала, что жду ребёнка. Радость сменилась жгучим страхом за судьбу будущего малыша, и мы решили во что бы то ни стало выбираться из разрушенного города.
24 марта начался сильный обстрел. Еле добежали до машины, которая месяц простояла под подъездом. Прострелянная, изрядно помятая танком, но, в принципе, пригодная для езды. «Надо тикать, пока не поздно», - в голове звучали слова. Как мы на ней ехали, это отдельная история. Ехали, кипели без охлаждающей жидкости, ещё и в аварию попали.
Уезжали под обстрелами. В сторону Украины боялись ехать, потому что знакомых расстреляли. На постах украинцы говорили, мол, тикайте отсюда, мясо. Они нами, живыми людьми, защищались, как так можно?
К слову, в подвале мы познакомились с одной семьёй, у них в Бердянске дом был. Они нас с собой позвали. И месяц мы у них прожили. Кушали консервы, пышки мама жарила. Ждали фильтрацию. Конечно, сложно было: две семьи, 15 человек на дом, один туалет, колодец, еда заканчивается.
Родственники уехали в Германию, Польшу, живут на пособие. Я же никуда не захотела уезжать, здесь мама рядом, куда я без неё?..
Сейчас муж работает, плитку кладёт. Правда, зарплата очень маленькая. Я на гражданство подала документы, до родов надо получить. А муж - ещё нет, только на сентябрь у него талончик.
Уезжать куда-то пока не собираемся. Мы уже тут привыкли вроде. К нам хорошо относятся, кормят. Дни, правда, проходят однообразно, но ничего…»
Беременной Насте необходимы витамины, полноценное питание, одежда. Пока она тоже не получила 10.000 рублей пособия. Через три месяца, даст Бог, она прижмёт к груди своего малыша и начнёт жизнь на новом месте с чистого листа.
Её мама раньше была секретарём начальника цеха на «Азовстали». Очень оптимистично настроенная женщина, верит только в лучшее и, как может, поддерживает дочь. «Я хочу сказать одно: люди познаются в беде, - говорит Татьяна Попова. - Тот, от кого ожидали помощи, отворачивались. А незнакомые люди порой выручали и словом, и делом. К себе жить звали, всячески помогали…»
«СТОЛЬКО ЛЮДЕЙ ПОГИБЛО!»
Наталия Евтушенко приехала в Сальск из Северодонецка Луганской области. Приехали с двумя сыновьями и мужем. Руслан в 11-й класс пойдёт, а Роман устраивается на работу. Руслан дома учился на парикмахера-визажиста-стилиста, но пришлось бросить, первый курс даже не окончил. В Сальске будет учиться в 10-й школе.
«12 апреля мы пересекли границу Чертково, - начала свой рассказ Наташа. - А начиналось всё так. Прилетела бомба на аэропорт. Муж на работе был. На другой день началось: войска Украины начали ставить во дворах артиллерию, гранатомёты. Запускали фосфорные ракеты над домами. Мы жили на шестом этаже, но так как было очень страшно, то спустились к подруге на первый, три недели жили у неё. Спали в тамбуре между квартирами, одетые-обутые. Начался обстрел по домам. Столько людей погибло! Потом и к нам прилетел снаряд. Обстреливали Северодонецк и Лисичанск, попали в спортивный зал школы, свет пропал. Потом бомба попала в соседний дом - и газ перекрыли...
Не думали уезжать далеко и надолго. Дело в том, что русских в городе не было, украинцы просто пугали людей. И мы нашли группу, которая собирала машины в колонну для выезда. Нам дали маршрут на Старобельск. А там украинцы не пускают. Нам сказали собраться в 8 утра у «Джаза», это торговый центр. Что там творилось, кошмар: люди кричат, что документы забыли, шум, крики - и тут начался обстрел, все падают на землю. Ну, и мы, никого не дожидаясь, включили навигатор и поехали. Очень долго ждали на блокпостах. Говорили, что едем в Днепр, иначе бы нас не выпустили. Я стояла и молилась, чтобы не стали стрелять по нам, ведь в машине мои родные люди, ещё и девочку соседка попросила вывезти, она сама инвалид, там осталась, а за девочку просила. Страшно - ужас. Нам сказали не пристёгиваться, чтоб можно было выскочить в случае чего. На дорогах были огромные воронки, наполненные доверху дождевой водой. Много людей застряло… А мы прямо по воронкам ехали, как на корабле.
Доехали до деревни Кузёмовка, там сестра моя Виктория живёт. Месяц жили, пока стрельба не дошла и туда, навезли много танков. Сестра, кстати, тоже недавно приехала вместе с дочкой Инной. На попутках, на электричках добирались. Над их деревней сбивали «Точки-У», это огромные ракеты. Когда племянница сказала: «Нас всё равно убьют», сестра решила: надо уезжать!
Землю жалко, перебили, вся изрыта, деревьев не осталось. А мы, мне кажется, постарели на десять лет. Понимаете, люди от страха умирали, даже не добежав до бомбоубежища! У нас сейчас в Северодонецке от квартиры не осталось и следа, подъезд полностью обрушился, с 9-го по 1-й этаж - одна огромная дыра. Связи нет, однако мы сумели связаться с друзьями, узнали, что со свекровью, которая не захотела ехать с нами, всё хорошо…
Знаете, ещё в 2014 году наши друзья в ополчении были, когда приехали к нам с Западной Украины военные, начали технику привозить. Вели себя нехорошо, друга убили ни за что, что-то им не понравилось, и ничего им за это не было. Говорили, что нас надо огородить колючей проволокой за то, что мы говорим на русском языке. Но мы же все люди, будь то украинец или русский. Жить хотим спокойно и в мире. Вспоминаю, как мы хорошо жили, всего нам хватало, муж занимался мебелью, цех свой был... А украинская армия зашла к нам и устроила погром. Нам говорили, что город хотят «почистить». Прятали снаряды в подвалах домов. Никогда не забуду, как ещё в 2014-м украинский самолёт деревню рядом стёр с лица земли, подчистую всех убили, ручки, ножки повсюду валялись, ни стариков, ни детей не пожалели. В этот раз танки подъезжали прямо к домам и стреляли. А русские только по военной инфраструктуре били. Точечно, а не беспорядочно, как украинцы.
Конечно, собираемся получить гражданство и начать всё сначала. Мы здесь, в ПВР, уже стали одной семьёй. И праздники, и дни рождения вместе отмечаем. Спасибо всем, кто оказал нам поддержку, это так важно сейчас…»
ЛЮДЯМ НУЖНА ПОМОЩЬ!
В гостинице, временно ставшей ПВР, сегодня заселены все 13 номеров. В них проживают 15 семей, это 47 человек, в том числе 15 детей. «Мы сразу согласились принять беженцев, не было даже сомнений, надо или не надо, - говорит директор Татьяна Леонова. - У нас и гостиница, и кафе, есть все возможности, чтобы люди жили достойно. Двор есть, где машины стоят, дети могут побегать во дворе. Они приехали растерянными, зажатыми. Буквально неделю у нас прожили, отогрелись и поняли, что не всё так плохо, - солнце светит, есть крыша над головой. Было видно, что люди настрадались. Они все получили статус беженцев. Многие подали на гражданство, два человека его уже получили. Огромное спасибо «Водоканалу», раз-два в неделю помогают чистить выгребную яму, и «Чистому городу», который пошёл навстречу, дешевле предоставляет ассенизаторскую машину. Практически все беженцы работают… Помогают и неравнодушные сальчане. Несут - кто смородину, кто вишню, повара варят для проживающих здесь компоты. ПВР будет работать до последнего. Кушают семьи у нас три раза в день, повара стараются разнообразить питание. Мы готовы помочь чем можем людям, оставшимся без крова…»
Заглянули мы и в столовую. Здесь трудятся два повара - Ольга Коровкина и Дина Полуляшная. «На завтрак сегодня были вареное яйцо, бутерброд и пирожное, - рассказала повар с двадцатилетним стажем Ольга. - На обед - харчо, гречка и куриная котлета. На 47 человек готовим десятилитровую кастрюлю первого. Добавки не жалеем. Чай, кофе стоит всегда…»
Скоро - школа, потом - зима, а у людей нет тёплых вещей. Очень нужна помощь неравнодушных сальчан. У кого есть возможность, приносите вещи, продукты длительного срока хранения, канцтовары. Эти семьи, которые сполна настрадались, будут рады любой помощи…
Светлана Омельянович, 8(86372) 7-10-22, omelpress@bk.ru
salsknews.ru
