Ростов-на-Дону, 11 июня 2019. DON24.RU. Аномальной жарой луганчан не удивишь, но в этом году она пришла необычайно рано. Конечно, можно связать это с глобальным потеплением или случайным совпадением, но старики говорят: степь наступает.

Во время боевых действий на нашей территории погибло 3400 га леса. Если озеленять по 180 га в год, как предусмотрено Программой социально-экономического развития ЛНР, на восстановление понадобится 19 лет. Если даже утроить усилия, это все равно не спасет Луганскую Народную Республику от экологической катастрофы, потому что за линией разграничения происходит варварское уничтожение и разграбление природных богатств под прикрытием военной необходимости. Мы отделились от Украины политически, но экологической независимости не получили – у нас общая река, общий лес и единая климатическая зона.

С советских времен к разведению леса на Луганщине относились со всей серьезностью, ведь суховеи, пыльные бури и бесснежные зимы – главные враги сельского хозяйства. Здесь, на крайнем востоке, самая большая на Украине амплитуда температур: от –42 до +42 градусов, поэтому территория признана зоной рискованного земледелия.

 «Старшее поколение помнит, когда в 1968 и 1969 годах здесь были страшные пыльные бури. Чернозем с полей выдувало, песок по всей области разносило. Днем было темно, как ночью, дышать невозможно. В лесополосах надувало земли до полутора метров высотой. Ее потом бульдозерами обратно на поля возвращали. А сколько песка вынесло в реки!» – вспоминает профессор кафедры экологии Луганского национального университета имени Владимира Даля Виктор Черных.

Фото politnavigator.net

Созданию зеленого пояса Луганской области посвятили сотню лет. Еще в 1900 году Василий Докучаев научно доказал оптимальную лесистость на уровне 20–22% территории. Тогда лесистость Луганщины составляла лишь 3%. К 2014 году эту цифру довели до 13,6 %, сегодня – 12,8%.

Рукотворные леса были высажены преимущественно с 1950-х по 1970-е годы в порядке реализации сталинского плана преобразования природы. Это решило многие проблемы сельского хозяйства: уменьшились эрозия почв и их деградация. Кроме того, леса выполняли не только защитную функцию, но и рекреационную. Нигде так не отдохнет человек, как в лесу, соприкасаясь с природой.  Мало того, что дачи и загородные дома луганчан остались на захваченной территории, мало того, что они разрушены и разграблены. Граждане, выезжающие «за речку» (так называют территорию, подконтрольную Киеву), с тревогой сетуют: «Вээсушники вырубили весь лес. Когда мы вернем свою землю, грибы собирать будет негде».

Украина в буквальном смысле оставляет за собой выжженную землю. По официальной информации, от пожаров на линии разграничения пострадали 10 тысяч гектаров леса Станично-Луганского лесо-охотничьего хозяйства и 2000 га Новоайдарского. Прикрываясь военным положением, ВСУ просто варварски рубят лес, пользуясь безнаказанностью со стороны власти. Местные жители рассказывают, что, во-первых, полевые командиры наживаются на продаже леса, во-вторых, солдатикам нужно греться, ведь начальство выделенный уголь пускает налево. Люди не молчат: пишут в соцсетях, выкладывают фотографии, но что это изменит, когда дело уже сделано: вместо леса остались гектары пней.

По заявлениям местных жителей поселка Боровское, регулярно в огромных объемах вывозят зеленый лес. В Станично-Луганском районе на территории Кондрашевского лесничества возле сел Большая Черниговка и Верхнебогдановка вырублен лес твердолиственных пород (главная порода – дуб). В Беловодском районе поблизости от бывшего аэродрома уничтожены уникальные насаждения, созданные учеными в конце 1970-х – начале 1980-х годов, – террасированные лесные культуры на меловой горе на площади 122 га. Уничтожен сосновый лес в ботанических заказниках «Урочище Россоховатое»  (441 га) и «Урочище Колядовка», спилены 200-летние великаны-дубы в ботанической памятке природы «Двухсотлетние дубы». В день вывозят по 10 груженных лесом машин, что в среднем составляет более 200 куб. м.

С больной головы на здоровую

По мнению экспертов, ущерб природным ресурсам Луганщины на данный момент  нанесен на несколько миллиардов гривен. Его нельзя назвать иначе, чем целенаправленным умышленным экоцидом – уничтожением экологического пространства страны, сопровождающимся ухудшением условий жизни, что ведет к голоду, деградации и преждевременной гибели значительной части населения. В последние годы в международном праве наметилась тенденция к признанию экоцида международным преступлением.

Фото mprlnr.su

Правительство ЛНР неоднократно поднимало этот вопрос, пытаясь привлечь внимание международного сообщества. Два года подряд проводятся конференции и круглые столы с самым широким представительством: участвовали директор и главный редактор Международного агентства новостей Янус Путконен из Финляндии, журналист и политолог из Нидерландов Рональд Ван-Амеронген, журналист и блогер из США Джордж Илаясон, представители научного сообщества России, члены Федерального Собрания РФ Андрей Соболев и Владимир Круглый.

Однако украинская сторона развернула яростную информационную войну, чтобы переложить ответственность на ЛДНР. Украинские СМИ и политики всех мастей вплоть до министра МВД Авакова кричат о подтоплении шахт и химическом загрязнении: «весь этот регион, по сути, является зоной потенциальной экологической чрезвычайной ситуации, причины и угрозы которой следует срочно ликвидировать, пока она не охватила всю территорию Украины и сопредельных стран».
Дескать, в неработающих шахтах не функционируют водоотливные комплексы, не поддерживаются выработки, и Донбасс вот-вот начнет проваливаться под землю. К счастью, наша власть в отличие от украинской не страдает тяжелой формой психопатологии, при которой рубят сук, на котором сидят, и занимается природоохранными мероприятиями.

Самое смешное, что, заявляя об опасности, угрожающей всей Европе, укрочиновники трусливо в конце добавляют: «В настоящее время украинская власть не имеет достоверной информации о ситуации на опасных объектах и уровне опасности от имеющихся природных и техногенных процессов».

В то же время луганские ученые такой информацией обладают.

«Если проанализировать диаграмму качества воды реки Северский Донец вдоль водотока, можно отметить следующее, – поясняет профессор Института строительства, архитектуры и ЖКХ Геннадий Дрозд. – В пределах Луганской области индекс загрязнения возрастает с 2,54 до 3,9 и вода относится к классу загрязненной. Рост вызван попаданием в воду отравляющих веществ при прохождении агломерации промышленных городов Северодонецк, Лисичанск, Рубежное. Но если в последние  годы из восьми химических предприятий три ликвидированы («Рубежанский Краситель», Лисичанский завод резиновых технических изделий и Объединение «Стеклопластик»), а северодонецкий «Азот» работает периодически, то откуда же поступают загрязнения? Напрашивается ответ – накопители и полигон у села Фугаровка не герметичны и оказывают негативное влияние на подземные воды и, соответственно, на Северский Донец. А там, на минуточку, объемы отходов I–IV классов опасности на начало 2016 года составили 1 682 572,8 тонны». 

Фото biz.liga.net

Мало того, еще в 2000 году исследования показали, что за прошедшие 50 лет эти отходы вступили в химическую реакцию и создали соединения, которые невозможно переработать при существующем уровне технологий. С тех пор воз экологических проблем и ныне там. В 2017 году специалисты ОБСЕ обнародовали исследование, в котором указали, что в Северском Донце значительно повышена концентрация фосфора и азота. Но не указали источник. Хотя он и так ясен, ведь удобрения производит ПАО «Азот».

За пять лет Украина получила от мировых доноров более 80 млн евро на восстановление Донбасса (см. инфографику Ligazakon). Одна лишь Германия ежегодно выделяет более 1 млн евро. Так почему не направить хотя бы часть помощи на рекультивацию полигона в Фугаровке, который рискует стать новым Чернобылем не только для Украины, но и для других стран?  Ведь Северский Донец является частью Средиземноморского бассейна Дон – Азовское море – Черное море. Таким образом, создается экологическая проблема международного масштаба, и не потенциальная, о которой трубят на Украине, а реальная.