Ростовская область, 26 февраля 2020. DON24.RU. Уважаемые Владимир Александрович, Сергей Анатольевич и Ринат Леонидович!

Пишет Вам хозяйка кота по имени Лилуш породы Scottish Fold (шотландский вислоухий), который томится в оккупированном Луганске и не имеет возможности покинуть город на законных основаниях. Простите, что обращаюсь к Вам не на мове, ибо, воспитываясь во времена кровавого режима Януковича и сепаратистского закона о региональных языках Кивалова-Колесниченко, не овладела украинским языком в той мере, чтобы передать весь спектр чувств, меня охвативших, когда я прочитала о спасении девочки Насти и ее собачки из охваченного коронавирусом Уханя с помощью самолета футбольной команды «Шахтер».

Особенно впечатлили слова президента: «Я хочу, чтобы каждый украинец знал: мое государство меня не бросит». Уверена, что это он не о себе, просто коряво выразился.

Настя, которая не оставила свою собачку в Ухане, безусловно, достойна, чтобы за ней послали самолет. Я помню, как летом 2014 года по улицам моего родного города метались сотни испуганных кошек и собак, брошенных хозяевами, которые бежали от обстрелов, несмотря на то, что спасительные украинские танки были уже на подходе. Мы не должны осуждать этих людей, со скандалами штурмовавших поезда. Они обезумели 2 июня, когда президент-миротворец Порошенко прислал самолет на усмирение сепаратистов, захвативших облгосадминистрацию. Весь мир знает, что на глаза летчика-стрелка навернулась слеза и он по ошибке попал в кондиционер, осколки от которого разлетелись по всему скверу и убили восемь человек, 28 ранили. 

Поэтому страх погнал моих несознательных сограждан на чужбину, животный страх, который заставляет людей бросать ни в чем не повинных зверей и бросать камни в окна ни в чем не повинных людей.

«Я не ходила на референдум за выход из Украины, поэтому уехала», – объясняла моя подруга. Но ведь и ее красавец далматинец тоже не ходил. «Меня родственники не приютили бы с собакой в однокомнатной квартире», – плакала подруга. И я плакала вместе с ней. Потому что ее хоть без собаки приняли, а сосед Богдан Иосифович с женой отправился к брату во Львовскую область (как и каждое лето), его там обозвали сепаратюгой, он психанул и уехал, теперь они снимают квартиру в Буче и каждые два месяца приезжают в Луганск к внукам. Это они и такие, как они, создают бесконечные очереди на контрольно-пропускных пунктах, где Украина осуществляет неоценимую гуманитарную миссию, давая людям возможность общаться с родными и близкими. Они могли бы ответить, Владимир Александрович, на Ваш вопрос: «Мы стадо или нация?» Но Вы сами знаете ответ.

Вдохновленная Вашим благородным поступком, обращаюсь с просьбой прислать за моим котом хотя бы личный автомобиль (неважно, чей, только не Билецкого) на контрольно-пропускной пункт «Станица Луганская». Умоляю не афишировать акцию спасения до тех пор, пока помощь не прибудет на КПП, потому что очень боюсь – узнает известный патриот Андрей Билецкий (симпатичный зольд, даже жаль, что его бешеная собака покусала) и натравит на моего кота своих оголтелых песиков из породы радикалов (тех самых, которые держат за лохов уважаемых людей).

Дело в том, что ни в одном украинском документе не оговорены правила перемещения домашних животных через линию разграничения, ибо она не считается государственной границей, а КПВВ – это внутренний пост. При выезде с территории ЛНР требуют предъявить ветеринарный паспорт и справку по форме Ф-1, однако украинская сторона не признает документов, выданных в ОРЛО, за исключением актов рождения и смерти. Люди говорят, что успех провоза домашних питомцев непредсказуем, ибо зависит сугубо от настроения проверяющего. Так как мне стоит невероятных усилий посадить в переносной ящик моего кота, который чрезвычайно сильный физически, но нежный психически, я опасаюсь за его здоровье, ибо он в состоянии стресса сбрасывает шерсть и начинает задыхаться.

Мне советуют некоторые отсталые сограждане: «Просто берешь деньги и даешь на лапу пограничнику», но ведь это коррупция, с которой мы должны бороться, не правда ли, Владимир Александрович?

Уважаемые земляки! На вас смотрит весь мир! Сергей Анатольевич, Вы анонсировали в Украине «Платформу национального примирения и единства», которая призвана «вернуть старикам пенсии; компенсировать ущерб по разрушенному и утраченному жилью на Донбассе; выдать украинские документы 140 тыс. детей, которые родились на неподконтрольных территориях (Донбасс и Крым); упростить порядок пересечения КПВВ и создать нормальные человеческие условия на пропускных пунктах». Если это не бла-бла-бла, прошу не забыть о братьях наших меньших и сделать для них подобие «намибийских исключений».

В крайнем случае, прошу включить кота Лилуша в список на обмен удерживаемых лиц.

Кристина М., 24 года, Луганск.

P.S. Это Лилуш. Я не хочу уезжать. Нас и здесь неплохо кормят.

Справка. В 1971 году Международный суд ООН сформулировал исключения из общих правил непризнания оккупации Намибии Южно-Африканской республикой. Официально документ называется – «Юридические последствия для государств в отношении продолжающегося присутствия Южной Африки в Намибии», но больше известен как «намибийские исключения», где написано: «...выданные оккупационными властями ЮАР документы должны повсеместно признаваться… в том случае, если их непризнание повлекло бы серьезные нарушения или ограничения прав граждан». Прецедент широко используется во всех похожих ситуациях в мире. В частности, Европейский суд по правам человека постоянно использует «намибийские исключения» в своей практике.