Ростовская область, 28 мая 2020. DON24.RU. Как известно, история не терпит сослагательного наклонения. Однако не всегда. 

Есть одно предположение, которое вытекает из целого ряда исторических фактов, позволяющих так думать. Я считаю, что если бы не революционные события 1917 года, то Российская империя, несомненно, оказалась бы в числе победителей в Первой мировой войне 1914–1918 годов. А это значит, что нынешняя административно-территориальная карта Турции выглядела бы иначе, чем сегодня.

А виной тому безоговорочные победы Отдельной кавказской армии на малоазиатско-месопотамском театре военных действий (ТВД), которая к исходу 1916 года вышла на оперативный простор в турецкой Анатолии. В то время как одни наши союзники (французы) под Верденом захлебывались кровью в бесплодных атаках на немецкие позиции, другие (итальянцы) в долине реки Изонцо бежали без оглядки от наступавших австро-венгров, а третьи (англичане) в крепости Кут-эль-амар сдавались туркам целыми дивизиями во главе с генералом Таунсендом, русские войска добились серьезных успехов в противостоянии с турками – своими извечными противниками на восточно-европейском и азиатском ТВД.

В невероятно сложных зимних климатических условиях высокогорья части и соединения Отдельной кавказской армии в феврале 1916 года овладели Эрзерумом – главной опорной базой и крупнейшим коммуникационным узлом Оттоманской Порты и ее вооруженных сил в данном регионе. А весной – летом того же года русские войска комбинированным ударом с суши и моря захватили порт Трапезунд (ныне Трабзон) и Эрзинджан, фактически одним махом сорвав с петель дверь, запиравшую вход во внутренние районы турецкой Анатолии, уже никем и ничем не охраняемые.

Тогда же произошло событие, о котором не любят вспоминать западные историки. В 1916 году на межсоюзнической конференции стран Антанты коллективный Запад дал письменное согласие на то, чему он противился многие века и что не снилось дипломатам Великобритании даже в кошмарном сне. А именно: наши союзники поставили свои подписи под обязательством, по которому они соглашались, чтобы после окончания войны проливы Босфор и Дарданеллы со Стамбулом (то есть Константинополем) перешли под юрисдикцию Российской империи. К нам отходили и другие территории Оттоманской Порты в турецкой Анатолии – те, на которые уже ступила нога русского солдата.

Планам этим не суждено было сбыться по всем нам хорошо известным причинам. Хранящиеся в фондах архива внешней политики Российской империи, эти документы напоминают всем нам о бренности нашего жития. Но тем не менее предположение о том, что ход отечественной истории мог быть таким, как говорилось в подписанных межсоюзнических соглашениях, возникло не на пустом месте. Оно имеет свой прецедент, уходящий корнями в события русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

Мало кто сегодня знает, что по ее итогам к нашей стране отошел целый ряд территорий Оттоманской Порты, в частности нынешняя Аджария с городом-портом Батумом и бассейн реки Чорох с крепостями Карс и Ардаган. Отчего в административно-территориальном делении Российской империи появились две новые области: Батумская и Карская.

У пришедших к власти в 1917 году большевиков были свои внешнеполитические соображения на этот счет. Первым делом они поспешили заключить Брестский мир с немцами и их союзниками, согласно статьям которого новая власть в России одним махом отказалась от целого ряда исторических территорий бывшей Российской империи, в том числе и от двух вышеназванных областей. Тогдашний глава первого советского правительства Владимир Ульянов (Ленин) по сему поводу цинично заявил: «Мы именно на Брестском мире пожертвовали второстепенными, с точки зрения социализма, интересами России, как они понимаются в патриотическом смысле. Дело не в России. На нее, господа хорошие, мне наплевать – это только этап, через который мы проходим к мировой революции».

Именно в таком ракурсе следует рассматривать заключенные большевиками международные договоренности. О них бы и думать забыли, если бы не известные трагические события в Сирии, за малым не приведшие к вооруженному российско-турецкому конфликту. Кстати, в 2016 году Государственная Дума РФ устами своих представителей Валерия Рашкина (КПРФ) и Олега Пахолкова («Единая Россия») выступила с инициативой денонсации Московского договора о дружбе и братстве, подписанного почти век тому назад, 16 марта 1921 года, ленинским Советом народных комиссаров (СНК) Советской России с одной стороны и кемалистским Великим национальным собранием Турции (ВНСТ) – с другой.

Данный документ состоял из 16 статей и трех приложений, многие положения его давно устарели и стали достоянием истории. Но некоторые, как оказалось, до сих пор являются камнем преткновения во взаимоотношениях Российской Федерации (как правопреемницы СССР) и Турции в лице нынешних последователей первого президента Турецкой Республики Мустафы Кемаля, прозванного Ататюрком (отцом турок).

Тогда страны-подписанты затеяли многоходовую дипломатическую комбинацию. Едва закончились увенчавшиеся «успехом» переговоры в Москве, как 13 октября 1921 года в Карсе был заключен еще один мирный договор (Карский), подписанный турецкими уполномоченными лицами и представителями Советских республик Закавказья (Армении, Азербайджана и Грузии). Он подтверждал основные положения Московского протокола. А до этого там же, в Карсе, 22 сентября 1921 года стороны обменялись ратификационными грамотами, после чего Московский договор вступил в силу.

Путь к обоюдному согласию и сотрудничеству между государственными образованиями, возникшими на развалинах Российской империи и Оттоманской Порты, начался в 1920 году. На просторах России тогда вовсю полыхала Гражданская война, а турки вели национально-освободительную борьбу под главенством Мустафы Кемаля с оккупационными войсками Антанты, стремясь сохранить оставшееся после раздела империи османов ее историческое ядро (территорию нынешней Турецкой Республики). Обе стороны нуждались в международной поддержке и признании, а потому были обречены на совместный альянс.

Отправной точкой к взаимному сотрудничеству послужило обращение председателя президиума ВНСТ Мустафы Кемаля, датированное 26 апреля 1920 года и адресованное председателю СНК Владимиру Ленину, – с предложением установить дипломатические отношения между странами и оказать Турции помощь в ее борьбе за независимость. А 19 июля того же года в Москву официально пожаловал личный посланец турецкого лидера Бекир Сами во главе целой делегации. Вместе с главой Народного комиссариата иностранных дел (НКИД) Георгием Чичериным он включился в работу по подготовке грядущего соглашения.

Несмотря на внутриполитические затруднения, большевики оказали кемалистам серьезную материально-техническую помощь, включавшую в себя как финансовую субсидию в размере 10 млн рублей в золотой валюте, так и поставки оружия в количестве 40 тысяч винтовок, 327 пулеметов и 54 орудий с боезапасом, не считая прочего военного имущества, поставленного туркам в период 1921–1922 годов.

Турки в ответ закрыли глаза на советизацию «независимых республик» Закавказья из числа бывших губерний канувшей в Лету Российской империи, на территории которых в свое время претендовала Оттоманская Порта.

Хотя с советской стороны под Московским договором стоит подпись главы НКИД Георгия Чичерина, авторство этого документа всецело принадлежит председателю Реввоенсовета (РВС) Лейбе Бронштейну (партийный псевдоним Лев Троцкий), ярому русофобу и демагогу, который в отсутствие недееспособного, больного Ленина заправлял всеми делами СНК. Именно он смог пойти на явное попрание державного достоинства исторической российской государственности, отраженное в некоторых статьях Московского договора.

Справедливости ради следует сказать, что среди ленинского окружения все же нашелся человек (нарком по делам национальностей Иосиф Сталин), который решительно воспротивился этому. Но его никто не послушал. В частности, будущий генералиссимус категорически был против каких-либо территориальных уступок турецкой стороне, закрепленных 1-й и 2-й статьями договора. Согласно им, целый ряд областей бывшей Российской империи, а именно Карская область с крепостями Карс, Ардаган и Сарыкамыш, южная часть Батумской области (северная с Батумом вошла в состав советской Грузии) и Сурмалинский уезд Эриванской губернии с горой Арарат, отошли к Турции.

А согласно статье 3-й, «обе высокие договаривающиеся стороны» согласились на образование из бывшего Нахичеванского уезда все той же Эриванской губернии – автономной территории «под протекторатом Азербайджана при условии, что Азербайджан не уступит сего протектората третьему государству» (имеется в виду советская Армения). Так большевики руками Троцкого и его подельников посеяли смертельные зерна до сих пор тлеющего армяно-азербайджанского вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе.

Но, пожалуй, самой сильной миной замедленного действия, заложенной под день нынешний, стали положения 4-й статьи. В ней говорится, что «все договоры, до сего времени заключенные между обеим и странами, не соответствуют обоюдным интересам. Они соглашаются признать эти договоры отмененными и не имеющими силы». А это значит, что были перечеркнуты все плоды многовековых усилий нашего народа за возвращение исконных русских территорий на берегах Азовского и Черного морей, закрепленные международными соглашениями (начиная с первой половины XVIII и до конца XIX веков).

Между прочим, этими документами регламентировались не только границы государств в бассейне Черного моря, но и зоны их экономических интересов.

В 8-й статье зафиксирован обоюдный отказ и от каких-либо подковерных политических интриг относительно друг друга. Стороны взяли на себя обязательства «не допускать образования или пребывания на своей территории организаций или групп, претендующих на роль правительства другой страны или частей ее территории, равно как и пребывание групп, имеющих борьбу против другой страны».

Однако действия Турции в дальнейшем пошли резко вразрез с положениями 8-й статьи. Во время Второй мировой войны на территории нашей соседки свили гнезда многочисленные диверсионные и разведывательные группы Третьего рейха. А сама Турция после нападения нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года готовилась вступить в вооруженную борьбу на стороне Гитлера. В самый разгар Сталинградской битвы, летом 1942 года, миллионная турецкая армия была сосредоточена в Закавказье на границе с СССР. Турки ждали сигнала – захвата Сталинграда, но так и не дождались.

Да и сегодня на территории Турции в режиме наибольшего благоприятствования действуют так называемые «кавказские комитеты», которые разжигают сепаратистские и экстремистские настроения среди мусульманского населения республик Поволжья и Северного Кавказа. А в период проведения контртеррористической операции середины 1990-х – начала нулевых годов в Турции находили убежище раненые чеченские боевики, через ее территорию осуществлялся транзит оружия и наемников, участвовавших в боевых действиях на Северном Кавказе.

Даже сам факт членства Турции в НАТО – военно-политическом блоке, своим острием направленном против СССР (а ныне против Российской Федерации), – говорит о многом. Какие уж тут «дружба и братство»? Ну, и недавние трагические события в Сирии ярко проявили двойственную позицию турецкой стороны.

Но в вышеперечисленных международных соглашениях имеется один нюанс, который мог и может попортить нервы сегодняшним османам. Как уже отмечалось выше, положения Московского протокола дополнялись Карскими договоренностями, заключенными 13 октября 1921 года между Турцией и Советскими республиками Закавказья. По его условиям, он должен продлеваться каждые 20 лет. В случае отказа турецкой стороны от дальнейшего продления Карского договора Карс с окрестностями автоматически отходил Советскому Союзу.

Кстати, сразу после окончания Второй мировой войны тогдашний глава СССР генералиссимус Сталин поднял на международном уровне вопрос о возврате Карской области. Но столкнулся с жестким отпором со стороны своих бывших союзников по антигитлеровской коалиции. Однако и сегодня Российская Федерация, как единственный правопреемник Советского Союза, имеет все полномочия, чтобы решать судьбу двух этих соглашений. А стало быть, не будет лишним напомнить об этом турецким «партнерам» самым настойчивым образом, чтобы в нужный момент привести зарвавшихся османов в надлежащее чувство.