«Мы отдаем им свои сердца»: ростовские кукольники о призвании, секретах закулисья и почему театр – это не «тра-ля-ля»
Ростовская область, 21 марта 2025. DON24.RU. В честь Международного дня театра кукол, отмечаемого сегодня, корреспонденты ИА «ДОН 24» заглянули за кулисы культового Ростовского государственного театра кукол имени В. С. Былкова. Рассказываем практически от А до Я, посетив мастерскую, несколько костюмерных, кукольных хранилищ (включая секретные), репетицию, о том, как живет учреждение сегодня, зачем актерам клизмы, что за сны преследуют творцов по ночам и почему театр кукол – это совсем не детская история.
В мастерской мы застали процесс изготовления кукол для спектакля по мотивам произведения Кира Булычева. Здесь участвуют несколько человек – от скульптора до художника по костюмам. Работа скульптора начинается с разработки гипсовой формы, которая станет основой лица куклы. Скульптор тщательно прорабатывает пластику черт, отражающих характер героя, – для этого изучаются оригинальное произведение и психология образа.
Далее, с использованием технологии папье-маше, форма служит основой для изготовления головы. Это важнейшая часть куклы. Каркас – будущее тело – выполнен из легких пород дерева, ноги и руки куклы соединены между собой металлической проволокой так, чтобы достичь нужной степени пластичности. Персонаж должен уметь легко пошевелить рукой или ногой. Актер-кукловод, соответственно, должен без труда этим персонажем управлять.
На каркасное тело примеряется костюм, а голова обшивается тканями различных цветов – для передачи оттенка лица, цвета и длины волос. Отдельный эпизод – окрашивание глаз, завершающих эмоциональный портрет куклы.
В одном из театральных хранилищ собрано около 150 кукол, преимущественно гапитно-тростевых и марионеток. Каждый спектакль обрел здесь свой «дом» – специальную гребенку, где разместились герои «Конька-Горбунка», «Аленького цветочка», «Кота в сапогах», «Буратино», «Снежной королевы», «Щелкунчика», «По щучьему велению», «Сказки о царе Салтане» и других произведений. Под этими конструкциями находятся сумки с реквизитом. Хрупкие или крупные элементы хранятся отдельно.
Старейшей постановкой, которая идет в театре и по сей день, является «Муха-Цокотуха». Как рассказала актриса-кукловод Ростовского государственного театра кукол имени В. С. Былкова Марина Трудкова, театр обосновался в здании в переулке Университетском, 46, в феврале 1978 года, и уже тогда этот спектакль был в репертуаре. До этого кукольники выступали в доходном доме Ширмана, расположенном на углу проспекта Ворошиловского и улицы Суворова, где, кстати, в 1926 году выступал поэт Владимир Маяковский.
Официальная история учреждения берет начало в 1935 году. До Великой Отечественной войны коллектив базировался в здании напротив парка имени Максима Горького – рядом с современной скульптурной композицией «Сантехник с котом». В войну дом был разрушен, на его месте сейчас находится новодел.
Наследие театра вместе с другими кукольницами спасала Мария Кушнаренко – бабушка актрисы-кукловода Ростовского государственного театра кукол имени В. С. Былкова Елены Кушнаренко. Актрисы собрали уцелевших кукол, упаковали их в большие сундуки и отправились гастролировать по области. Один из таких эпизодов едва не стал роковым – на блокпосту фашисты вскрыли сундук, где были куклы к спектаклю «Гитлер капут».
«Кукла Гитлера лежала на дне. Мария Константиновна чуть не умерла от страха. Если бы немцы начали все это поднимать и смотреть, то расстрел на месте, как минимум, был бы. Однако они с уважением отнеслись к тому, что это кукольный театр, и закрыли сундук», – рассказала Марина Трудкова, пересказывая историю Елены Кушнаренко.
После войны актерская труппа в основном кочевала, играла по области на выезде, выступала в открытых кузовах машин и устраивала спектакли в полях.
Куклы тех лет не уцелели – «повзрослели», подверглись тлению. Некоторых персонажей, как Щелкунчика, повредил жук шашель: раньше папье-маше соединяли натуральным клейстером, привлекавшим вредителей. Сегодня используют составы с химическими добавками.
«Кукол реставрируют, а тех, которых нельзя восстановить, списывают, отправляют «на покой». Хочется сохранить их в первоначальном виде, задуманном художником. Если их перелицовывать, внешний вид меняется», – отметила Марина Трудкова, добавив, что на втором этаже театра висят отреставрированные марионетки из спектакля «Двенадцать месяцев», но после ремонта они стали «другими».
Рядом с музеем расположена костюмерная, где хранятся наряды для спектаклей, ставящихся редко. Например, плащ Снежной королевы или фата из сказки «Морозко». Костюмы шьются непосредственно в театре.
Особый интерес в этой комнатке вызывает шкаф с черными бархатными костюмами, предназначенными для определенного вида постановки с использованием принципа «черного кабинета». Комплект включает штаны, рубаху, длинные перчатки и колпак. Когда актер надевает такой наряд, он сливается с темным фоном сцены, и зритель видит лишь парящую планшетную куклу. Единственный такой спектакль в театре – «Русалочка». Раньше их было больше, но из-за высокой трудоемкости и опасности (например, ограниченной видимости в колпаке) их количество сократилось.
«Кажется, будто кукла движется сама – это волшебство. Словно ты на морском дне среди плавающих рыбок», – говорит Марина Трудкова.
В другом помещении, более секретном, хранятся планшетные куклы, большинство из которых сохранились в первозданном виде. Художники-конструкторы старой школы добавили к некоторым из них фишки: рыбке – подвижные глазки, кошечке – открывающийся на педальке ротик. Здесь же находится уникальная кукла-перевертыш, превращающаяся из Ворона в Кощея и обратно.
Некоторые экземпляры весят до 3 кг и выше. Например, куклы «Рыжуха» и «Кошечка» – настоящие тяжеловесы. Управлять ими не так-то просто: нужно держать куклу на вытянутой руке, а другой рукой работать с механизмом, одновременно контролируя движения куклы. В спектакле «Кошкин дом» есть сцены, где руку нельзя опускать 17 минут. Корреспондент ИА «ДОН 24» убедилась в сложности такой задачи, попробовав всего минуту управлять «Кошечкой». Более объемными фигурами управляют одновременно несколько кукольников.
Актеры признаются, что такая нагрузка даже для них бывает «чувствительной». Они регулярно тренируются: выполняют специальные упражнения для рук, пальцев, дыхательные практики, а также лечебную гимнастику.
«Бывает, что работаешь-работаешь, а после спектакля обнаруживаешь содранный локоть. Если посмотреть на наши руки, ноги, мы все в кровоподтеках, как будто бы нас били», – поделилась Марина Трудкова.
Кукольный театр – это история о непрерывном партнерстве. Если тростевой куклой может управлять один актер, то для планшетной требуются усилия нескольких. Помощники присутствуют во всех постановках: они могут участвовать в действии, а затем отложить куклу и поддержать коллег.
Пример такого взаимодействия можно наблюдать на репетиции спектакля «Жеребенок», созданного по одноименному рассказу Михаила Шолохова. Кстати, в нем одна из актрис воплощает роль копыт, используя специальный музыкальный инструмент.
Интересно, что в 1988 году «Жеребенок» был приглашен на гастроли в Москву основателем главного столичного кукольного театра Сергеем Образцовым. Художественный руководитель театра кукол в Ростове Владимир Былков был учеником Сергея Образцова.
«Сергей Владимирович долго не мог решиться пригласить этот спектакль, потому что не понимал, как можно поставить в театре кукол такое глубокое произведение Михаила Шолохова, как «Жеребенок». Владимир Сергеевич его долго убеждал. В итоге гастроли завершились триумфально. Владимир Сергеевич был новатором, стремившимся к революционным решениям в театре. Его «Теремок» также был инновацией. Летом 2024 года в подвале театра мы обнаружили гипсовые фигурки этого спектакля. Планируем в скором времени их отреставрировать и разместить в музее», – сообщила Марина Трудкова.
Традиции Владимира Былкова продолжил его сын – Андрей Владимирович Былков-Крат, ныне художественный руководитель театра. Он адаптировал «Жеребенка» для современной аудитории, добавив детали, которых требовал современный зритель.
«Раньше стиль был более аскетичным, сегодня зритель требует каких-то интересных, прорисованных, милых деталей», – пояснила актриса-кукловод.
Как рассказала актриса-кукловод Ростовского государственного театра кукол имени В. С. Былкова Елена Клименко, сложнее всего управлять тростевыми куклами, марионетками и теневыми – с последними театр недавно поставил спектакль «Котенок по имени Гав», который, кстати, представлен на региональном театральном фестивале-конкурсе «Мельпомена».
«Для нас это было ново и экспериментально: мы впервые работали с теневыми куклами. Было сложно приспособиться, но интересно. Куклы сделаны из тонкого цветного пластика и управляются специальными палочками. Для зрителей видны только куклы – актеров не заметно. На экране это выглядит как мультфильм. С одной куклой одновременно работают четыре специалиста. Я, например, управляю головой и туловищем кота. Передними лапами занимается один актер, задними – другой, а хвостом – третий. Мы долго репетировали спектакль. Очень важно, чтобы актеры чувствовали не только куклу, но и друг друга, чтобы все было синхронно, слаженно. Не дай бог, одна лапа пойдет вперед, а другая останется на месте», – поделилась она.
По мнению Елены Клименко, самые простые в управлении – ростовые куклы, где актер буквально «облачается» в персонажа.
В следующей костюмерной зоне хранятся наряды для текущих и гастролирующих спектаклей. И здесь не обошлось без изюминки. Среди париков, шляп, корон и бород можно обнаружить неожиданный, но востребованный в театре реквизит – клизмы, используемые не совсем по назначению.
«Есть куклы с секретом, например, плачущие. К ним подведены внутренние трубки, которые выводятся вниз и соединяются с наполненными клизмами. Когда нажимаешь на клизму, вода по трубкам поднимается вверх – и куколка плачет. Так же можно сымитировать плюх в воде. У нас тут клизмы на любой размер», – рассказала Марина Трудкова.
В завершающей костюмерной можно увидеть разнообразные музыкальные инструменты: мандолину, гитару, балалайку, скрипку, домру. Также здесь хранится оружие: настоящая шашка, алебарды и топоры. В этой же комнате можно найти «вкусный» реквизит: бублики, фрукты, а еще специальные накладки – «толстинки», способные визуально увеличить размеры актера, превратив его в «аппетитную хрюшку».
Еще из необычного в театре, чего нет в других учреждениях, – организация работы «восьмиглазых» звукооператоров и световиков, которые наблюдают за происходящим на сцене через зеркало.
«У них должно быть по восемь глаз: четыре на технику и четыре на сцену. У нас уникальный театр: наша фея звука Анастасия сидит спиной к нам, и ей нужно все увидеть и расслышать, дверь-то закрыта», – сообщила Марина Трудкова.
Один из стереотипов гласит, что управлять куклой легко.
«Говорят: «А, театр кукол – это что-то такое, тра-ля-ля». Это не так просто. Это не какое-то шутовство, лицедейство. И клоун – это не просто человек, который по жизни такой страшно веселый. Он может быть и достаточно грустным, но у него работа такая. Также и здесь: это большая эмоциональная и физическая нагрузка. Недаром мы можем уходить на пенсию после 25 лет творчества. Наша профессия сравнима с работой скрипача», – считает Елена Кушнаренко.
Оживить куклу – настоящее искусство. Каждый жест имеет значение: необходимо придать кукле характер, выразительную пластику, а также «сгримировать» голос.
«В «Жеребенке» я играю лошадку Рыжуху и казачку. Каждый голос должен отличаться. Это и есть гримирование. Рыжуха хоть и говорит человеческим языком, но все равно моменты лошадиные присутствуют – например, ржание. А так и гавкаем, и мявкаем», – поделилась Елена Клименко.
В корне неверно и то, что театр кукол ориентирован только на детскую аудиторию. Сейчас учреждение готовит спектакли для более взрослой публики. Среди них – «Можно попросить Нину?» по мотивам Кира Булычева и «Вий», премьера которого запланирована на июль 2025 года. Кукол для «Вия» изготавливает художник из Астрахани – их доставят в театр позже.
В прошлом в репертуаре театра были разнообразные спектакли для взрослой аудитории: «Чертова мельница», «Левша», «Божественная комедия», «Влюбленные боги», «Град Лебединец». По просьбам зрителей количество постановок увеличивается, однако, как отмечает Марина Трудкова, ростовская публика противоречива:
«Ростовского зрителя нужно удивлять. Бывает, мы гастролируем, и все восторгаются куклами, но наш зритель иной. Он очень требовательный, избалованный, скажем честно. И еще есть такой парадокс: с одной стороны, зритель говорит, что хочет взрослых спектаклей, но, когда такие спектакли появляются, на них не идут. Потому что привыкли, что театр кукол – это для детей».
Маленькие зрители обычно бурно и ярко реагируют на спектакли. Капельдинеры (работники зала) могут буквально вылавливать малышей, чтобы те не выбегали на сцену, впечатлившись зрелищем. Некоторые дети, бывает, плачут навзрыд из-за того, что не смогли подойти ближе к кукле, рассмотреть ее. В таких случаях их стараются успокоить, познакомить с актерами и дать потрогать реквизит.
Актеры признаются, что порой настолько вживаются в роль, что бывает сложно из нее выйти.
«Есть что-то, что сложно с себя сбросить сразу. Особенно во время репетиций, когда ты сталкиваешься с этим образом каждый день, когда он только рождается. Нельзя, переступив порог театра, выйдя на улицу, сразу все это отряхнуть. Естественно, ты много об этом думаешь. И ночью приходят страшные актерские сны: забыть роль или не знать, что говорить, когда тебя вытолкнули на сцену. Эти страхи и сны никуда не исчезают, они живут с нами. Актеры вообще немножечко сумасшедшие. Мы как дети, которые всю жизнь играют в куклы. Мы отдаем свои сердца куклам. У куклы два родителя: художник, который создает ее тело, и актер, который вдыхает в нее душу. Если снять куклу с ширмы, вы увидите душу – это рука актера. Через нее мы передаем все: движение куклы, ее эмоции, жизнь», – рассказала Елена Кушнаренко.
«К нам приезжал Астраханский театр с постановкой «Вий» – ее ставил тот же режиссер, что будет и у нас. Мы общались с актером, исполнявшим главную роль. Она сложная, затратная – и психологически, и актерски. Он признался: «Ребята, я после спектакля отхожу дня три». Представляете, насколько роль вживается на подкорку, что так трудно от нее освободиться? У нас актер, который будет играть, уже сейчас волнуется», – поведала Елена Клименко.
Марина Трудкова отметила, что актеры-кукольники – универсальные артисты, чье мастерство выходит за рамки узкой специализации.
«Если драматический артист, приходя в кукольный театр, начинает переучиваться, то артисту-кукольнику это не нужно. Куда бы ни пришел, он уже умеет все: играть самостоятельно, с партнером, работать руками, с предметом. Говорю это как артист драмы: после службы в Новочеркасском театре мне пришлось переучиваться. После театра кукол – как после армии», – убеждена она.
По мнению актрисы, это ремесло требует особого призвания.
«Это, прежде всего, умение наступить на свое самолюбие. Ты проводишь большую часть времени за ширмой, и зритель видит куклу, а не тебя. Кроме того, это действительно тяжелый труд, и не каждый готов работать в театре за не миллионерские гонорары. Театр – это место, субстанция, которая очень быстро отсеивает. Был момент, когда я временно сменила деятельность и поработала в цирке. Там увидела, как быстро цирк фильтрует тех, кто не люди цирка. В театре так же», – поделилась Марина Трудкова.
Актриса добавила, что ей никогда не было обидно из-за того, что зритель может ее не видеть. Гораздо важнее для нее энергия зала и осознание, что публика чувствует ее игру.
Ранее рассказывали, как ростовчанка Александра Бричка в доспехах в половину собственного веса сражается с парнями на равных, а также шьет средневековые костюмы.
Все фото в материале: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
«Женщины меня боятся»: девушка-рыцарь о боях на ристалище, сломанных ребрах и людях, которые хотят «съедать других»
Ростовская область, 11 марта 2025. DON24.RU. Ростовчанка Александра Бричка в доспехах в половину собственного веса сражается с парнями на равных и мечтает об олимпийских достижениях. Девушка около четырех лет профессионально сражается, побеждает в турнирах, организует соревнования, а также шьет средневековые костюмы. В интервью ИА «ДОН 24» одна из сильнейших представительниц исторического средневекового боя (ИСБ) в России рассказала об отличиях женских и мужских боев, развитии ИСБ на юге России и о мотивах, которые приводят людей на ристалище.
Александра пришла в ИСБ в 18 лет, сейчас ей 23. Толчком к этому стал фестиваль средневековой культуры «Меч Дона». Вдохновившись зрелищными боями, она связалась с организаторами и теперь сама является проводником в мир рыцарских поединков.
Согласно рейтингу, опубликованному на портале ИСБ России, Александра занимает второе место по стране в номинации «Алебарда» среди женщин.
– Александра, первый вопрос, который возникает при виде девушки в массивных доспехах: насколько они тяжелые?
– Конечно, устаешь в процессе, но со временем привыкаешь. Когда просто несешь доспехи с оружием в руках или на спине – это одно, а когда полностью облачаешься, вес распределяется по телу равномерно и становится гораздо легче.
Мой комплект легкий, компактный и сделан из титана. Весит примерно 23–25 кг. У мужчин доспехи тяжелее: обычно 30 кг, иногда до 35 кг. Зависит от номинации: дуэли или командные бои требуют разной экипировки.
Кстати, одна из частых проблем для иэсбэшника – перевес багажа в аэропорту. Стандартный комплект доспехов весит примерно 30 кг, а допустимая норма багажа – около 23 кг.
– Костюмы рыцарей выглядят впечатляюще. Вы сами их создаете? В чем их особенность?
– Шитье – одно из моих хобби, непосредственно связанное с ИСБ или рыцарским делом. Люблю исторические выкройки, костюмы. Ребята из Ростова часто обращаются ко мне: это выгоднее, чем заказывать дорогое снаряжение из Москвы или Питера. Плюс я могу снять мерки лично, проконтролировать качество.
На юге России есть несколько мастеров, специализирующихся на создании исторической одежды. В основном они ориентируются на позднее Средневековье – XIV–XVI века. Облачение этого периода отличается разнообразием, но его объединяет использование натуральных материалов: льна, шелка, шерсти, сукна.
Если говорить о более ранних периодах, например XIII–XIV веков, то здесь преобладает простой крой: элементы создавались из прямоугольных отрезов ткани, что значительно упрощает их воссоздание сегодня. К тому же ткани были скудными.
К XV–XVI векам появляются более замысловатые выкройки. Костюмы становятся сложнее, более приталенными, их нужно четко вымерять, чтобы они красиво сидели на фигуре и подчеркивали ее.
Шить такие вещи, можно сказать, привилегия. Я много подобных заказов не беру, чаще создаю их для себя.
– Сколько стоит собрать базовый костюм и насколько он будет долговечен?
– Базовый комплект, включающий нижнюю рубаху, брэ, шоссы и верхнюю одежду – котарди или дублет, обойдется в 8000–10 000 рублей. Обувь в эту сумму не входит: качественная кожаная пара может стоить и 15 тыс. рублей, в зависимости от сложности работы. Бюджетные варианты начинаются от 3000 рублей. Обувь я не шью – это требует узкоспециализированных навыков.
Что касается долговечности, костюм обычно надевают только на фестивали или турниры, 3-4 раза в год. При грамотном пошиве и уходе он может служить десятилетиями. Некоторые бойцы до сих пор используют комплекты, сшитые 20 лет назад.
Поддоспешники изнашиваются быстрее: их хватает от года до пяти лет. Все зависит от качества ткани, частоты использования и мастерства швеи.
– ИСБ тесно переплетается с духом Средневековья. Для участников важно знать историю той эпохи?
– В ИСБ, к сожалению или к счастью, историческая достоверность часто отходит на второй план, так как это направление в первую очередь спортивное. Однако ничто не мешает углубиться в историю.
У нас есть определенные требования к доспехам. Как уже упоминала, одежда должна быть из натуральных тканей – это обязательное условие комиссии по аутентичности. Если хочется заниматься реконструкцией более серьезно, можно собрать красивый детализированный комплект, у которого будет паспорт. В нем указывают, например, эпоху, исторические источники, обоснование элементов.
– Сражения выглядят довольно травмоопасными. Так ли это на самом деле?
– Как говорит один мой знакомый: «Смерти нет, есть только увечья». Травмы чаще всего возникают, если пренебречь экипировкой, разминкой или техникой. Также они могут случиться во время массовых турниров, где идет серьезная борьба.
Сейчас риск получить травму гораздо ниже: раньше и снаряжение было хуже, и судейского комитета не существовало. Он появился около десяти лет назад.
Перед выходом на ристалище каждый участник проходит проверку: судьи смотрят, плотно ли сидит шлем, закрыта ли шея, нет ли зазоров в доспехах. Если что-то не так – к бою не допустят. Требования к экипировке усиливаются ежегодно, бойцы становятся более одоспешены, поэтому сломать что-то ударом сейчас сложно.
Основные проблемы в последние годы – это травмы коленей или суставов. Все-таки доспехи весят не 500 г, а 20–30 кг, и если мышцы-стабилизаторы слабые, а на тебя в командном бою обрушивается пара сотен килограммов противников, можно легко сломать колено.
«Если человек горит идеей, он колено чинит и идет дальше воевать», – уверена Александра Бричка.
К счастью, за все время занятий ИСБ у меня не было серьезных травм. Даже на колени особо не жалуюсь, хотя иногда они чуть поскрипывают. Однажды получила перелом фаланги большого пальца, как раз-таки надела плохое снаряжение. Меня ударили в эту область. Ну, ничего, за месяц выздоровела и поехала на следующий фестиваль. Растяжения, синяки – обычное дело, но, кстати, тоже не всегда.
Несмотря на то что травмы встречаются все реже, минимальный возраст для занятий ИСБ – 18 лет. Однако существует так называемое софт-направление, где используется мягкое снаряжение. В этом направлении могут заниматься даже школьники.
– Какое оружие вы используете?
– У нас есть три типа оружия: одноручное, полуторное и двуручное. К одноручному относятся, например, мечи: турнирные или фальшионы с балансом, смещенным к краю, для более сильных ударов. Также есть одноручные топоры, полуторные топоры и большие топоры. Еще в нашем арсенале имеются алебарды – ими можно нанести самый серьезный урон. Все наше оружие предназначено для ближнего боя. Луки и арбалеты мы не используем.
– Были ли случаи, когда вы травмировали соперниц?
– На турнирах неоднократно наносила травмирующие удары. Однажды сломала девушке два ребра алебардой, в другой раз повредила колено сопернице. Женщины меня боятся. Я считаюсь одним из сильнейших бойцов. Наношу больше ударов, чем другие участницы.
В своей технике делаю наибольший упор на то, чтобы непосредственно бить, а не бороться. Понимание того, что я могу сильно ударить, мне очень нравится, и в целом это какой-то наибольший выплеск энергии, нежели какие-то действия по борьбе.
– Какими параметрами нужно обладать, чтобы стать участницей ИСБ? Какие девушки приходят в клуб?
– Средние параметры девушек в ИСБ – примерно 165 см при 60 кг, что, кстати, совпадает с моими данными. Конечно, бывают и более крупные спортсменки, например, ростом 180 см и весом 80 кг, а иногда даже 100 кг. Такие девушки встречаются реже, но стабильно две-три такие участницы появляются.
«Я со своими параметрами не являюсь большой, но за счет техники ударов и борьбы, можно сказать, выше остальных девушек», – говорит Александра Бричка.
Постоянно в клубе тренируются шесть-семь девушек, но не у всех есть полный комплект экипировки. Обычно на тренировках только две-три одоспешенные девушки.
Кстати, интересная тенденция: мужчины часто приходят и уходят, а девушки если начинают заниматься, то обычно остаются. У мужчин вероятность того, что они продолжат тренировки, – около 30–40%, а у девушек – 60–70%. Видимо, они более тщательно выбирают вид спорта и приходят с четким пониманием цели.
– На тренировках, в отличие от официальных боев, вы можете сражаться с мужчинами. Каково это?
– Обычно мужчины стараются не бить слишком сильно. Жалеют, думают: «Сейчас я рукой махну, и она умрет». Бывает, что мне удается завалить противника, а иногда разбегаюсь, прыгаю изо всех сил, бью ногой, например, в почку, а потом теряю равновесие и падаю. А он стоит и не понимает, что произошло.
Если говорить в целом об отличии женских и мужских боев в ИСБ, то женщины бьют не так сильно и не так часто, как мужчины. Сейчас в России около 15–20 мужских команд, которые регулярно участвуют в турнирах, фестивалях. А женских – всего три-пять.
Меньше поединков – ниже и риск травм. Но есть обратная сторона: из-за этого девушки зачастую пренебрегают защитой, надевают снаряжение хуже, чем у мужчин, и в итоге могут получить совершенно глупые травмы.
На самом деле я тоже максимально облегчила свой комплект. Он весит мало, закрывает все тело, но толщина металла меньше, чем у мужских аналогов. Если удар будет слишком сильный, есть вероятность, что мне будет очень плохо. Хотя я, конечно, стараюсь защищаться.
– Как вы тренируетесь, чтобы выдерживать такие нагрузки?
– Сейчас сосредоточена на пауэрлифтинге – работаю с большими весами, развиваю гипертрофию мышц. Дополняю это кардиотренировками и кроссфитом. Если нет командировок или других событий, тренируюсь шесть-восемь раз в неделю: три силовые сессии, две-три кардиотренировки и доспешные: одна на отработку, другая – на боевое взаимодействие.
Я не всегда занимаюсь строго по расписанию – потренировалась, переоделась и ушла. Могу провести в зале несколько часов, сделать подход, пообщаться, кому-нибудь что-нибудь пришить, а через полчаса вернуться к упражнениям. В среднем одна тренировка занимает полтора-два часа.
Новички или те, кто не ставит амбициозных целей, обычно занимаются два-три, максимум четыре раза в неделю. Бойцы, готовящиеся к соревнованиям или выступающие регулярно, тренируются чаще – пять-шесть раз в неделю.
– Можно ли ИСБ считать спортом? Насколько это направление развито в Ростове?
– ИСБ можно назвать спортом, и мы иногда этому радуемся. Однако официально этот вид деятельности пока не признан видом спорта, и неизвестно, изменится ли это в будущем.
На юге России работает около 10 школ ИСБ – в Ростове, Краснодаре, Ставрополе, Ейске, Геленджике, станице Ленинградской. Мы занимаем лидирующие позиции. У нас тренируется, конечно, не сотня человек – примерно 30. В контексте ИСБ у нас достаточно сильная школа и хороший боевой стиль.
– Насколько затратны бои и приносят ли они доход?
– Сейчас получение дохода с турниров – проблема для нас. Для организатора это существенные расходы: аренда площадки, доставка и монтаж ристалища, оплата работы судей, секретарей, технической бригады, организация трансляции.
Для бойцов основные затраты включают экипировку, транспорт, питание и проживание. Некоторые организаторы компенсируют часть расходов, например проезд или проживание, иногда предоставляя его полностью.
Также у нас постепенно формируется культура взимания взносов за участие. Например, если 100 бойцов внесут по 1000 рублей, организатор получит 100 тысяч рублей, что позволит компенсировать часть расходов.
– Чаще всего люди приходят сюда зачем? Каков портрет участников ИСБ?
– У нас достаточно разнородная тусовка. Большинство приходит, чтобы улучшить физическую подготовку: стать сильнее, выносливее, более ловкими. Но есть и те, кто сразу говорит: «Я пришел сюда бить людей, хочу их «съедать». Они целенаправленно идут именно за этим, хотя таких, конечно, меньше.
Прежде всего я бы сказала, что у нас не просто секция или спортивная организация, хотя и это тоже. Это скорее клуб по интересам. Он объединяет людей, которым нравятся доспехи, романтика Средневековья или просто спорт. У нас можно прийти и не заниматься непосредственно ИСБ: побоксировать, побороться, потренироваться с железом.
Большинство остаются из-за атмосферы сообщества, из-за того, что мы находим общий язык и совпадаем характерами. Мы не только собираемся, чтобы потренироваться. Можем поехать в баню, сходить в кино, отправиться на природу, пожарить шашлыки. В общем, это настоящее сообщество. Именно поэтому я так много времени уделяю залу, тусовке и всему, что с этим связано.
– Что вас вдохновляет в бою? Какое ощущение, когда вы выкладываетесь полностью?
– В первую очередь это желание самореализоваться. Это то, к чему меня тянет, можно сказать, на уровне инстинкта. Мне нравится бить людей, мне нравится с ними бороться. Возможно, какую-то доминацию свою показывать. Первородную.
Во-вторых, за последнее время я стала несколько медийной личностью, и мне нравится демонстрировать свои возможности. Хочется сделать что-то красивое на ристалище: выполнить эффектный прием, красиво ударить. Конечно, важно делать это без ущерба для результата. Например, в командных номинациях, таких как «пять на пять», на первый план выходит больше эффективность и работа на победу, нежели красота. Но если команда сильная, а противники слабее, можно позволить себе немного «выкобениваться».
Поэтому мне и нравятся профессиональные бои – они зрелищные, динамичные, красивые. Там ты можешь ударить локтем, кулаком, щитом, ногой, с двух ног прыгнуть. В таких боях ты завязан только на свой успех, нет команды, от которой ты зависишь или которая зависит от тебя.
– Какие у вас самые большие достижения на данном этапе?
– Больше всего горжусь тем, что в августе 2024 года защитила честь Школы ИСБ России и российской делегации на соревнованиях в Сербии. Мужская команда показала отличный результат, завоевав золото в номинации 5 × 5, и я рада, что внесла свой вклад в их успех.
Женских команд 5 × 5 там не было, поэтому я выступала в дуэльных номинациях «Щит и меч» и «Профессиональные бои». В обеих завоевала золото, конкурируя со спортсменками из Италии и Франции. Удалось показать красивые вещи и, так сказать, произвести эффект на международной арене.
Кроме того, горжусь нашими победами в женской команде клуба «Берн», в котором состою с октября 2021 года. Мы стабильно выигрываем ежегодный чемпионат ИСБ России, забирая золотые медали и кубки.
– Можете поделиться несколькими дальнейшими целями в ИСБ?
– Думаю, что мечта любого спортсмена – попасть на Олимпийские игры и защищать честь своей страны на международной арене. В ИСБ Олимпиады нет. Есть аналог – «Битва наций», однако проект несколько лет назад приостановлен как из-за событий в политическом мире, так и из-за обстановки в целом.
Все, конечно же, условно тешат себя надеждами и прилагают усилия, во всяком случае в России, и, думаю, в других странах, чтобы международную обстановку «утеплить» и, соответственно, организовать «Битву наций», чтобы каждый спортсмен смог представить свою страну.
Если «Битва наций» случится, хотела бы быть в наилучшей форме – выйти на ристалище, всех там победить и «съесть» и показать, что в России такие классные девчонки есть.
Я не только боец, но и организатор. Сейчас являюсь капитаном мужской пятерки школы «ИСБ Юг». Не могу сказать, что готовлю ребят, но, как мне кажется, являюсь сплачивающим моментом – собираю, говорю: «Ребят, давайте тренироваться, давайте вот так, вот так, вот так». Я за развитие мужского ИСБ очень сильно топлю у нас в регионе, на юге.
Надеюсь, что приложила некоторые усилия, чтобы в предыдущем сезоне чемпионата ИСБ России наша южная мужская пятерка взяла третье место на фестивале «Путь меча». Это был заключительный этап чемпионата ИСБ России в 2024 году. Наши ребята грандиозно выступили, особенно если брать в расчет то, что в предыдущие годы с юга команд почти не было. В основном все первые, вторые, третьи места, весь пьедестал разбирала Москва и Питер. А вот сейчас мы наконец выстрелили, у нас сильная команда, и мы хотим дальше заявлять о том, что мы очень потенциальные и сильные.
Все фото в материале: Никита Юдин / don24.ru / АО «Дон-медиа»
