17 литров воды за плечами: зачем жительницы Дона вступают в добровольные пожарные дружины
Ростовская область, 10 марта 2022. DON24.RU. Легко ли женщине управляться с ранцевым огнетушителем за плечами, полным воды и оттого весящим 15–20 килограммов? Каково это, когда перед твоими глазами клубится, поднимаясь до края неба, желто-черная стена дыма, основание которой лижут языки оранжевого пламени? Корреспондент газеты «Молот» разузнал о специфике работы добровольной пожарной дружины Всероссийского добровольного пожарного общества (ВДПО) Семикаракорского района, в масштабах Ростовской области уникальной тем, что больше половины ее участников – представительницы прекрасной половины человечества.
Каковы требования к тем, кто хочет влиться в ряды добровольных помощников пожарных? Насколько тяжела такая миссия для женщин и зачем вообще они берутся за такой труд? Как к этому решению относятся их близкие? Какие задания особенно запомнились семикаракорским добровольцам, всегда ли удается избежать травм и какими реальными опасностями чревата такая работа? Об этом «Молот» расспросил Наталью Качуру, председателя совета ВДПО Семикаракорского района, руководителя Семикаракорского филиала общественного учреждения добровольной пожарной охраны «Добровольная пожарная команда Ростовской области» и человека, который уже 10 лет и сам добровольный пожарный.
«Тушим вместе с мужчинами»
– Наталья Викторовна, пожарный-доброволец помогает безвозмездно, и такой человек совершенно не освобожден от необходимости работать и кормить семью, уделять внимание своим близким, выполнять миллион дел по дому. Кто они такие – члены добровольной пожарной дружины Семикаракорского района?
– В нашей дружине девять-десять человек, состав ее, конечно, с годами меняется. Кто-то уходит, кто-то новый подключается к нашей работе. Так уж вышло, что процентов 60% нашей команды – женщины. Численность ВДПО Семикаракорского района варьировалась в разные годы от 12 до 15 человек. И вот девять-десять из них как раз и стали еще и добровольными пожарными. Если говорить о возрасте, то нашим добровольцам от 25 до 59 лет, и самый возрастной участник команды – это как раз я. Что до профессий, то среди нас есть и главный бухгалтер, и бухгалтер-кассир, и инженер, и инструктор по противопожарной профилактике, и уборщик помещений, и другие специалисты.
Напомню и о том, что помощником пожарных нельзя стать с бухты-барахты. Человек должен написать соответствующее заявление, предоставить справку о состоянии здоровья, его жизнь и здоровье страхуют, он проходит обучение, состоящее из теоретической и практической частей. Только после всего этого и можно стать полноправным членом нашей добровольной пожарной дружины.
Как объясняет Наталья Качура (на фото слева), носить за плечами ранцевый огнетушитель, в который входит 15–17 литров воды, ой как непросто. Фото: из архива ВДПО Семикаракорского района
Хочу сказать и о том, что добровольцы вовлечены в работу, нацеленную как на тушение возгораний, так и на предотвращение трагедий, связанных с огнем, что само по себе крайне важно. Да, ликвидация пожара – это очень яркая вспышка, нечто памятное, а профилактика возгораний – это планомерный труд, который не выглядит героически и не всегда внешне эффектен, но он очень нужный. Ведь если удастся не допустить беды, то не придется и бороться с ней, с ее последствиями. Наши профилактические мероприятия нацелены и предметно на детей и подростков разных возрастов, и на все население. Также добровольцев задействуют в пожарно-тактических учениях.
Возвращаясь же к «женской теме»: мужчинам в нашей дружине мы очень рады, тушим пожары вместе. Они и помогают наполнить ранцевые огнетушители водой, да и нередко работают именно с ними на возгораниях. В такой ранец помещается 15–17 л воды, эту тяжесть еще надо суметь таскать, это очень тяжело. Поэтому наши мужчины приспособились облегчать нам жизнь, немного не доливая воды. А самых хрупких наших женщин-добровольцев вдвойне щадим, заливаем им в ранцы по полбака (хотя из-за этого, конечно, им приходится чаще возвращаться, чтобы наполнить огнетушитель). Управляться с пожарной хлопушкой – палкой с резиновым полотнищем на конце, которым нужно сбивать пламя при ландшафтном пожаре, тоже, скажу вам, нелегко. Чаще хлопушками орудуют мужчины, тут нужна изрядная физическая сила. Зачастую на них и подвоз добровольцев до места возгорания. У меня спрашивают, зачем женщине, отрывая время от себя, от семьи, вливаться в нашу дружину... Но мы как-то так воспитаны: не можем не помочь. Так страшно и больно видеть, как в огне гибнут птицы и звери, полыхают деревья. Мы все бросаем и идем на помощь. Наверное, мы просто неравнодушные.
Встали перед полыхающим лесом
– Как часто добровольцев вызывают на тушения? Были ли случаи, которые особенно врезались в память?
– Понимаете, наша задача – помогать профессиональным пожарным, когда в нас острая нужда, если есть большой очаг возгорания, как, например, летом 2017 года, в страшную жару, когда полыхали лесные пожары в Усть-Донецком районе. Бывает, за год мы выезжаем на вызов два раза, бывает – 10, случается – ни разу (как в 2021-м). А, например, в одном только августе 2017-го нас вызывали четырежды. Мои ребята даже с грустью шутили: может, не будем уже защитные костюмы снимать?
Один из вызовов в том горячем августе и был в Усть-Донецкий район, он-то и стал одним из самых памятных. Мы помогали тушить те самые пожары на территории Усть-Донецкого лесничества в районе станицы Усть-Быстрянской. Тогда из-за крупного природного пожара огнем было уничтожено больше 4000 га лесного массива. На подмогу профессионалам пришли и мы, и местные жители, и добровольцы нескольких близлежащих районов, и казачьи дружины – всем миром бились с огнем. Мы стояли за специальной минерализованной полосой перед горящим лесом. За нами было поле с сухой травой, а дальше – населенный пункт. И задачей было не допустить ландшафтного пожара, большого возгорания травы на поле. Верховой пожар – это ужас, такое не забудешь никогда... Я помню звук горящего леса – будто повсюду рвались снаряды. Обугленные части деревьев подхватывало ветром, они падали в сухую траву. Свою задачу мы тогда выполнили, не допустив ландшафтного пожара.
Пожар в Усть-Донецком районе в августе 2017 года особенно запомнился добровольным помощникам пожарных. Фото: из архива ВДПО Семикаракорского района
Семейные подряды в битве со стихией
– Как на пожаре бороться со страхом?
– У меня его никогда не было, на него просто не оставалось времени. Руководитель обязан быть очень сконцентрированным, ведь надо сделать дело, постоянно отслеживать, где находятся люди, и нужно выполнить задачу. А когда все закончилось, бояться уже поздно, да и незачем, остается только чувство удовлетворения от выполненного долга.
А вот травмироваться мне однажды, к сожалению, довелось. Дело было несколько лет назад. Нам нужно было перейти через канал, где оставалось совсем немного воды, по щиколотку (обходного пути попросту не было). Дно канала было покрыто сгоревшим камышом. Я шла первой, прокладывала путь, очень тщательно контролировала каждый шаг.
Но, увы, абсолютно от всего застраховаться невозможно. В какой-то момент ступила, видимо, в углубление, нога вдруг глубоко провалилась в жижу. А за плечами был ранцевый огнетушитель, полностью заполненный водой. Эта тяжесть перевесила, я упала в жижу. Ну, что: упала – поднялась. Почувствовала какой-то дискомфорт в ноге, но внимания тогда не придала. На пожаре, в момент напряжения, повторюсь, ничего не чувствуешь. Мы выполнили задачу, вечером стали разъезжаться. И тут я думаю: «Да что это у меня так нога болит?». Оказалось, острым и очень твердым устюгом (обгорелой частью стебля камыша) сильно проткнула ногу, она опухла, стала нарывать. Но, конечно, ногу мне вылечили.
Труд добровольного помощника пожарных легким никак не назовешь. Фото: из архива ВДПО Семикаракорского района
– Не отговаривают ли родственники женщин, входящих в вашу дружину, заниматься такой работой?
– Отвечу как на духу: нет. Больше скажу, в дружину входит и моя дочка, и был период, когда добровольным пожарным был и мой зять. У нашего главбуха Светланы Шадриной, тоже члена дружины, в одном из сельских поселений Семикаракорского района добровольным пожарным является отец. Для нас этот труд – уже потребность, пусть, может быть, это и пафосно прозвучит.
Факт
Огромный пласт работы добровольной пожарной дружины ВДПО Семикаракорского района касается ведения профилактической работы.
– Занимаемся ею и в дошкольных учреждениях, и в общеобразовательных, – объясняет Наталья Качура. – Это беседы, викторины, слеты, квесты, организация совместно с районным отделом образования всевозможных конкурсов. Наше ВДПО Семикаракорского района в 2020 году впервые одержало победу в двух конкурсах для НКО – в конкурсе Фонда президентских грантов с соцпроектом «Дружины юных пожарных – навигатор пожарной безопасности» и в конкурсе на оказание поддержки за счет бюджета Ростовской области с проектом «Защитим Россию от пожаров вместе!». Добровольные пожарные активно занимаются агитацией и среди взрослых людей. Вместе с другими структурами разбиваем город на квадраты, обходим дома, квартиры, раздавая листовки, рассказывающие об опасностях детской шалости с огнем, о специфике пожароопасного периода, других вопросах. Для проведения профилактических акций выезжаем и в сельские поселения.
Злая шутка генетики или божий дар: врач-психиатр о шизофрении
Ростовская область, 12 июля 2025. DON24.RU. Это психическое заболевание давно на слуху у обывателей, и немалую роль в этом сыграла массовая культура, демонстрирующая шизофреников как гениев, чей разум способен увидеть грани, недоступные обычному человеку, или же как опасных преступников, чье больное сознание требует совершения убийств и проявления жестокости. О правдивости этих образов и сути заболевания шизофрения корреспонденту ИА «ДОН 24» рассказал врач-психиатр Игорь Симаков.
Фото: фотоархив Игоря Симакова
Всему виной мутация
По словам специалиста, шизофрения существует столько, сколько помнит себя человечество. По статистике, она поражает примерно 0,7% населения планеты. Однако каждая культура называла и воспринимала эту болезнь по-разному. Например, на Руси людей с таким недугом называли блаженными и по большей части относились к ним с пониманием и даже дружелюбием, потому что болезнь объяснялась божественным происхождением. В средневековой Европе участь этих несчастных была в основном трагичной. Пугающее для обывателей поведение воспринималось как признак колдовства и одержимости дьяволом, потому страдающих шизофренией нередко отправляли на костер.
Лишь в XIX веке укрепилось убеждение, что это расстройство душевного здоровья, а не божественное или дьявольское влияние.
С медицинской точки зрения, шизофрения – это схизис, то есть расщепление. У больных наблюдают распад процесса мышления и эмоциональных реакций.
«Почти половина больных шизофренией имеют мутационные изменения в генетическом материале, которых у родителей нет. С другой стороны, у второй половины достаточно четко прослеживаемая наследственность, хотя связи не очень сильные. Считается, что материнская линия несет больше рисков заболеть. В целом если в поколении были изменения в наследственности, то, накопившись в какой-то момент, они у конкретного человека создают ситуацию, когда мышление начинает нарушаться, и мы считаем этого человека больным с расщепленным сознанием», – рассказал Игорь Симаков.
До сих пор не изучена
Даже на сегодняшний день эта болезнь до конца не изучена, поскольку в каждой цивилизованной стране существовали свои школы с разным трактованием и пониманием шизофрении. Например, в Российской империи долгое время придерживались идей немецкой психиатрической школы.
В советские годы понимание заболевания немного изменилось, в частности благодаря собственным открытиям. Например, концепция вялотекущей шизофрении принадлежит советскому психиатру Андрею Снежневскому, которого в мировом сообществе не признали, а саму теорию сочли политически ангажированной.
В США в пятидесятых годах прошлого столетия бытовало убеждение, что шизофрения – это не болезнь, а нарушение коммуникативных навыков, которые человек не смог освоить в детстве, и его нужно просто обучить, а не подвергать лекарственной терапии. Потому американских пациентов, страдающих шизофренией, перестали содержать в лечебницах и вернули в общество. Такой взгляд на заболевание, сегодня признанный ошибочным, продвинул американских специалистов в психотерапии психотических расстройств.
Фото: freepik
«Мы, в теории признав пользу психотерапии при шизофрении, на практике остались приверженцами лекарственной терапии, хотя психотерапией шизофренических нарушений российские врачи также занимаются. Особенно развита в этом плане ленинградская школа», – отметил Игорь Борисович.
Также различались взгляды на возраст, в котором заболевание может проявиться. Однако сейчас в медицинском сообществе доминирует мнение, что болезнь чаще всего начинает проявляться в период полового созревания, примерно в 14–18 лет. Хотя существует и диагноз детской шизофрении, однако такие случаи более редкие и очень тяжелые.
По словам Игоря Симакова, чем раньше болезнь развивается, тем тяжелее протекает и с большей разрушительной силой нарушает поведение.
Раньше считалось, что бывает «поздняя шизофрения», которая развивается у людей старше 65 лет. Сегодня ее все чаще относят к ранним проявлениям нейродегенерации, например к болезни Альцгеймера, потому что современные технологии позволяют врачам увидеть, какие процессы протекают в мозгу человека, страдающего деменцией при болезни Альцгеймера, и какие – у шизофреника, и разница очевидна.
Иными словами, частые внешние проявления шизофрении вроде странного поведения, несвязной речи, бреда и галлюцинаций характерны и для многих других психических заболеваний, однако процессы в мозге при каждом таком недуге разные.
На сегодняшний день самым верным признаком шизофрении у человека является так называемое «эхо мыслей» – ощущение вкладывания или отнятия мыслей. Больным шизофренией кажется, что кто-то воздействует на них, овладевает ими. Но это внутренние вещи, которые не всегда улавливаются. Также у некоторых людей бывают слуховые или зрительные галлюцинации, а в иных случаях – и то и другое. Однако каждый симптом по отдельности не всегда говорит о том, что перед вами больной шизофренией.
«У меня была пациентка, которая под влиянием мошенников отдала все деньги. И она до сих пор считает, что находится под гипнозом. Этот феномен – частый шизофренический симптом, но других симптомов у пациентки нет, поэтому ее нельзя назвать страдающей шизофренией», – дополнил Игорь Борисович.
Стоит отметить, что галлюцинации больных шизофренией отражают реальные страхи и переживания пациентов и даже в каком-то смысле показывают общественные настроения, характерные для той или иной эпохи.
По словам Игоря Борисовича, в восьмидесятые годы прошлого века пациенты чувствовали, как на них воздействовало КГБ, они верили, что спецслужбы читали их мысли и влияли на них. Когда было массовое увлечение космосом, больные верили, что на них воздействуют инопланетяне.
Сейчас же, с ростом влияния церкви, чаще появляются пациенты, чьи галлюцинации основаны на религиозных образах.
Чудные гении или же опасные преступники?
Говоря о гениях среди шизофреников, многие вспоминают фильм «Игры разума», где роль главного героя, реально существовавшего выдающегося математика и нобелевского лауреата Джона Форбса Нэша-младшего, исполнил Рассел Кроу. Реальный герой также страдал параноидной шизофренией (у него были слуховые и зрительные галлюцинации, а также бредовые переживания), однако она не помешала ему достичь высот в своей сфере, и это создало романтический образ неких чудаковатых и непонятых гениев.
Фото: «Кинопоиск.ру»
История нашей страны знает гениев с диагнозом «шизофрения». Есть мнение, что гении поэзии Сергей Есенин и Михаил Лермонтов страдали этим недугом, а некоторые приписывают такой диагноз и политикам, например Ивану Грозному и Никите Хрущеву.
Был даже врач-психиатр Виктор Кандинский, двоюродный брат художника Василия Кандинского, который работал в психиатрической клинике Санкт-Петербурга, там же он позже и лечился. В 30 лет у него начался первый приступ болезни. Поняв свою проблему, Виктор Кандинский начал подробно описывать галлюцинации и ощущения.
Но такие случаи крайне редки, потому что шизофрения бесплодна – она практически никогда ничего не дает. И вероятная причина такой одаренности – это упорство и увлеченность своим делом. Да, измененное шизофренией сознание может выдать необычную идею, недоступную мозгу здорового человека, но без накопленного багажа знаний и опыта это практически неосуществимо.
«Чаще это люди непродуктивные, потому что у них страдает мотивационная составляющая. Они не реализуют свои оригинальные идеи из-за нехватки сил, желания и упорства», – отметил специалист.
Другой образ шизофреников – это социально опасные люди, одержимые жаждой убийств из-за тех самых «голосов», которые велят им совершать преступления. Не зря в народе укрепилось обзывательство «шизофреник» или «шизик», коим награждают некоторых опасных маньяков, но с точки зрения классической медицины среди таких людей шизофреников крайне мало и куда вероятнее там присутствует диагноз психопатии.
Фото: freepik (фотография, созданная ИИ)
«На мой взгляд, социально опасных среди больных шизофренией значительно меньше, чем принято думать. Просто вот эта гротескность, нелепость, вычурность создает у обывателей ощущение, что эти люди опасны. В действительности они могут быть опасны для себя – в силу бредовых соображений: могут отказываться от лечения, что ухудшает их самочувствие. И в силу эмоционального дефекта у них нет сил и мотивации совершать какие-то социально опасные действия. Исключения есть, когда «голоса» заставляют совершать какие-то опасные действия, но это все же редкость», – рассказывает Игорь Симаков.
По словам специалиста, среди людей с органическим повреждением мозга – алкоголиков, наркоманов, психопатов – гораздо чаще оказываются преступники.
Та же склонность к серийным убийствам – это не про шизофрению, а про болезнь зависимого поведения, которая делится на две большие группы: химическую, куда входят табакокурение, алкоголизм, наркомания, и нехимическую. В эту категорию попадают пироманы (склонность к поджигательствам), клептоманы (патологическое воровство), лица с игровой зависимостью, в том числе в интернете, и люди, страдающие гомицидоманией – это страсть, склонность к серийным убийствам.
Вылечить нельзя, но можно адаптировать
Если болезнь развилась не в детстве, а когда у человека уже есть знания и жизненный опыт, высокий интеллект, тогда он вполне способен осознать свой недуг и научиться компенсировать его.
На начальной стадии и в легких формах болезнь не затрагивает интеллект, в таких случаях ум больного не страдает, однако мозг может «сбоить», выдавая разного рода галлюцинации.
Фото: freepik (фотография, созданная ИИ)
«У меня был пациент со слуховыми галлюцинациями. Мы преимущественно с помощью психотерапии и медикаментов научили его различать, где голос из радио, а где из головы. Это заняло почти 18 лет, однако цель была достигнута, и ему даже потом не потребовались лекарства», – поделился случаем из практики специалист.
Если же шизофрения развилась в юном возрасте, когда мозг еще не сформирован, то шансов крайне мало: болезнь меняет судьбу навсегда и часто развивается в более тяжелую форму, когда нарушаются структура и биохимические процессы мозга и человек уже интеллектуально деградирует.
«Человек замыкается в своей галлюцинаторно-бредовой картине мира. Снижается энергия, он становится апатичным, холодным, перестает общаться», – рассказывает Игорь Борисович.
Полностью вылечить больного шизофренией сегодня нельзя, однако обеспечить нормальное, адекватное функционирование в обществе вполне реально. Такой человек сможет успешно учиться, достигать карьерных высот, создать крепкую семью, при этом в некоторых случаях ему даже не придется быть на постоянной фармакотерапии. Но это уже зависит от индивидуальных особенностей протекания болезни у пациента. Бывает, что «сбои» в мозге возникают эпизодически, а есть непрерывно текущая, злокачественная шизофрения – она за 5–6 лет разрушает психику, и ничего с этим сделать нельзя.
«На самом деле абсолютно излечимых болезней в медицине не так много. Вы порезали палец – он зажил, но на месте раны останется шрам. Или если вы переболели гриппом или ковидом, то на сердце остались небольшие шрамы, оно продолжает работать, но по нему, как по кольцам на дереве, можно посчитать, сколько раз вы тяжело болели инфекционной болезнью. То есть полного выздоровления в медицине нет – есть адаптация», – подытожил Игорь Борисович.
