Гори оно синим пламенем: паяльная лампа и воск нужны для создания уникальных картин

Склонившись над неоконченным полотном на столе в мастерской, ростовский художник Дмитрий Сыров берет паяльную лампу, включает и, кусочек за кусочком, обдает картину струей синего огня.

Посторонний, застав Дмитрия за таким странным занятием, забил бы тревогу, и напрасно. Спекать поверхность живописной работы пламенем – обязательный этап при работе в технике «энкаустика», популярной в Древнем Египте 18–20 столетий назад.

Энкаустика – это создание картин из горячего воска, а точнее даже из нескольких разновидностей смол. О том, зачем этот трудоемкий процесс ростовскому живописцу, и о причинах, заставивших его когда-то круто изменить жизнь, превратиться из альпиниста и инкассатора в художника, корреспондент «Молота» и побеседовал с Сыровым.

Медовые полотна

Созданием «восковых полотен» Сыров «заболел» чуть более года назад. И пока он единственный донской художник, решившийся всерьез экспериментировать с этой диковинной для современного человека техникой создания картин.

«За рубежом, где интерес к «рисованию воском» проснулся уже достаточно давно, не представляет труда купить нужные смеси. Я же готовлю материалы по старинке», – усмехается Дмитрий.

В Москве он покупает большие емкости с косметическим воском, смолу с экзотическим названием даммара и карнаубский воск (из пальмы, растущей преимущественно на северо-востоке Бразилии). Ставит на электропечь ведерную кастрюлю, нагревает ингредиенты. После горячую смесь разливает по кружкам. А затем, добавляя в каждую сухой пигмент либо масляную краску, получает искомое – цветной воск.
Летом восковая смесь влечет в скромную мастерскую Сырова – в «однушку» на первом этаже обычной ростовской многоэтажки на окраине города – десятки пчел. Ведь воск и смола источают сладкий аромат меда.

«И тогда моя кошка Дуся гоняется за этими пчелами по всей мастерской», – улыбается художник.

После окрашенным воском он создает свои полотна. А в финале обрабатывает их огнем: пламя плавит верхний слой, но зато быстро спекает остальную часть живописной работы. Когда-то в Древнем Египте, Риме, Греции от энкаустики отказались в пользу куда более удобной масляной краски. Однако и преимуществ у восковой живописи немало, что и объясняет пробуждающийся к ней интерес. Воск добавляет полотнам глубины, прозрачности – будто легкой дымки, заставляет привычные цвета – охру, кадмий, марин (оттенок светлой морской волны), алебастровый и другие – завораживать. Не зря ведь написанные восковыми красками 15 столетий назад «Фаюмские портреты» считаются шедеврами живописи.

Эффект ржавчины

За год с лишним из-под кружек и паяльной лампы Сырова вышло более 20 восковых картин, их с успехом демонстрировали на выставках в Сочи, Москве, Югорске. В восковой технике Дмитрий «изготавливает» абстракции – картины с названием «Стокгольм», «Этрусское не читается», «Ангел», «Путь в тысячу ли», «Тропой Анки-Киеле», «В поисках лета» и др. Абстракционизм подразумевает отказ от конкретных образов и форм, но необычные названия – будто указательный палец в нужном направлении, который помогает понять заложенную в полотне философию, будь то размышления о Древнем Риме («Этрусское не читается») или о мифологии эскимосов («Тропой Анки-Киеле»).
Между тем художник продолжает экспериментировать. С недавних пор рисует воском и поверх ржавых металлических пластин: такое соседство придает изображениям воздуха, легкости, нежности.

Шаг в неизведанное

Впрочем, эксперимент Дмитрию никогда не был чужд. В 26 лет он порядком изумил друзей, рискнув выйти из наезженной колеи. Работал промышленным альпинистом (бригада, в которую входил, выполняла любые работы на высоте – мыли окна и витрины, заделывали межпанельные швы), после был инкассатором в банке.

«Да, меня с детства тянуло к живописи: на выставках стоял перед многими, особенно пейзажными, полотнами, словно зачарованный, – вспоминает он. – Но с годами жизнь взяла свое. Однажды, уже будучи семейным человеком, нарисовал две небольшие картины. Но после краски отложил… И вдруг в 26 меня накрыли тяжелые раздумья, не мог отделаться от ощущения, что иду не своей дорогой, занимаюсь не тем… Однажды жена спросила: «А чем бы ты хотел заниматься?» Я задумался. А через мгновение выпалил: «Живописью!» Я всегда буду благодарен ей за то, что она ответила: «Небольшие сбережения у нас есть. Иди за своей мечтой к тому, что тебе действительно нравится».

Сейчас, спустя 20 лет, Дмитрий Сыров – среди наиболее востребованных и самобытных российских живописцев, его картины выставляют в Москве, Питере, Лиссабоне, Сочи, Уфе и т. д., а желающим их приобрести придется выложить немалые суммы.

«А тогда я всему учился с нуля, – объясняет он. – Штудировал горы литературы по живописи. Пошел в парк Горького к художникам, торгующим картинами, и выспрашивал об азах – как выбирать кисти, разводить краски, грунтовать картон… Когда нарисовал первую большую картину, чуть не сдох от радости. Ночью вставал, шел в кухню якобы попить воды, а на самом деле стоял перед полотном. Одновременно, чтобы содержать семью (ведь была жена, рос ребенок), подрабатывал. Но потихоньку начал носить свои крошечные работки на каких-то картонках в парк. Поначалу было ощущение, что побьют… Ведь не знал, что плохо, а что хорошо. Отдавал работы за 100, за 200 рублей. Когда их начали покупать, не поверил… По-прежнему считаю: человек ограничен только своими сомнениями. Можно и нужно делать шаг в сторону, искать себя, не бояться слушать сердце».

К слову, мама Дмитрия увлеклась рисованием в 59 лет. Жизнь сложилась так, что больше десятка лет она живет с родственниками в США. Так вот, иногда по воскресеньям выносит свои картины на рынок в Нью-Йорке, где их быстро разбирают.

Осенью Дмитрий Сыров представит восковые полотна на московской международной ярмарке современного искусства Соsmoscow.

Фотогалерея:

Комментировать

Редакция вправе отклонить ваш комментарий, если он содержит ссылки на другие ресурсы, нецензурную брань, оскорбления, угрозы, дискриминирует человека или группу людей по любому признаку, призывает к незаконным действиям или нарушает законодательство Российской Федерации

Два в одном, или История киножанра, который нельзя снимать неправильно

Ростовская область, 27 марта 2024. DON24.RU. Об этом жанре известный кинорежиссер и продюсер Дэмьен Шазелл писал так: «Если облажаешься, то это будет самое ужасное кино. Но если снять правильно, то это будет самый прекрасный фильм в мире». Киномюзикл – удовольствие 2 в 1: истории, и видеоряд, и великолепно исполненные музыкальные композиции, умело вплетенные в сюжет картины. О крайне интересной столетней истории киномюзикла от «Певца джаза» до «Ла-Ла Ленда» – в материале ИА «ДОН 24».

Золотой век киномюзикла: 1930-е – начало 1950-х

Изначально мюзиклы не были связаны с кино. Они зародились на сцене театра, и только после появления звукового кино в 1927 году жанр стал просачиваться на большие экраны. Первый фильм, который можно отнести к жанру, он же первый звуковой фильм вообще, вышел именно в 1927 году. Это был «Певец джаза» Алана Кросленда. Мюзиклы были призваны для того, чтобы приучать зрителя к тому, что кино перестало быть немым. Жанр успешно выполнял свое невеликое, но важнейшее призвание. Во многом по причине новизны формата первые киномюзиклы напоминали всю ту же театральную постановку, но снятую на пленку.

На дворе стоял конец 1920-х, киноделам приходилось сталкиваться со многими проблемами, вызванными несовершенством технологий. Например, актеры не могли далеко отходить от микрофона, который приходилось прятать где-то за декорациями. Исполнители ролей из-за этого топтались на месте, словно прикованные. Неудобно, но такими были реалии того времени.

«Певец джаза» задал вектор развития всему кинематографу на ближайшие годы. Успех первого звукового фильма подвигнул продюсеров вставлять песни чуть ли не в каждую новую кинокартину, однако далеко не всегда композиции в этих фильмах помогали раскрыть сюжет или героев. Но и такие примеры есть: в «Параде любви» Эрнста Любича и «Аплодисментах» Рубена Мамуляна музыка целенаправленно использовалась как часть диалогов или внутренних размышлений персонажей. Окончательно жанр киномюзикла в индустрии прижился лишь с выходом «Огней Нью-Йорка», рекламная кампания которого проходила под слоганом «стопроцентно говорящий, стопроцентно поющий, стопроцентно танцующий». В следующие несколько лет мюзиклы активно осваивались в Голливуде, но большинство из них все еще были экранизациями самых громких театральных постановок. Но чисто кинематографические мюзиклы не заставили себя долго ждать: вскоре на больших экранах стали выходить и оригинальные картины под музыку таких великих композиторов, как Джером Керн, Сервинг Берлин, Джордж Гершвин и Коули Портер.

Появление звукового кино спровоцировало формирование системы звезд в Голливуде. Значимость актеров в рекламных кампаниях резко возросла: зрители стали ориентироваться на конкретные лица, исполнители ролей отныне не являлись пустым звуком для них. Продюсеры прозаично закрепляли актеров за конкретным амплуа, с которым им приходилось идти дальше по карьерной лестнице. Интересно, что именно звезды мюзиклов пользовались наибольшей популярностью и уважением в индустрии. Они-то и оттеснили своих коллег по немому кино, которые очень быстро становились пережитком прошлого. Очень интересно данная смена поколений изображена во французском фильме «Артист».

Главным представителем жанра этой эпохи по праву считается «Волшебник страны Оз» – абсолютный бэнгер, как зрительский, так и премиальный. Фильм, ознаменовавший эпоху и сохранившийся в истории кинематографа как вечная классика. Музыкальное сопровождение сделало «Волшебника страны Оз» одним из лучших киномюзиклов тех лет, а статуэтки «Оскар» за лучшую песню и лучший саундтрек лишь уверяют нас в этом. 

 Своей высшей точки мюзиклы достигли в 1940-е. Люди находили в этих фильмах отдушину. Погрузиться в беззаботный мир с песнями и плясками, чтобы хотя бы на время абстрагироваться от войны и фронтовых новостей, хотели многие. Это отражают и сухие цифры: в 1945 году, когда закончилась война, шесть из десяти самых кассовых фильмов являлись мюзиклами.

Стагнация: 1950-е – начало 1960-х

В 1950-х годах Голливуду предстояло столкнуться с новым соперником – телевидением. Однако проблема не была ограничена только этим фактором. Фильмы стали более печальными и реалистичными, их сюжеты затрагивали более серьезные темы, а в самом обществе происходили изменения. Мюзиклы, в свою очередь, становились памятниками прошлого.

Рост стоимости производства мюзиклов привел к тому, что руководители студии Metro-Goldwyn-Mayer перестали рисковать своими деньгами, вкладывая их в оригинальные постановки. Вместо этого они вернулись к знакомой практике экранизации успешных театральных шоу, которые уже имели успех на Бродвее в Нью-Йорке. Некоторые из таких «блокбастеров» были созданы благодаря усилиям Ричарда Роджера и Оскара Хаммерштейна: «Оклахома!» (1955), «Карусель» (1956), «Король и я» (1956) и «На золотом пляже» (1958).

Одно из значимых событий того времени – появление на сцене молодой актрисы мюзиклов Барбары Стрейзанд, которая вскоре стала очень популярной. Отличительным представителем той эпохи можно считать «Вестсайдскую историю» – современную адаптацию истории Ромео и Джульетты, разворачивающуюся в трущобах Нью-Йорка.

Экспериментализм: от 1970-х до 1990-х

В это время роль мюзиклов в кино была практически на исходе. Каждый год выходило около 10 фильмов, что существенно меньше, чем в золотую эпоху мюзиклов, когда их количество достигало 60 и более. Большинство из этих фильмов не имели особой значимости. Тем не менее и Бродвей, и кинематограф продолжали развиваться, что привело к появлению экспериментальных работ. Особенно популярными стали рок-оперы, такие как фильм «Томми» (1975) режиссера Кена Рассела – странное галлюциногенное кино с футуристическими костюмами и декорациями, в котором Элтон Джон исполняет роль волшебника Пинбола. Еще одним примером является экранизация мюзикла «Иисус Христос – суперзвезда», рассказывающая о жизни Иисуса с использованием рок-музыки Эндрю Ллойда Уэббера.

«Бриолин» с Джоном Траволтой стоит отдельного упоминания. За маской искреннего признания в любви к Америке 1950-х годов фильм изображает неоднозначную эпоху с помощью мюзикла. Это семейный фильм, в котором представлены темы подростковой беременности, курения и юных преступников.

От нулевых и позже

Начало нулевых – время, когда киномюзикл вновь начал набирать обороты. До полноценного ренессанса было еще далеко, он не настал и по сей день, однако авторы все чаще стали обращаться к жанру как способу рассказать свою историю. Так, в 2002-м Роб Маршалл со своим «Чикаго» катком проехался по «Оскару», забрав целых шесть статуэток, в том числе за лучший фильм. Фильм также имел большой кассовый успех, так что не исключено, что история про соперничество Рокси Харт и Велмы Келли стала звоночком для всей индустрии, извещающим о том, что зритель вновь готов к пению и танцам на экране.

Хорошие мюзиклы стали посещать нас чаще. Но жанр все еще рассматривался как экспериментальный. Причем эксперименты эти касались не только творческой части, но и технической. За примером далеко ходить не надо: «Отверженные», Том Хуппер, первое соло Вальжана. Его монолог был снят с использованием стедикама –  системы стабилизации камеры, которую носит оператор. Это позволило Хью Джекману двигаться максимально свободно, так, как он считает нужным, чтобы передать все эмоции этой сцены.

Настоящим хитом стал второй фильм Дэмьена Шазелла под названием «Ла-Ла Ленд». Тогда, в 2016 году, фильм с Эммой Стоун и Райаном Гослингом в главных ролях покорил едва ли не каждого романтика своей чарующей атмосферой и магнетической историей любви двух творцов. Эмма и Райан ни разу не профессиональные певцы  и даже не танцоры. Однако, как верно утверждают критики, обаяние и химия между этими двумя оказались гораздо важнее. Интересно, что последний мюзикл категории A, то есть безоговорочно крупный жанровый фильм, который действительно охватил максимально широкую аудиторию, скорее мог бы прижиться в те самые 1930-е годы. Тема джаза, классический сюжет, который, конечно, нельзя считать чем-то принципиально новым, а также снятые с любовью музыкальные номера – все это словно перетекло к нам из золотого века киномюзикла. Получается, круг замкнулся? Отнюдь. «Ла-Ла Ленд» удачно сочетал в себе все самое лучшее, что было наработано жанром за его столетнюю историю, со свежим взглядом Шазелла. Удачная классическая история, рассказанная понятно, а главное, интересно для нового поколения зрителей. Хоть это и выглядит как формула успеха, все же стоит понимать, что все не так просто: талантливые авторы, которые могли бы встряхнуть жанр, на голливудских дорожках не валяются. Мюзикл все еще остается сложным для реализации жанром, браться за который решаются лишь смельчаки. Репутация киномюзикла в массах также не способствует его развитию: среди заядлых кинолюбителей еще можно отыскать тех, кто с уверенностью заявит о своей любви к пению и хореографии. Рядовой же зритель, услышав предложение посмотреть мюзикл, как правило, воспринимает эту идею с долей скептицизма. В лучшем случае. В худшем – открестится от этого на корню.

Наша команда не рассчитывает на то, чтобы изменить положение дел этим материалом. Мы лишь скромно предлагаем вам ознакомиться с нашей подборкой лучших и интереснейших киномюзиклов последних 30 лет. Не исключено, что несколько фильмов смогут заинтересовать вас. В таком случае мы надеемся, что их просмотр станет для вас приятным времяпрепровождением.

В формате лонгрида читайте текст тут.

 Владислав Фатхуллов, Полина Едрышова  ИА «ДОН 24»