Накануне Дня Победы ученые ЮНЦ РАН в «ДОН-МЕДИА» обсудили цену, которой она досталась
Ростов-на-Дону, 28 апреля 2017. DON24.RU. В рамках проекта «Рассекречивая историю» в студии информационного холдинга «ДОН-МЕДИА» прошла очередная дискуссия, посвященная 100-летию ФСБ. Каждый «праздник со слезами на глазах» страна встречает по-своему, но далеко не в каждый День Победы новые поколения молодых людей узнают те страшные факты, которыми полна наша военная история. Их-то, которые войдут в трехтомник истории органов госбезопасности (увидит свет к 9 декабря), и напомнили участники дискуссии.
Бои за Ростов в июле 1942-гов ходе Великой Отечественной представителями НКВД
Мало свидетельств оставили советские полководцы о битве за Ростов: ни Малиновский, ни Гречко старались не вспоминать эти бои, связанные с печально известным приказом № 227, прогремевшим не только словами «Ни шагу назад!», но и фразой о наших войсках, «покрывших себя позором». Еще меньше известна роль воинских подразделений НКВД, хотя, по свидетельству военного историка, старшего научного сотрудника ЮНЦ РАН Владимира Афанасенко, нет другого такого фронтового города, где была бы так высока концентрация воинов в синих фуражках, вставших на пути «железного катка вермархта», направлявшегося на Кавказ.
А это были три дивизии и пять отдельных полков НКВД. Фактически, весь личный состав чекистов погиб или пропал без вести в уличных боях 23–24 июля 1942 года в Ростове. Безымянных героев среди них – до 95 %, известны лишь имена комсостава.
Немецкое командование во второй половине дня 23 июля 1942 года направило в Ростов части 73-й, 9-й, 125-й, 198-й пехотных дивизий для «зачистки кварталов». Оборона Ростова по обводу «В», который проходил непосредственно по окраинам города, была занята от Александровки до поселка Чкалова двумя полками 9-й мотострелковой дивизии НКВД и полком народного ополчения.
Город горел, среди домов во дворах, на улицах и в переулках, на многочисленных баррикадах вспыхивали жестокие ближние бои, которые вели разрозненные части 9-й мотострелковой дивизии НКВД и мелкие, отставшие от своих группы бойцов и командиров различных частей 56-й и 18-й армий. Плохо ориентируясь в незнакомом городе, они оказывали яростное сопротивление. Пленных не брали ни наши, ни немцы. Вот как рассказывает о штурме донской столицы Альфред Рейнгард, командовавший тогда 421-м Швабским пехотным полком 125-й пехотной дивизии:
«Сражение за центр Ростова велось беспощадно. Защитники его не желали сдаваться в плен, они дрались до последнего дыхания, и если их обходили, даже раненые, они вели огонь из укрытия до тех пор, пока не погибали. Наших раненых нам приходилось прятать в бронетранспортеры и выставлять охрану, иначе мы находили их зарезанными или забитыми до смерти...»
Труднее всего приходилось в старом городе и в районе порта. Там улицы, до того более или менее прямые и ровные, превращались в извилистый лабиринт. Среди кривых улочек и переулков не было места для пехотных пушек, даже пулеметы оказывались бесполезны. Здесь чаще всего вспыхивали рукопашные.
«Самыми жестокими были бои на Таганрогском шоссе (Буденновский проспект. – Прим. ред.), которое вело прямо к мосту через Дон, – приводит Владимир Афанасенко слова Пауля Кареля из первой книги «Восточный фронт» произведения под названием «Гитлер идет на восток. 1941–1943». – Здесь немцам приходилось останавливать атаку, потому что никак не удавалось уничтожить хорошо замаскированные пулеметные гнезда солдат НКВД. Они и саперы перегородили улицы баррикадами и сражались на них до последнего патрона... Тут негде было развернуться танковым частям и не приходилось рассчитывать на легкую победу. Центр Ростова стал местом битвы штурмовых команд».
С величайшим тщанием приходилось очищать от противника каждый дом, каждый подвал и каждую улицу – подобных сражений, вероятно, никто и никогда прежде не вел. Такие бои разгорелись бы, наверное, на улицах Москвы или Ленинграда, если бы немцам удалось войти туда.
Недаром, по словам Владимира Ивановича, оставшиеся в живых командиры штурмовых немецких групп приобрели по-настоящему бесценный опыт городских боев и из-под Ростова были переброшены в Сталинград.
На самом Дону ситуация была страшная. Как писал Виталий Закруткин, тогда фронтовой корреспондент, а впоследствии – известный донской писатель, по Дону от Цимлы к дельте плыла масса убитых людей и животных, и пересечь эти 400–500 метров воды живым было трудно.
Именно после боев за Ростов спал «романтический флер» с глаз тех представителей покоренных народов Европы, которые завербовались в войска фашистов, дабы «бороться с большевизмом». По данным Владимира Афанасенко, под разными предлогами от них, добровольцев в рядах фашистов, последовали рапорты о переводе с Восточного фронта, так как нельзя бороться с государственным строем, когда в тебя стреляет каждый дом.
Плацдарм на Верхнем Дону
Мало кто знает, а уж в учебниках об этом не сказано и вскользь, о наступательной операции 1942 года на территории нынешнего Шолоховского района, одного из немногих не захваченных фашистами. По словам доктора исторических наук, завлабораторией казачества ЮНЦ РАН Андрея Венкова, 19 августа, после неудачного форсирования Дона, немцы сдают эти позиции итальянцам и уходят под Сталинград. Красная армия идет в наступление и захватывает плацдарм, с которого и началось наступление во время Сталинградской битвы. В свое время маршал Плиев сравнил удержание этого плацдарма с боями на Мамаевом кургане в Сталинграде.
Среди участников встречи возникла дискуссия о человеческих потерях в годы Великой Отечественной. И хотя Андрей Венков согласился с тем, что практически «весь 1924 год» (бойцы Красной армии, уроженцы этого года. – Прим. ред.) полег на полях сражений, а Беларусь численность своего населения восстановила лишь к 1965 году, но недавно названные новые цифры потерь он считает завышенными. Все-таки умели воевать прежде всего бойцы невидимого фронта, разведчики, бойцы органов госбезопасности, хотя роль их явно недооценена. Во время Курской битвы ими в ходе радиоигр с противником были скрыты передвижения частей целого фронта, а всего в ходе войны сотрудниками НКВД проведено более 70 стратегических операций по дезинформации противника.
«Но преуменьшать потери тоже не стоит», – говорили другие участники дискуссии и приводили в пример воспоминания народного артиста СССР Владимира Этуша, участника обороны Ростова и Аксайской переправы, где на 70% полег полк Ростовского народного ополчения.
«На Зеленом острове существовали свои небольшие «брестские крепости», которые также сражались до последнего бойца», – утверждает Владимир Афанасенко.
14 февраля 2017 года координатор движения «Бессмертный полк», депутат Николай Земцов зачитал в Госдуме РФ справку с данными из архива Госплана о потерях действующей армии в годы Великой Отечественной: они превышают 19,5 млн человек, потери же мирного населения оцениваются не в 12 млн человек, как раньше, а в 27 млн. То есть, по новым данным, общие потери народа в той войне приближаются к 50 млн. Цифра шокирует, но участники дискуссии в студии «ДОН-МЕДИА» вспомнили и четыре битвы за Харьков, и Синявинские болота, и бои за Кавказ, и цену взятия Миус-фронта, и тысячи тех безымянных бойцов, которых каждый год по России находят поисковики, так что им такой порядок потерь показался не столь уж невероятным.
«Бессмертный полк» объединяет страну
«Маркером возрождения нации» считает движение «Бессмертный полк» один из его ростовских координаторов, младший научный сотрудник ЮНЦ РАН Андрей Кудряков. Официоз мероприятий в День Победы довел память почти до точки нивелирования, что вызвало, по его утверждению, стихийное поначалу желание людей оставить потомкам истинную историю войны. В Ростове все начиналось со сборов в парке имени Фрунзе, в первом шествии полка приняли участие около 15 тыс. человек. В 2017-м ожидается, что в колонну полка встанут около 80 тыс. ростовчан. Впрочем, приезжают для этого в донскую столицу и жители Батайска и Аксая. «И достаточно поговорить с этими людьми, – утверждает Андрей Кудряков, – у которых в руках порой лишь табличка с именем и датой рождения, поскольку и фото нет, и дата смерти неизвестна, чтобы понять, что перед тобой и есть воплощение национальной идеи – умение хранить память без амбиций».
А еще в Ростове принято нести портреты не только своих погибших родственников, но и известных героев, отдавших жизнь за Родину. Так, несколько лет представители третьего послевоенного поколения жителей города шли в колонне Бессмертного полка с портретами Алексея Береста.
В Ботаническом саду найден дот и практически целый бронеколпак, здесь будут восстановлены окопы и перед потомками предстанет кусочек живой истории войны в виде фрагмента той линии обороны. По словам Андрея Кудрякова, этот небольшой мемориал появится в рамках народного проекта и будет открыт этим летом.
Игорь Бураков: Новым шагом в развитии донских моногородов могло бы стать присоединение к СЭЗ воссоединенных территорий
Ростовская область, 25 апреля 2024. DON24.RU. В донском регионе – двузначный рост инвестиций.
Одной из причин такой динамики председатель Заксобрания Ростовской области по экономической политике Игорь Бураков считает строительство новых заводов и фабрик.
«Создаются и активно развиваются объекты промышленной инфраструктуры: кластеры, индустриальные парки, промышленные технопарки. Их резиденты могут претендовать на специально разработанные для этого в Ростовской области меры господдержки», – сказал депутат.
Он добавил, что в России идет мощная волна новой индустриализации. Промышленность становится локомотивом экономического и инвестиционного роста.
Накануне были оформлены финальные документы для запуска особой экономической зоны (ОЭЗ) промышленно-производственного типа «Ростовская» на базе Новочеркасского индустриального парка. По словам Игоря Буракова, резиденты ОЭЗ получат расширенный набор преференций, включая льготы по налогу на прибыль, земельному налогу и налогу на имущество организаций, пониженные таможенные пошлины, беспошлинный ввоз сырья, материалов и оборудования. Он добавил, что благодаря запуску ОЭЗ донской регион получил полный ассортимент существующих сегодня в России возможностей для поддержки промышленных проектов.
«В нашей ОЭЗ существуют все необходимые коммуникации, инженерная инфраструктура с большим профицитом мощностей. Некоторые производства здесь можно запускать в рекордные для России сроки – за восемь-девять месяцев», – сказал он.
В регионе формируется межрегиональный промышленный кластер в сфере радиоэлектроники с ядром в Ростове-на-Дону на мощностях группы компаний «Бештау». В его состав войдут профильные предприятия Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев. Они получат преференции, в том числе в виде льготных кредитов и субсидии на приобретение стартовых партий комплектующих, произведенных другими участниками кластера.
Благодаря присоединению трех моногородов Ростовской области – Гукова, Зверева и Донецка – к преференциальному режиму территории опережающего развития (ТОР) там создаются новые производства, не связанные с угольной промышленностью, а также успешно решается вопрос занятости населения.
«За время действия режима ТОР уровень безработицы в донских моногородах снизился в три-четыре раза. Это очень существенный результат. Сегодня почти 10% всех рабочих мест в донских моногородах – это предприятия резидентов ТОР. Новым шагом в развитии моногородов Ростовской области могло бы стать их присоединение к режиму свободной экономической зоны (СЭЗ), действующему с 2023 года на воссоединенных территориях России», – добавил Игорь Бураков.
По его словам, сейчас на федеральном уровне готовится законопроект, расширяющий режим этой свободной экономической зоны на приграничные районы Белгородской, Курской и Брянской областей. Депутаты донского парламента намерены обратиться в Госдуму с предложением дополнить этот перечень моногородами Гуково, Зверево и Донецком с учетом их специализации и тесных кооперационных связей с ДНР и ЛНР.
«Предприятия в моногородах Ростовской области конкурируют за кадры с возрождающимися производствами воссоединенных регионов, нередко предлагающими более высокие зарплаты. Присоединение наших моногородов к режиму СЭЗ поможет нивелировать разрывы в оплате труда», – считает депутат.
Депутаты Заксобрания Ростовской области также предложили продлить режим действия ТОР в моногородах с нынешних 12 лет как минимум до 20 лет.
«За последние 15 лет в Ростовской области объемы промышленного производства утроились, но мы не останавливаемся на достигнутом. Задачи перед страной стоят амбициозные, и у донского края особая роль в новой индустриализации в силу нашей промышленной специализации, качества человеческого капитала, высокого уровня развития инфраструктуры. Не случайно мы позиционируем Ростовскую область как индустриальное сердце юга России», – добавил парламентарий.
