Как предостеречь подростка от связей с криминальными субкультурами
Перед воспитанниками Шахтинского им. Я.П. Бакланова казачьего кадетского корпуса выступили представители Общественного совета при УМВД по Ростову-на-Дону и Общественного совета при УМВД по Шахтам. Встреча была посвящена развенчанию мифов вокруг асоциальной субкультуры и «блатной» романтики. Мероприятие открыл председатель Общественного совета при УМВД по городу Шахты Роман Кашаев.
Доцент ростовского Южно-Российского института управления РАНХиГС, кандидат юридических наук Юрий Блохин видит угрозу в распространении криминальной субкультуры среди подростков. По его словам, в Ростовской области эта субкультура не имеет корней и не распространена так широко, как в других регионах РФ, но в зоне риска, теоретически, находится любой подросток. Юрий Блохин рассказал «ДОН 24», как ему удалось развенчать мифы вокруг «блатной романтики» для нескольких десятков кадетов, посетивших его лекцию.
АУЕ не поможет
«Благодатную почву для развития криминальных субкультур наблюдаю в моногородах, но даже благополучная семья и хорошая школа – не панацея. Самые наглядные маркеры проникновения этой субкультуры в общество – аббревиатуры АУЕ на стенах зданий, которые расшифровываются как «Арестантский уклад един» или «Арестантско-уркаганское единство». Этот слоган призван создать у человека с неокрепшей психикой ощущение, что «о нем позаботятся», если у него начнутся проблемы с законом.
Фото: осмвдростов.рф
В силу своих психофизиологических особенностей дети склонны находить в этой сфере некоторую экзотику и романтику. Если смотреть на криминальную субкультуру с профессиональной точки зрения, можно увидеть, насколько сильно она влияет на правосознание подростков. А последствия для очарованного мифами подростка могут быть крайне неблагоприятными. Человеку, который о «зоне» знает только по телесериалам и рассказам «бывалых», важно вовремя показать, к чему такое увлечение может привести.
Тюремная романтика особенно привлекательна для подростков как наиболее любознательных членов общества. Ее охотно преподносят в телесериалах и на отечественной эстраде. Не услышать блатную песню порой сложнее, чем отфильтровать такой контент и оградить себя от него, особенно если такого опыта нет.
Кто в группе риска?
На самом деле, в группе риска находится любой ребенок. Во-первых, субкультурные отношения в подростковом возрасте – это социально-психологическая закономерность, а во-вторых, подростки не изолированы от своих сверстников, от средств массовой информации, в силу чего каждый из них может стать носителем идей криминальной подростковой субкультуры.
Я вижу, что почти все подростки, с которыми мне довелось общаться в ходе лекции, знакомы со значением аббревиатуры, владеют в некоторой степени жаргонизмами и криминальными правилами поведения, но знания эти поверхностные. Это свидетельствует о том, что элементы криминальной субкультуры давно проникли в повседневную жизнь даже законопослушных граждан.
На мой взгляд, кадеты проявили живой интерес к этой теме. У каждого присутствовавшего на беседе подростка есть конкретная цель в жизни, в основном связанная с военной карьерой. Но как дети, живущие среди других подростков, они интересовались особенностями взаимоотношений среди своих ровесников в камерах следственного изолятора или в воспитательной колонии. Объясняется это тем, что тюремная субкультура – это неформальная организация жизнедеятельности, элементы которой так или иначе возникают во всех изолированных общностях. Она включает в себя не только чисто криминальные правила и идеи, но и те, которые упорядочивают процесс взаимоотношений. То есть в ней действуют те же самые социально-психологические закономерности, что развиваются и в их среде. Поэтому важно, чтобы они не приняли за модель взаимоотношений нормы, установленные среди преступников.
Фото: осмвдростов.рф
Как говорить с подростком о рисках криминальной субкультуры
Такие занятия следует проводить во всех подростковых коллективах. Самое сложным для меня было преподнести подросткам серьезные вопросы, изучаемые на научном уровне. Ход занятия, используемые методы и формы подачи информации, ее содержание определялись возрастными особенностями аудитории – 13–14 лет. Поэтому занятие началось с установления психологического контакта в игровой форме.
Говорить об этой теме с подростками непросто, и нужен подход, который позволит достучаться до ребенка и вовлечь его в беседу, предложить поразмышлять. Мне кажется, нам удалось наладить контакт: это был диалог, дети задавали вопросы, что-то вызывало у них смех, а что-то заставляло задуматься.
Я приводил примеры, которые показывают, как нелепо ведут себя несовершеннолетние заключенные, у которых следование правилам криминальной субкультуры перерастает в ритуал. Они не понимают смысла этого правила в силу их невежества, противопоставления себя всем взрослым, когда у них отсутствуют контакты с родителями, а функции наставника нередко занимает взрослый преступник. Я подчеркнул, что кадеты в отличие от преступников имеют благоприятное окружение, постоянную заботу со стороны взрослых, которые всем своим участием в их жизни помогают добиться поставленных высоких целей.
Лучший пример – из жизни реального человека
Можно сколько угодно говорить, как это опасно, что это ломает судьбы, что такое увлечение не закончится ничем хорошим, но самым действенным приемом, как оказалось, было чтение писем заключенных, которые они отправляли своим близким. Один из осужденных писал своей маме. Он вспоминал, как она молилась за него, как ждала после первого срока, с какой надеждой она встречала у ворот. Он просил прощения за то, что не слушал ее и вновь оказался за решеткой, умолял ее простить и дождаться. Это письмо было настолько эмоциональным, что после его прочтения в аудитории воцарилась тишина. После того, как дети осмыслили услышанное, они обрушили на меня шквал вопросов.
Я советую учиться на чужих ошибках и не идти по дороге, которую выбрали осужденные: они, по собственным признаниям, испортили свою жизнь и жизнь своих близких, лишив себя многих перспектив».
Высшая мера: за и против
Ростов-на-Дону, 23 октября 2019. DON24.RU. В России не утихают споры о возможной отмене моратория на смертную казнь. Поводом к возобновлению дискуссии послужила трагедия в Саратове, когда рецидивист убил девятилетнюю девочку.
Третьеклассница Лиза 9 октября ушла из дома в школу и пропала. В поисках ребенка участвовали полицейские, волонтеры и сотни горожан. Тело школьницы нашли в одном из гаражей, в совершенном преступлении сознался 35-летний житель Саратова, показав полицейским, как и почему задушил девочку. По словам убийцы, Лиза грубо ответила на его вопрос, и он решил ее наказать. Как выяснилось позже, у преступника есть непогашенная судимость за изнасилование, разбой и «насильственные действия сексуального характера».
После того как в Сети появилась информация о задержании мужчины, жители Саратова устроили стихийный митинг у гаража, где следователи планировали провести следственный эксперимент. Толпа окружила машину полицейских, где в этот момент находился задержанный, намереваясь устроить самосуд. В итоге на место прибыл дополнительный отряд ОМОНа, который помог оттеснить людей. Для того чтобы довести подозреваемого до отдела в целости и сохранности, правоохранителям пришлось переодеть его в форму полицейского.
На фоне происшедшего в интернете начали собирать подписи под петицией за возвращение высшей меры наказания, а Госдума провела опрос на своей официальной странице в соцсети. На вопрос «Как вы считаете, нужно ли вернуть смертную казнь педофилов и для убийц детей?» более 46 тысяч человек выбрали ответ «да» (80% опрошенных). Ответ «нет» выбрали больше 9000 человек (17%).
«Молот» выяснил у экспертов, возможно ли в нашей стране возвращение смертной казни, какие существуют адекватные альтернативы и насколько правильной будет отмена моратория на высшую меру наказания.
Кандидат медицинских наук, врач-психиатр высшей категории, дочь психиатра, разоблачившего Чикатило, Ольга Бухановская:
– Я категорически против возврата к смертной казни, ведь, пока мы не начнем доказывать вину людей профессионально, без «выбивания» показаний, высшую меру наказания ни в коем случае возвращать нельзя. К сожалению, сейчас немало купленных судебных решений, и пока мы будем жить в нашей реальности со сфабрикованными уголовными делами, доказательствами, купленными экспертизами и свидетельскими показаниями, это невозможно, даже если речь идет о высшей мере с приведением в исполнение с отсрочкой на 10 лет. Сегодня нередко «выбивают» показания, засовывая бутылки и электрические провода людям в прямую кишку, причиняя невыносимые боли и страдания. Поэтому, пока не вернутся на прежний уровень мораль и ответственность за свои поступки, пока студенты (будущие адвокаты и следователи) не начнут учиться на достойном уровне, думать и отвечать за судьбы людей, это недопустимо.
Я могла бы одобрить смертную казнь лишь в одном случае: если она будет наказанием за коррупцию. Предположим, человек украл больше 5 млн рублей, и его вина доказана. Доказали – и расстреляли. Но на сегодняшний день дела по коррупции и растратам – словом, по экономическим преступлениям – у нас тоже не доводят до конца. И среди них тоже немало сфабрикованных.
Настоятель храма Всех Святых, иерей Алексей Кашуба:
– Если говорить о моем личном мнении, то хочу напомнить, что в Ветхом Завете, когда Бог давал закон Моисею, он обозначил наказания за смертные грехи и серьезные проступки. Одним из них была смертная казнь. Например, за доказанное прелюбодейство мужчину и женщину прилюдно забивали камнями, чтобы другим неповадно было повторить этот грех. В Новом Завете смертная казнь не была отменена, однако Иисус и не говорил, что она должна сохраниться. Что касается истории церкви, мы помним, что во время правления византийских императоров (кстати, помазанников божьих), в Киевской Руси при князьях и царях тоже были смертные казни. Таким образом, вопрос отмены моратория на смертную казнь – неоднозначный. Конечно, христиане скажут, что человеку надо дать шанс исправиться, но важно и помнить о нашем несовершенном судебном процессе. Были случаи, что человека осуждали на 10 лет и, когда он отсидел девять, перед ним извинялись и отпускали – а многие люди выходят из тюрьмы духовными инвалидами. В любом случае, я думаю, что в этом вопросе церковь поддержит то решение, к которому придет общество.
Член Совета Федерации от Ростовской области Ирина Рукавишникова:
– Возврат к смертной казни в России, на мой взгляд, невозможен. В настоящий момент установлен мораторий на ее применение. Это одно из демократических общечеловеческих завоеваний, которое необходимо сохранить.
Путь другой. Сегодня в России нет никакого жесткого контроля за лицами, склонными к насилию, убийству и т. д. За реальными или потенциальными рецидивистами. Есть опыт зарубежных стран, когда после первого же совершенного преступления – насилия, убийства, особенно в отношении ребенка, – на отбывшего наказание преступника надевается неснимаемый электронный браслет, позволяющий контролировать все его перемещения и контакты. В некоторых странах для рецидивистов практикуется стерилизация.
Кроме того, в качестве наказания за такие преступления уже после отбытия назначенного срока должен соблюдаться жесткий запрет на занятие определенными видами деятельности, связанными с детьми, например работа учителя, воспитателя, тренера и т. д. Законодательству России нужно идти путем установления жесткого контроля за лицами, входящими в группу «потенциально опасных».
Юрист, член экспертно-консультационного совета Госдумы РФ Николай Кандикудряков-Тигранн:
– На этот вопрос сложно высказаться однозначно. Возможно, и стоило бы вернуть смертную казнь за такие жестокие преступления, как педофилия и терроризм. Но такую меру можно рассматривать только в случае неоспоримых доказательств вины, иначе рано или поздно пострадает невиновный. Например, за преступления маньяка Чикатило успели казнить нескольких невиновных людей. Считаю, что вопрос о возврате высшей меры должен рассматриваться только после совершенствования российской судебной системы.
Напомним, 2 августа 1996 года в Бутырской тюрьме был расстрелян серийный маньяк, садист и педофил Сергей Головкин, жертвами которого стали 11 мальчиков. Это была последняя казнь в нашей стране, с тех пор начался «бескровный» период современной России. Отмена смертной казни была важнейшим условием вступления России в Совет Европы, и в 1996 году представители МИД страны подписали протокол № 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека.
